Похоже, под ванной у меня все-таки живет Тьма

Это я одну из своих сказок, давно написанных, вспомнила («Кот и Тьма»).
По ходу, у меня такая живет — Лулу наотрез отказывается заходить в ванную комнату, а если я ее туда заношу, начинает дрожать мелко-мелко и плакать.
Черт... как-то мне не по себе чего-то теперь.




Под катом — старая сказка.
Кот и Тьма
Кот сидел рядом с ванной и вглядывался во тьму.
Если долго всматриваться в тьму, тьма будет всматриваться в тебя. Или не в тьму, а в бездну… Так, кажется, говорила Кошачья Бабушка. Или Кошачий Дедушка? Хотя нет. Кошачьи Дедушки не учат мудрости своих внучат, Кошачьи Дедушки орут дурниной в марте.
Кот и сам был не прочь поорать дурниной в марте, и орал, но с его стороны это был лишь нелепый атавизм, лишенный смысла.
Кот тряхнул головой.
– Боишься? – ласково спросила из-под ванны Тьма.
Кот от неожиданности подпрыгнул и хотел было уже пустится наутек, но любопытство пересилило. Любопытство сгубило кошку – нежно, на периферии кошачьего сознания легким эхом пронеслись слова Кошачьей Бабушки, но Кот досадливо поморщился и на согнутых лапах приблизился к ванной.
– Иди ко мне, – нежно позвала Тьма.
– Я лучше тут постою, – осторожно сказал Кот. – Ты не против?
Тьма вздохнула.
– И вообще, ты – кто? Тьма или Бездна?
– Тьма, конечно, – обиделась Тьма. – Хотя каждая Тьма – немного Бездна, но не каждая Бездна – Тьма. Ты согласен?
– Согласен, – кивнул Кот.
Оба замолчали. Кот думал над словами Тьмы, а Тьма громко дышала рядом.
– Так, значит, ты тут и живешь? – прервал молчание Кот.
– Где тут?
– Ну тут, под ванной.
– Нет, то есть да, – Тьма опять вздохнула. – Вообще-то раньше я жила под кроватью. Ах, какая эта была кровать! С высокими ножками, железная, кованая, с сетчатым матрасом. Как она славно стонала, эта старая кровать, когда кто-нибудь опускался на нее… А теперь!
– А что теперь? – поинтересовался Кот.
– А то теперь! – в голосе Тьмы послышались старушечьи ворчливые нотки. – Ты видел их теперешнюю кровать? Видел? Она с ящиками под белье! Катастрофически неудобно.
– А, по-моему, удобно, – не согласился Кот. – Если они неплотно задвинули ящик, я туда забираюсь и сплю. Там мягко и тепло.
Тьма возмущенно фыркнула и замолчала.
– Не обижайся, – попросил Кот и, подумав, добавил. – У каждого свой горизонт знаний и интересов, а когда он сужается до одной точки, это называется точкой зрения. Так говорила Кошачья Бабушка.
Тьма все еще молчала.
– Продолжай, пожалуйста, – попросил Кот.
Тьма заерзала под ванной.
– Ладно уж, так на чем я остановилась?
– Раньше ты жила под кроватью, – услужливо подсказал Кот.
– Да… под кроватью. А еще в шкафу. В прежнем шкафу, – Тьма сделала упор на слове «прежний». – Или ты опять будешь спорить, что новый шкаф лучше прежнего?
Кот пожал плечами. Он всегда жил с новым шкафом и о том, каким был прежний, не имел ни малейшего представления.
– А прежний шкаф был хорош, – в голосе Тьмы счастливыми нотками зазвучали воспоминания. – Дубовый, со скрипучими дверцами и старым зеркалом с потертой амальгамой. Ты знаешь, что старые зеркала – это входы в другие миры?
– Кажется, Кошачья Бабушка что-то такое говорила, – неуверенно произнес Кот.
– Ха! Я тебе говорю! – восторжествовала Тьма.
Кот не обиделся. Мудрость Кошачей Бабушки была безграничной, и не вина Кошачьей Бабушки, что Кот мог что–то в конце концов и подзабыть.
– А еще в том шкафу жила Моль Стелла, – продолжила Тьма. – В длинной, пропахшей нафталином шубе. Ах, мы со Стеллой вдыхали дорожки нафталина и кружились в танго. А что теперь? Сплошные ДСП и пластик, безжизненные зеркала, и вместо дивного аромата нафталина – вонючие пакетики.
– Это называется саше, – со знанием дела произнес Кот. – С лавандой. Я однажды вскрыл один. Втянул дорожку.
– Ну и как? – сочувственно спросила Тьма. – Не вштырило?
– Не-а.
– Вот! – Тьма горько вздохнула. – Если и дальше так пойдет, бедным тьмам совсем некуда будет податься. Хорошо еще, есть ванна.
– Но тут наверно сыро? – посочувствовал Кот.
– Да не особо. Влажность, конечно, выше, чем, к примеру, в шкафу, но жить можно. А когда кто-нибудь из этих принимает душ, капли воды так славно поют, и можно сочинять стихи. Ты, кстати, пишешь стихи?
– Нет, – Кот помотал головой. – Я только пою. В марте. Но это атавизм, не несущий никакой смысловой нагрузки.
– А знаешь что? – предложила Тьма. – Если переложить мои стихи на твою Кошачью музыку, атавизм обретет смысл.
– Хм, надо попробовать, – задумчиво произнес Кот.
***
– Сколько раз я тебе говорила – закрывай дверь в ванную!
– Я закрывал!
– Да? И как тогда он опять туда забрался?
– А я почем знаю?
– И снова там орет! Вот иди теперь и доставай его!
– Сама доставай эту тварь. Он вчера и так мне все руки исцарапал в кровь. Завела кота-идиота!
– А потому что дверь надо в ванную закрывать!
– Я закрывал!
…В квартире громко ругались двое. А над ними, перекрывая голоса, плыла Песнь Тьмы, помноженная на обретший смысл Кошачий Атавизм…