Полгода. Уже не рядом

rabota_psy — 07.05.2022 Мать дочери-подростка, потерявшая ребёнка из-за суицида, пишет про признаки суицидального поведения, на которые стоит обращать внимание.

""Когда еще написать, как не сегодня? Если хотите, можно копировать текст - репоста нет, т.к. аккаунт закрыт. Картинок не будет.


С начала года я пять раз отправила разным людям свой небольшой список проверенных психологов - психотерапевтов - психиатров. Несколько раз подробно поговорила. В двух случаях из пяти просьба дать контакты была связана с неудавшейся попыткой суицида близкого родственника. Это только с января 2022 года, и только мои личные контакты.

В общемировой статистике суицид на втором месте среди причин смерти у подростков (на первом - болезни легких, в которых большой вклад неблагополучных стран). В России официальная статистика недоступна. По разным данным, это может быть 400-800 случаев в год (речь только о подростках и молодых людях до 25ти)

И сейчас я хочу проговорить признаки суицидальных намерений на конкретном - нашем, Олькином - примере. В общем все эти пункты довольно известны, есть очень точные и современные варианты, в т.ч. от самих суицидентов. Но вот в чем беда. Читая, зная и понимая “общие принципы”, ни один из известных мне родителей, и я в том числе, не готов поставить своего ребенка на место “человека с суицидальными намерениями”. Слишком сильный блок. Слишком нетерпимая мысль. Слишком усиленный поиск подтверждений обратного. Слишком быстрое согласие с “мне показалось”. Слишком уверенное “не может быть”. Прочтите, как это выглядит на практике. Пусть никогда никогда не случится этого с вашим ребенком.

Пусть никогда никогда не случится этого с другом вашего ребенка, или с ребенком вашего друга. Пусть, если что-то похожее окажется вокруг вас, вы увидите, поймете, предотвратите. Пусть ваши дети смогут разглядеть что-то в своих друзьях и вовремя предупредить понимающих взрослых. И не бойтесь переборщить, страшно, наоборот, пропустить.

Вот список признаков в нашем случае.

1. Есть попытки причинения себе вреда, самоповреждения.
В 2016м году вышла известная статья о синих китах в Новой газете. Ольке было 13. Я полезла в ее профиль в ВК и среди 5 тысяч фото нашла 2х бабочек (одна мертвая) и одну порезанную руку. Пошла разговаривать с Олей и ее старшей сестрой. Первым делом обе закатили глаза и сказали “мама опять интернета начиталась”. Показали мне свои видосики и мемасики, подписали меня на пятьдесят своих групп. Сказали, что я маюсь дурью и вообще. Но теперь я помню, что говорила в основном старшая, а Олька скорее посмеивалась и соглашалась. Она сидела на кровати рядом со мной. И когда мы уже отсмеялись и успокоились, она сказала мне тихо, явно через силу, стесняясь - мам, а я тоже руки резала. Господи, Оля, где, покажи?? Взяла ее за запястья. Изучила каждый миллиметр на обеих руках. Ни-че-го. Ни шрамчика, ни царапинки, ничегошеньки. Оля, зачем? Пожимает плечами. А сейчас что? И Оля сказала фразу, которая будет жечь меня каленым железом всегда. Мама, сейчас уже все в порядке. Как же легко и с удовольствием я взяла эту подачу. Ну конечно все в порядке. Конечно…

2. Тоже самоповреждение, но уже в виде “запрещенки” - алкоголь, курение, наркотики. Это и средство ухода от реальности, и способ навредить себе - как признаки нестерпимости жизни.
Наркотиков у Оли не было. Были сигареты (шок-шок-шок, никто в семье не курит, 15 лет, что это ааааааааааа). Поговорили один раз - я, папа, старшая сестра, Оля. Молчала. Смотрела непонятно. Обещаний не давала, виноватой не выглядела. Я решила что это все какая-то непонятная фигня, которая сама пройдет. И буквально через 2 недели Оля попадает прямо с улицы - гуляла на дне рождения - в реанимацию токсикологии. Алкогольное отравление, среднетяжелая стадия. Вот тут меня проняло, наконец. Рыдала, звонила многим из вас, получила самую лучшую помощь и самые правильные советы. Я тогда, в июне 2018го, справилась и все сделала как надо. Почти. Не ругала. Много разговаривала, пыталась понять, просила поговорить вас. Устроила на месяц стажером на классную творческую работу. Взяла для Оли отдельные уроки живописи у серьезного мастера. Отвела ее ассистировать на приеме в ЦЛП. Поехали с ней с ЦЛП же на Валдай волонтерами.
А чего не сделала? Не нашла психолога. Попыталась, не получилось, и я не стала продолжать. Очень неудачный прием был в Центре интегративной семейной терапии. И психолог, которая с нами разговаривала - единственный человек, кроме меня и мужа, которому я тоже отвешиваю вины за Олькину смерть. При записи в центре очень настаивали на визите всей семьей. Мы пошли втроем - я, Оля, старшая дочь. Прием - один час. Это изначально невозможный формат (а ведь звали пять человек, было бы еще бестолковее). Совершенно этот подход не соответствует профессионализму сотрудников. Ни одного шанса не было у психолога не то что как-то начать помогать, или хотя бы сформулировать проблему, а просто даже понять нас, троих взрослых людей в сложной ситуации. Большими неоновыми буквами горело слово “беспомощность” на лбу у психолога, рисовавшей бесконечные вагончики в попытке что-то сказать Ольке. Мы вышли с приема, переглянулись, пожали плечами и рассмеялись. Скажи она мне после этого сеанса - извините, не смогла помочь, но вам обязательно нужен специалист… Но нет. И я закрыла эту дверь - все же ведь уже нормально. Это дичайшая ошибка, самая фатальная скорее всего. Надо было искать дальше подходящего специалиста. Олькин алкогольный трип был самым сильным криком о помощи, важнейшим сигналом, что ей очень плохо. Работать с этим должны психотерапевты и психиатры, обязательно.

3. Уход из дома.
Вроде как “почти нормальное” подростковое поведение? Нет, это тоже признак нестабильности, причем серьезный. Олька уходила один раз, и как-то это все было нелепо. Примерно за полгода до. Поссорилась с папой, взяла чемодан на колесиках), выскочила, я за ней. Время ночь. Возвращаться не буду, говорит. Я тебя одну ночью не могу отпустить, говорю. Попрепирались, кончилось тем, что я ее сама отвезла к подруге. Через пару часов она вернулась на такси - ну и вроде как конфликт исчерпан, да? Сейчас я знаю, что само ничего не проходит, и если кажется, что что-то не так - то это не кажется. И с этим тоже обязательно надо было к психологу / психотерапевту.

4. Рискованные адреналиновые развлечения.
Ходила с друзьями по крышам (я не знала). Сидела на краю андреевского моста, я видела фото. И тоже - “сейчас уже все нормально”. Не нормально. Такое поведение - повод обратиться за помощью. Параллельно с “нелегальными” крышами были и легальные, нами поддержанные и оплаченные затеи. Например, Оля очень просила полетать в горах на парашюте. Это при том, что ребенком она была неспортивным, слегка неуклюжим, опасливым и осторожным. А тут резкий переход. И после полета главным впечатлением было - не само ощущение воздуха и простора, не захватывающие виды. А момент, когда нужно бежать к краю пропасти и не остановиться перед ним. Такое преодоление инстинкта самосохранения - одна из двух главных составляющих суицида. Что бережет обычного человека? 1. Способность справляться с жизненными трудностями. 2. Инстинкт самосохранения. Чтобы совершить суицид, обе составляющих должны быть сломаны. И вот такая “работа” с инстинктом самосохранения путем рискованных приключений это, как правило, путь туда, неважно, осознанный или не очень.

5. Успокоительные.
Ссоримся. Я уже персен пью из-за всего этого, кричит мне Олька. Можно подумать, я не пью, говорю про себя. И не реагирую. А это - тоже попытки помочь себе, и значит, есть то, чему нужно помогать. Особенно важно, что об этом сказано вслух, пусть вроде как вскользь, но каждое слово здесь - важно, это запрос на помощь. Не оказанную…

6. Есть друзья или знакомые с суицидальными настроениями.
В череде разговоров после токсикологической реанимации был один, когда Олькину защиту удалось пробить. Она вдруг сказала: “я даже сказала одной девочке, чтобы отговорить ее от самоубийства, что пойду с ней до конца. Она вела обратный отсчет дней, я тоже стала вести с ней. И она остановилась”. Знаете, что я - мать - спросила? И что сейчас с той девочкой, Оля? Знают ли ее родители? Сейчас уже все нормально, сказала Оля. И опять закрылась. И я не схватила ее, не спрятала, не отвела, не сделала, нененененене.

7. Антураж. Тексты, рисунки, музыка, шутки (!), разговоры.
Ай, ну все подростки такие, думала я. На ту мертвую бабочку среди картинок вк нужно было посмотреть повнимательнее. А изучение Олей Бодрияра “Символический обмен и смерть” воспринимать не только как увлечение философией. Веру Полозкову в ее презрительной к жизни части творчества не высмеивать, а заметить хотя бы карандашные пометки на полях и задуматься. (бабушка Олина теперь Полозкову ненавидит, и мне трудно с ней не согласиться). Выбор самого мрачного из Бродского понять не просто как подростковый “мрачняк”. Да просто прочитать надписи на Олиных картинах! “Ведь все написано” - сказал мне ее друг на похоронах. Да, Саша, написано, и даже прочитано. Но не понято. Вот, например. На быстром эскизе - две руки, черная и белая, соединенные указательными и большими пальцами, черным и белым надписи - be yourself и find yourself.. Вокруг рамка. На рамке мелкий текст, с точками, но без заглавных букв.
- признай это, ты не такой как все. ты даже рядом с ними не стоишь. иногда ты можешь одеваться так же, как кто-то из них, смотреть те же бессмысленные телешоу или есть ту же еду, что и они. кажется, ты стараешься втиснуться в их рамки, но всё больше чувствуешь себе а у т с а й д е р о м, глядя на то, как нормальные люди “автоматически” существуют и каждый раз повторяя их пароли вроде “хорошего дня”, “сегодня ужасная погода, верно?”. тебя так и подмывает спросить запрещенные вещи вроде “веришь ли ты в привидений?” или “почему случаются дежавю?”. признай, тебе интересно заговорить с тем парнем со странными татуировками в лифте. а что если эта девочка с красными волосами, прошедшая мимо, думает точно так же, как и ты? кто знает, чему ты сможешь научиться, просто заговорив с незнакомцем, который не вписывается в “рамки”? Кто знает, чему ты можешь научиться, сам перестав вписываться в эти “рамки”? доверяй себе. поступай непредсказуемо kng
Про суицидальные шутки нам на прошлогодней выставке отдельно рассказывала девушка с несколькими попытками за плечами. Это, говорит, почти у всех “наших”. Эти шутки - от отчаяния. Это способ подружиться со смертью, сделать ее своей. Почти всегда - тоже крик о помощи.
И еще музыка - один из главных маркеров. Я максимально далека от рэпа, не вслушивалась, да и в наушниках же почти всегда. А там был Пирокинезис. Погуглите, если хотите.

8. Депрессивное состояние.
Тут пожалуй мы все лучше понимаем, о чем речь, увидеть симптомы проще. Вялость. Нежелание вставать. Невозможность заснуть. Равнодушие, отсутствие радости. Постоянное плохое настроение. И т.д., еще 100 признаков. Тут важно знать, что подростковая депрессия не просто бывает, а очень и очень часто, и сильная. В Олькином случае симптомом было, пожалуй, то, что она перестала огрызаться на мои комментарии о порядке, уроках, музыке. Смотрела молча, с отчаянием, и не возражала.

9. А еще, как говорят специалисты, в предсуицидальном состоянии люди ищут подтверждения, что их не любят и никогда не любили. Стою я на кухне, мою посуду, заглядывает Оля - и видно, что ей очень важно услышать от меня ответ. Мам, скажи, а вы каждого ребенка хотели? И смотрит внимательно. Я смеюсь. Оля, ты что, каждая из вас горячо желанная и запланированная. Смотрю на Ольку и вижу, представьте себе, разочарование. Показалось, думаю.

10. Выбор способа суицида.
Это самый серьезный, самый последний признак. Финальный рывок, туннельный синдром. Если есть обсуждение, в любой форме, конкретного способа самоубийства - это уже занесенный шаг над бездной, пожарная сигнализация, полный аларм, сирена. С этой стадии (выбран способ), со слов суицидологов, человека сложно достать даже специалистам при всей имеющейся палитре средств. Как минимум с двумя подругами не позже чем за неделю до смерти Оля обсуждала гибель Анны Карениной в подробностях, с (полу)шутливым применением к себе, с ракурса - можно ли таким образом покончить с собой. Одна из девочек сказала ей, что это не очень хороший вариант, можно же и не насмерть, останешься инвалидом. Вторая сказала мне - если б я знала! Мы же просто говорили! Поэтому реагировать на такое нужно обязательно, причем быстро и профессионально. Если ваш знакомы подросток говорит о способе - времени почти нет. Нужно сразу подключать родителей (ну если они адекватны), психиатров, в крайнем случае всевозможные горячие линии, да хоть скорую.


Пусть этот текст спасет хотя бы одного человека. В память об Ольке. Во имя жизни."

Мария Данилина
(ссылку положу в первом комментарии)

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив