Поэтому в образовании оно вот так

lex_kravetski — 10.07.2022 Краткий пересказ совершенно реального диалога.

— …проблема в том, что схемы удобно рисовать карандашом. Вот если бы был такой инструмент, чтобы ты рисуешь на экране, а оно сразу в компьютер попадает… Но такого, увы, нет.

— Э-э-э?.. Как «нет»? У меня, например, таких дома три штуки.

— Да ладно! Я пятьдесят лет в IT — нет таких инструментов.

— Вы смеётесь, что ли? Графические планшеты Wacom и дофига кого ещё, Microsoft Surface с пером в комплекте, да и, вообще говоря, любой планшет на Android/ iPadOS или смартфон…

— А, ну понятно тогда, почему я не видел. Планшетами я не интересовался и даже смартфон себе купил только год назад. И на компах в классе тоже ничего такого нет.

Не, ну ОК, живёт человек где-то в глуши, как дауншифтер, обрабатывает свою делянку с грибами на лесной опушке, зачем ему планшеты, да?

Было бы «да», если бы прямо в этом диалоге не фигурировало «пятьдесят лет в IT». С этого пункта уже надо как-то определиться: либо дауншифтинг на глушнёвой делянке, либо интеллектуальные технологии. Которые как бы подразумевают хотя бы минимальное знакомство с сабжевой сферой.

Но понимаете, в чём дело, человек пятьдесят лет айтил, но как-то вообще не заметил, что рисование на экране не только уже есть, но ещё и давно уже не новость. Что даже уже в восьмидесятых существовали световые перья и тачскрины, поскольку изобрели их в семидесятые, а в 2020-х, вообще говоря, компов с тачскрином в бытовом использовании уже больше, чем без него, хотя и называют их в основном «смартфонами» и «планшетами».

Иными словами, «увы» в данном случае должно относиться не к «отсутствию таких инструментов», а к полному отсутствию интереса у сабжа. Причём интереса не в какой-то посторонней области, а непосредственно в области основной деятельности пятьдесят лет айтившего. Однако ему комфортно в своём учебном классе — зачем смотреть куда-то ещё? Он своё уже отучил, когда был студентом — хватит уже, никаких новых знаний и даже патчей/апдейтов к старым.

Ах да, вдруг кого-то сбил с толку «учебный класс», и он подумал, будто бы этот чел пришёл туда учиться.

О нет, он там не учится — он там преподаёт. Программирование. Тридцать лет, да. И опыт имеет, по его словам, огромный.

Видимо, опыт преподавания некоего программирования пятидесятилетней давности, как он его тогда понял.

Текущая хренота с образованием проистекает как раз из этого: из появления огромной когорты профессиональных преподавателей, 90% которых видят в преподавании способ раз и навсегда отстреляться во времена вуза, а дальше уже только раз за разом пересказывать когда-то заученное подневольным людям, которым ещё и зачастую не с чем сравнивать, поскольку и другие их преподаватели были такими же.

Если взглянуть в прошлое, почти каждый преподававший был одновременно с тем и практикующим то, что преподавал. Учёный ставил опыты, доказывал теоремы и заодно обучал пришедших к нему энтузиастов. Кузнец ковал мечи и оглобли и заодно обучал подмастерьев. И так далее.

Однако, когда образование решено было сделать массовым (что, кстати, само по себе очень хорошо и правильно), среди целой кучи удачных находок оказалось несколько фатальных решений. В частности, решение заиметь себе огромную толпу учителей и лекторов, которые всю жизнь занимаются только обучением и лекциями.

Ну да, так типа проще: подготовить миллионы специализированных пересказчиков, а не думать, как сподвигнуть к преподаванию в школах и вузах миллионы учёных и инженеров — параллельно их основной работе. Или, как вариант, придумать тренировочную исследовательскую/инженерную работу для миллионов профессиональных пересказчиков. Многие из которых, вообще говоря, пошли в пересказчики, поскольку не хотели заниматься исследованиями или учиться заниматься исследованиями.

И вообще учиться.

Дело в том, что учёный по определению занимается исследованием ещё неизвестного, поэтому заранее заучить готовые ответы на всю оставшуюся жизнь он не может. Инженер тоже зачастую разрабатывает какие-то новые проекты, а не повторяет раз за разом один, уже и так давно хорошо разработанный.

Кроме того, хотя заниматься распитием чая и литьём воды в статьи и проекты можно и там тоже, изрядная часть всё-таки заинтересована делать свои проекты быстрее, удобнее и интереснее, а потому имеет мотивацию к изучению новых инструментов и технологий.

Но вот «учителю в чистом виде» всегда можно обойтись бесконечным пересказом однажды заученного — теми методами, которым его когда-то научили. Во всяком случае, в сложившейся век назад системе образования.

Конечно, каждый имеет возможность заинтересоваться чем-то и продолжить обучаться новому — новым сведениям, подходам в преподавании, инструментам и т.п. И даже имеет возможность начать всё это дело самостоятельно разрабатывать.

Однако проблема в том, что у учёного и инженера профессия склоняет к интересу в новом, а избегать оного — это уже личная инициатива, тогда как у учителя–пересказчика всё наоборот.

Такое положение вещей по статистическим причинам рано или поздно вытеснит из профессии практически всех, у кого личная инициатива идёт против вписанной в систему тенденции. И в основном останутся только пересказчики, поскольку случайно попавший туда исследователь или даже пересказчик, который следит за развитием событий в области, которую пересказывает, будут испытывать ежедневный дискомфорт и давление.

А дальше начинается следующий виток.

Профессии учёного и инженера, конечно, подразумевают и мотивируют, однако основная масса теперь попадает туда, предварительно пройдя полтора десятилетия обработки пересказчиками (а если не повезёт — только пересказчиками). И переняв от них, во-первых, отношение к новым знаниям (окончил вуз — всё, навсегда отстрелялся), а во-вторых, отношение к самому предмету (мне не интересно — я тут только потому, что никуда больше не взяли, а деньги нужны). К каждому предмету. К каждому, которому он обучался у пересказчиков.

Парадоксальным образом, получить реальное образование оказывается проще вне официальной системы этого самого образования. Например, по старинным канонам — подмастерьем у мастера. Ну или по лекциям и книгам этих самых практикующих мастеров.

Таким образом, решив на коротком промежутке проблему «откуда взять миллионы преподавателей», человечество на длинном огребло от такого решения целую кучу других проблем. Которые, если ничего не поменять, вполне могут привести к новому глобальному застою, хотя и на более высоком технологическом уровне.

То есть сейчас, обладая послезнанием, вполне понятно, что надо было бы на первом шаге действительно создавать большую группу профессиональных преподавателей, поскольку обстоятельства вынуждают, но практически сразу же — после первых же массовых выпусков — начинать её реформировать в сторону совмещения научной/инженерной и преподавательской деятельности. А лучше всего, конечно, без слэша — всех трёх сразу: поскольку учёный без инженерных навыков и инженер без исследовательских тоже, ну, такое себе.

Однако вместо этого практически повсеместно продолжили шлифовать временно подложенный под высокотехнологичную конструкцию булыжник, получив вместо практически полезной системы образования какой-то бюрократический ритуал, пожирающий массу времени и дающий крайне незначительный выхлоп.

Это не относится к отдельным энтузиастам, которые всё-таки иногда в этой системе встречаются — у них эффективность может быть очень высокой, хотя бюрократическим ритуалам почти всегда вынуждены следовать и они тоже.

К счастью, технологии, хоть и могли бы развиваться существенно быстрее, измени мы вышеописанное положение вещей, даже без его изменения всё ещё продолжают развиваться.

Во-первых, они подстраховали сами себя: дав человечеству возможность очень быстро и массово распространять информацию вне системы образования. Когда-то это реализовывалось библиотеками с бумажными книгами и открытыми для публики лекциями учёных/инженеров, а теперь — интернетом, с его возможностью сделать каждую статью, лекцию или тьюториал доступными неограниченному количеству людей при минимальном участии автора в последующем распространении.

Во-вторых, даже если десять миллионов инженеров и учёных занимаются примерно тем же, чем пересказчики в школах и вузах, ста тысяч реально увлечённых всё равно будет достаточно не только для того, чтобы поддерживать уже существующие технологии, но и даже для того, чтобы плодить овердофига новых. И компьютеры тут тоже очень сильно помогли процессу, значительно снизив необходимость большого количества квалифицированных помощников, поскольку то, что раньше делали люди на подхвате, теперь делает софт.

Однако ещё одна печальная проблема не только осталась, но даже нарастает, хотя, к счастью, и не радикально быстро: интеллектуальная сегрегация.

Безо всяких специальных заговоров, а просто потому, что «так сложилось», человечество имеет все шансы поделиться на большинство, айтящее пятьдесят лет, но так и остающееся на уровне развития студента пятидесятилетней давности, и на меньшинство, которому с большинством вообще не интересно, как, впрочем, и большинству с ним, поскольку они фактически говорят на языках, которые отличаются сильнее, чем язык современного Нью-Йоркца и неконтактного туземца из Новой Гвинеи.

Поскольку туземец, если он сохранял интерес и тренировался в самообучении (ну, тем, «дикарским» технологиям), догонит прошаренного горожанина за несколько лет, если ему предоставят всю нужную информацию, а сабжевое большинство никогда не догонит сабжевое меньшинство, поскольку навыка и мотивации обучаться не имеет. А, напротив, имеет полтора десятка лет демотивации к обучению и привития навыков из серии «делай, как умеешь, а новому не учись, ведь ты уже не мальчик — тебе больше двадцати». Оба два, разумеется, особенно хорошо познаются постоянным общением с такими вот преподавателями–пересказчиками, которые личным примером и принуждением ежедневно показывают, как надо делать, чтобы организовать и закрепить интеллектуальную сегрегацию.

В общем, самая страшная идея в образовании: «всё уже придумано до нас, не рефлексируй — механически распространяй». «Давайте», типа, «даже специальных людей для этих целей заведём».

doc-файл

Сохранено