Походы против половцев и Крестовые походы — есть ли связь?

sergeytsvetkov — 12.04.2023

На рубеже XI—XII веков главными внешними врагами Русской земли оставались кочевники-половцы. Многочисленные попытки завязать с половцами мирные отношения ни к чему не приводили. Мономах говорит о себе, что в конце XI — начале XII вв. он сотворил с половецкими ханами 19 «миров», то есть мирных договоров, каждый раз давая половцам много денег и роскошных одеяний. Но половцы брали подарки и на следующий год снова приходили за военной добычей. Даже династические браки с половецкими ханами не гарантировали спокойствия их русским родственникам. В 1094 г. великий князь Святополк «поял» за себя дочь хана Тугоркана. А спустя два года ему пришлось хоронить своего тестя, явившегося пограбить волость своего зятя и павшего в бою с объединёнными дружинами Святополка и Мономаха на реке Трубеж под Переяславлем.

Несколько десятилетий подряд русские князья с переменным успехом отражали половецкие набеги. Ответный контрудар степнякам русские нанесли только в княжение Владимира Мономаха.

Весной 1111 года Владимир Мономах созвал русских князей на военный совет. Он предложил, не дожидаясь очередного половецкого набега, разбить половцев прямо в их кочевьях. Такая постановка вопроса для русских князей была внове, и они засомневались. Ведь весна на Руси — это время пахоты. Как же отрывать земледельцев и их коней от полевых работ? На это Владимир, согласно летописи, сказал: «Удивляюсь я тому, что вы жалеете пахарей и их лошадей, а того не сообразите, что приедет половец, ударит мужика стрелою, лошадь его возьмёт и семью угонит в полон!» Аргумент подействовал, и князья дали своё согласие на общерусский поход в степь.

Владимир не зря торопил князей. Весна была тем временем года, когда отощавшие за зиму половецкие кони только-только начинали набираться сил на весенних пастбищах. Владимир тонко учёл это обстоятельство и не ошибся в расчёте. Поход увенчался полным успехом. Половцы были дважды разбиты наголову, а русские дружины возвратились домой с великой славой и большой добычей.

По свидетельству самого Владимира Мономаха, за свою жизнь он 19 раз воевал с половцами. Во время этих походов русские захватили в плен больше 100 половецких ханов и две сотни более мелких князьков. Имя Владимира Мономаха сделалось настолько грозным для степняков, что бывало они обращались в бегство при одной только вести о приближении дружин победоносного русского князя.

Военное могущество половцев было подорвано, родоплеменная знать большей частью истреблена. Половецкие орды вступили в длительную полосу политического упадка.

Днепровское и донское объединения половцев распались, большинство входивших в них орд откочевали далеко от прежних мест обитания. Когда сын Мономаха Ярополк Владимирович в 1120 г. повторно «ходи на половци за Дон [Донец]», то уже «не обрете их» и без боя «воротися вспять». Правда, в 1125 г., прослышав о смерти Мономаха, какая-то половецкая орда вторглась в Переяславское княжество, «хотяще повоевати Русскую землю», но была рассеяна решительным ударом переяславских дружин. А в 1129 г. другой Мономашич, Мстислав Владимирович, отбросил степняков еще дальше на восток — «загна половци за Дон и за Волгу, за Яик».

Происшедшие в степи перемены почувствовали не только на Руси, но и в соседних странах. Волны половецкой миграции разошлись во все стороны. Венгерские хроники сообщают, что в 1124 г. король Стефан II принял к себе половецкую орду хана Татара. Поселившись на отведённой им земле, половцы несколько столетий играли заметную роль в жизни Венгрии, окончательно омадьярившись только в XVIII в. По данным грузинской летописи, сын Шарукана, хан Атерак («Повесть временных лет» знает его под именем Отрок), чья дочь, красавица Гурандухт, в начале 10-х гг. XII в. стала женой грузинского царя Давида IV Строителя, получил от своего тестя приглашение переселиться в Грузию и в 1118 г. увёл туда свою орду, насчитывавшую будто бы до 40 000 человек. Давид обеспечил половцам свободный проход через страну осетин и предоставил им в Грузии плодородные земли для поселения. Орда Атерака сделалась ядром армии Давида, а отборный пятитысячный отряд половецких всадников составил гвардию грузинского царя. Половцы сопутствовали Давиду в его походах в Персию, Ширван, Великую Армению; в 1121 г. воевали против турок-сельджуков и вернули царю его столицу — Тбилиси. Лишь после смерти Владимира Мономаха в 1125 г. Атерак осмелился вернуться в родные степи.

В киевской летописи сохранилась поэтическая легенда о возвращении Атерака, очевидно взятая из половецкого эпоса. По смерти Владимира Мономаха брат Атерака, Сырчан отправил в Грузию гонца, велев передать Атераку такие слова: «Володимер умерл есть, а воротися, брате, поиди в землю свою». «Молви же ему моя словеса, пой же ему песни половецкия, — напутствовал Сырчан своего посланника, — оже ти не восхочеть [вернуться], дай ему поухати [понюхать] зелья [траву], именем емшан [полынь]». Выслушав братнего посланника, Атерак поначалу заупрямился, но, поднеся к лицу пучок полыни, заплакал и сказал: «Да луче есть на своей земли костью лечи, нежли на чюжей славну быти». И приде во свою землю».

Меньше повезло орде хана Аепы, ушедшей к границам Волжской Булгарии. «Повесть временных лет» передаёт, что в 1117 г. «приидоша половци к болгаром, и высла им князь болгарьский питие с отравою; и пив Аепа и прочии князи вси помроша».

Остатки же половецких орд, прижатые к побережью Азовского моря, влачили жалкое существование, подобно брату Атерака, хану Сырчану, который вместе со своими соплеменниками бедствовал в низовьях Дона, добывая скудное пропитание рыбной ловлей.

Вокруг южных и юго-восточных границ Русской земли на несколько десятилетий возник безлюдный «санитарный пояс», шириной от 100 до 200 и более километров. Только во второй половине 30-х гг. XII в. в этих местах стали вновь разбивать свои вежи кочевники, называемые в летописи «дикими половцами». По-видимому, это были разрозненные племенные группировки, отколовшиеся от старых, хорошо известных на Руси орд. Они крайне редко отваживались тревожить своими набегами древнерусское пограничье, зато охотно нанимались на службу к русским князьям, роднились с ними и перенимали христианскую веру. Такое положение в южнорусских степях сохранялось вплоть до 50-х гг. XII столетия.

Наступление Руси на степь совпало по времени с началом крестовых походов в Святую землю. Конечно, при всём внешнем сходстве эти военные предприятия нельзя рассматривать как явления одного порядка — истоки и цели их были принципиально различны. Крестовые походы были первым опытом западноевропейского колониализма, пускай и облечённого в форму вооружённого паломничества. Духовное руководство ими осуществляла католическая Церковь, движимая преимущественно стремлением решить внутренние проблемы христианского Запада, раздираемого скандальными войнами между единоверцами, и одновременно рассчитывавшая заполучить в свои руки средство господства над непокорным классом светских феодалов. Провозглашённая ею мистическая идеология крестоносного воинства — стяжание небесного Иерусалима путём завоевания Иерусалима земного — оказала, по крайней мере, на первых порах, чрезвычайно сильное воздействие на умы людей Запада, рыцарей и крестьян. Но вне зависимости от того, какие побудительные мотивы определяли сами для себя участники Крестовых походов, жажда заморских земель и богатств, несомненно, увлекала их больше всего.

Между тем Русь вела борьбу с половцами на совершенно иных политических и идейных основаниях. Это была сугубо оборонительная война, организованная и руководимая светской властью, которая действовала, исходя из своей прямой государственной обязанности «постоять за Русскую землю». Русские князья не искали святынь в чужих странах — они защищали церкви, монастыри и реликвии, находившиеся в их собственных владениях. Перспектива захвата военной добычи, наверное, увлекала как князей, так и рядовых ратников, но, безусловно, не являлась для них главным стимулом, а религиозный аспект походов в степь исчерпывался вполне понятным воодушевлением при виде торжества христианского оружия над «погаными».

Таким образом, русско-половецкая граница не была «северным флангом» в той грандиозной битве за Ближний Восток, которую на протяжении всего XII в. вели между собой Европа и Азия.

Если русские люди XII века и устремлялись в Палестину, то отнюдь не из желания встать в ряды освободителей Гроба Господня. Крестовые походы повлияли на Русь лишь в том отношении, что вызвали здесь бурное оживление интереса к паломничеству к святым местам, который привёл даже к появлению новой социальной группы — «калик перехожих» (от греческого названия специальной обуви, которую носили паломники во время своих путешествий — «калиги»), ставших неотъемлемой частью древнерусской жизни и литературы. Кое-кто из этих странников потрудился записать свои дорожные впечатления.

Наиболее известным памятником такого рода является «Хождение» в Святую землю игумена Даниила. Этот образованный и наблюдательный представитель южнорусского духовенства посетил Палестину между 1101 и 1113 годами, пробыв там, по его собственным словам, 16 месяцев. Жил он преимущественно в Иерусалиме, на подворье православного монастыря святого Саввы, откуда предпринимал странствия по всей стране, имея в качестве своего руководителя «добраго вожа», одного из сведущих старцев приютившей его обители. Иерусалимский король Балдуин I (1100–1118 гг.), ставший во главе крестоносцев после смерти Готфрида Буйонского, оказывал Даниилу всякое содействие в его разъездах по Святой земле и посещении христианских святынь (сам Балдуин был женат на старшей внучке французской королевы Анны Ярославны).

Называя себя «игуменом Русьскыя земли», а не какого-то отдельного княжества, Даниил усматривал одну из главных целей своего паломничества в том, чтобы помолиться «во всех местех святых» за всех «князь русскых, и княгинь, и детей их, епископ, игумен, и боляр… и всех христиан», и ставил себе в заслугу то, что вписал в синодик монастыря святого Саввы «имена князей рускых»: «толко [сколько] есмь их помнел имен, да тех вписах… И отпехом литургии за князи русскыя и за вся христианы 50 литургий, и за усопшаа 40 литургий отпехом». Другую великую удачу своего «хоженья» в Святую землю Даниил видел в том, что ему удалось за некую мзду, данную ключарю гробницы Спасителя, получить доску, «сущую во главах Гроба Господня святаго».

Вот в этой доске и ещё нескольких подобных реликвиях, добытых русскими паломниками в Палестине в XII — первой половине XIII вв., и состояла вся «добыча» Русской земли с крестовых походов.

Для проявления душевной щедрости

Сбербанк 2202 2002 9654 1939

Мои книги на ЛитРес

https://www.litres.ru/sergey-cvetkov/

Вышла в свет моя новая книга "Суворов". Буду рад новым читателям!

Последняя война Российской империи (описание и заказ)

У этой книги нет недовольных читателей. С удовольствием подпишу вам экземпляр!

ВКонтакте https://vk.com/id301377172

Мой телеграм-канал Истории от историка.

Оставить комментарий

Популярные посты:

thurinus

Калькулятор автокредита: эффективный инструмент финансового планирования при покупке автомобиля в кредит

pantv

Харламов мост канала Грибоедова в Санкт-Петербурге

gallago

ххх

hippy_end

Подъем на вершину Альпшпитце (2 638 м) 20 октября 2024 года - (2)

id77

И снова странная одежда

30_day_photo

День 4. Любимый ракурс

taxfree

Рублю внезапно поплохело. А шо случилось ?

shandar_alan

У меня...

elena-koshevna

Встреча вышивальщиц и рукодельно-творческие приобретения

• Ранее
• Архив