Послушное вымирающее большинство

skurlatov — 15.03.2010 Читаю книгу современного отечественного мыслителя Павла Ливерьевича Крупкина «Россия и Современность: Проблемы совмещения. Опыт рационального осмысления» (Москва: Флинта; Наука, 2010. — 568 стр.). Признателен автору (ЖЖ-френд kroopkin) за то, что он по моей просьбе любезно прислал для ознакомления электронную PDF-копию своего фундаментального труда. Советую каждому обществоведу обзавестись данным исследованием и внимательно его проштудировать. В отличие от многочисленных и часто небесталанных публицистов, выхватывающих ту или иную грань сложной и до конца непонятной социально-политической действительности и впадающих в ту или иную гипертрофированную и обычно извращенно-искаженную односторонность (особенно легковесны публицистические трактовки нациогенеза и национализма, в которых обычно нация смешивается с этносом, и «национализм» предстает «этнозоологизмом»), здесь перед нами – работа профессионала, который потрудился собрать богатый фактический материал и воспользовался продвинутыми методологиями.



«Долго ждал, пока специалисты объяснят, что происходит с Россией. Не дождался. Пришлось разбираться самому...», - признается Павел Крупкин. Он родился 7 мая 1959 года в Челябинске-40 (ныне Озерск), в1976-1982 учился в МФТИ на факультете управления и прикладной математики (ФУПМ), в 1986-1994 работал в Институте химии высокочистых веществ РАН (Нижний Новгород), в 1988 защитил диссертацию в Институте общей физики РАН (Москва) - материалы исследований 1986-1991 гг отражены в более чем 70-ти публикациях, включая более 30-ти статей в академической печати. В 1995-1996 – директор Нижегородского филиала коммерческой компании, 1997-2002 – руководитель проектов SAP Russia. «В настоящее время, - пишет он, - руковожу подразделением поддержки корпоративной информационной системы на платформе SAP в крупной организации». Женат. Трое детей.

В Аннотации сказано – «В книге представлена концепция Современности (Модерна) в ее приложении к обществоведению. Рассмотрены теоретические вопросы национального государства, нации, демократии, свободы, постиндустриальной экономики, и связанные с этим необходимые качества развитых обществ Модерна. Особое внимание уделено тщательности логической проработки используемых понятий. Полученная рамка применена к анализу текущих социальных процессов в России с использованием различного рода статистических данных и данных социологических исследований. Обсуждаются проблемы трансформации России в национальное демократическое государство, развития постиндустриальной экономики, запуска в стране цикла генерации экономических и социальных инноваций, а также проблемы российской демографии и развития человеческого капитала. Показано, что практически все проблемы в своем разрешении упираются в менталитет постсоветской элиты. Выявлен основной психосоциальный ментальный комплекс, ответственный за элитную аномию, и показаны пути его деконструкции. Книга рассчитана на широкие слои образованных читателей с рациональным складом мышления, комфортно себя чувствующих в больших коллективах».

Размышления независимого ученого поучительны, и постараюсь откомментировать их как русский политик с позиций своего субъектного понимания человека, общества, истории. Как мне представляется, Павел Крупкин, как и я, во многом ориентируется на идеи классика современной социологии моего ровесника лорда Энтони Гидденса с его субъектной концепцией социального действия, анализом субъектной сути «Позднего (Высокого) Модерна» и предлагаемой им перспективой «Третьего пути». Пожалуй, имеет смысл привести сначала Предисловие к книге «Социальное время Современности». Его написал редактор серии «Открытая исследовательская концепция», доктор социологических наук, профессор, академик-секретарь Отделения социально-гуманитарных технологий Украинской технологической академии, президент Украинского общества содействия социальным инновациям Эдуард Андреевич Афонин:

«/стр. 5:/ Исчерпал ли себя Модерн, как это утверждают многие? Или же он продолжает развиваться в видоизмененных формах, с которыми знакомит нас английский социолог Энтони Гидденс (1938—) в своей «критической теории позднего модерна»? В любом случае сторонники той и другой точек зрения сойдутся в одном — в представлениях о качественном изменении социального времени. Ведь именно на основе временной парадигмы можно безошибочно утверждать, что на рубеже 60-х и 70-х годов прошлого столетия существенно ускорилась динамика общественных процессов в странах евроатлантического ареала, а после символического «падения берлинской стены» (1989) эта динамика, можно сказать, поглотила большую часть современного мира. Поэтому обобщать ли ныне социальные изменения под сводом категории «Постмодерн» или же отражать их в терминах «Другая (или Поздняя) Современность» — это по большому счету не так уж и важно.

Гораздо важнее осмыслить полноту многообразных проявлений современной общественной сущности и то, как она изменяет жизнь каждого из нас, трансформируя нашу самость из части в целое. Этот лейтмотив, собственно, и характеризует содержание монографии Павла Крупкина «Россия и Современность: проблемы совмещения. Опыт рационального осмысления».

Раскрывая в контексте теории Современности российские общественные процессы, автор монографии так или иначе попадает в исследовательский поток, генерируемый концепцией Энтони Гидденса. Опорной точкой этой концепции выступает веберовская взаимосвязь Современности и рациональности, сущностно определяющая понимание нынешнего социального времени как части Модерна, которая тем не менее существенно отличается от
содержания того, что символизировала «Великая французская революция» (1789—1794). Возможно, поэтому состоявшаяся в 2001 г. в Москве научно-практическая конференция, поводом к /стр. 6:/ которой послужила книга И.В. Стародубровской и В.А. Мау «Великие революции. От Кромвеля до Путина», не согласилась со стержневой авторской идеей об отождествлении трансформационных процессов в России с понятием «Модерн».

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Напомню, что «веберовская рационализация» – это проявление низовой субъектизации, то есть рационально-критического отношения в действительности, прорвавшегося сквозь асфальт традиционных догм на волне взлёта «критической массы» низовых самодостаточных собственников на заре Нового Времени (Модерна)/

Наиболее ярко специфические черты текущего времени представлены, на мой взгляд, в книге французского психолога Сержа Московичи «Машина, творящая богов» (1988). В предисловии к этой книге российский психолог Андрей Брушлинский, акцентируя внимание читателя на ключевой идее книги, писал, что «психическое чаще, чем это принято считать, лежит в основе социального».

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Под психическим здесь следует понимать глубинное волевое устремление к субъектности, к самоутверждению, к богоравенству. Фридрих Ницше называл это «субъектное», не совсем верно трактуемое выше как «психическое», - волей к власти. Мартин Хайдеггер показал онтологичность этой «воли к власти» и соотнёс её с бытийной «волей к воле», фактически с бёмовской «мУкой бездны»/

Эта мысль вполне созвучна результатам европейских социальных исследований, в соответствии с которыми сегодня наибольшей ценностью в обществе становится семья — источник «интерперсонального мира» /МОЙ КОММЕНТАРИЙ: По Гидденсу, современный порыв низовой субъектности превозмогает узы традиционной семьи/ . Понятно, что и социальные процессы «расколдования мира» сфокусировались на семье и других элементах «микросоциума». Распад устоев традиционной модели личности и появление новых качеств рационального человека закономерно обусловили стремительную динамику технологических и социальных нововведений, что делает опыт и рекомендации старшего поколения малоэффективными для человека. Да и сам личностный выбор человека сегодня сопряжен с альтернативным характером возможностей и необходимостью размышлять, выбирая «правильный» с его точки зрения вариант среди множества других, ему доступных.

Такая постоянная тренировка человеческой рефлексии привносит свой вклад в ускорение разложения личностных установок, унаследованных от времени Традиции. Весь этот сложный механизм психосоциальных взаимосвязей приводит в конечном счете к качественно новому состоянию личности. Вследствие таких изменений возникает новый тип социетальной идентичности, порождающий множественность «микросоциумов» и многоликий постмодерный социальный мир.

Монография Павла Крупкина содержит широкий круг оригинальных идей и достаточно «свежих» интерпретаций уже известного. Например, меня, как читателя, не оставляет равно душной авторская версия «рационализации» одной из ключевых идей постмодернизма, связанных с «преодолением» монополии /7:/ на истину. В авторском изложении этот теоретический конструкт своеобразного «выхода за пределы» положения о единственности истины оказался вдруг и научным (в позитивистском смысле), и истинным.

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Мне кажется, «выход за пределы» традиционных истин ещё не означает отрицание истины вообще и даже её единственности. Этот "выход за пределы" – субъектное требование обновления-углубления истины (например, путём «деструкции метафизики» Мартина Хайдеггера или «деконструкции» Жака Деррида)/

Не менее оригинально решен в монографии ряд проблем элитологии применительно к российским реальностям. Автором предложены достаточно новые взгляды и подходы к решению общих проблем этнологии, национального государства и демократии. Вызывает неподдельный интерес авторская концепция свободы...

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: К сожалению, не нашел в Списке литературы ни одной работы Александра Сергеевича Панарина или Андрея Васильевича Фадина, которые довольно продуктивно тоже занимались постижением «российской элиты»/

Впрочем, прервусь, перечисляя тот вклад, который вносит в современный обществедческий дискурс наш автор — пусть каждый читатель сполна насладится восприятием непростой игры оригинальных идей его монографии. Скажу лишь, что этому книжному тексту присуща логика и строгость изложения рассматриваемых концепций. Его широта и междисциплинарность, конечно, не делают чтение книги делом легким. И все же спешу отметить, что сложность предлагаемого текста существенно не выделяется среди других монографических аналогов. К тому же
восприятие этого текста достаточно облегчает стремление автора аргументировать свои концепции использованием широкого исторического материала, данных социологических опросов и социально-психологических экспериментов.

В завершение могу сказать, что при чтении данной работы я получил истинное интеллектуальное удовольствие, поэтому смело могу рекомендовать ее всем, кто любит «умное» чтение».

Прежде чем подступиться к основному тексту монографии и лучше понять используемый в ней методологический инструментарий, ознакомимся с Приложением 3.1 «Основы социальной теории Э. Гидденса» (стр. 209-216):

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив