Почему западные психологические советы не работают в России?

rabota_psy — 30.11.2017
(фото с личного сайта Марии Великановой)
Что русскому хорошо, то немцу смерть? Или наоборот? Психолог Маша Великанова уже несколько лет живет во Франции, а консультирует и на русском, и на французском. Волей-неволей приходится задумываться, как причудливо прорастают на российской почве популярные традиции западной бытовой психологии.
Предупреждаю сразу: текст не о том, какие все на Западе молодцы, а у нас тупы-ы-ые. И не о том, какие мы замечательные и особенные, а прогнивший Запад... – ну, вы сами поняли. Он ровно о том, о чем в поговорке про русского и немца. Если что-то хорошо укоренилось и дало прекрасные плоды в одной стране, то в другой стране и культуре может выйти боком.

В СССР, как известно, почти не существовало практической психологии. Была наука психология, была психиатрия. На Западе в это время развивался сначала психоанализ, потом, особенно в Америке – разные направления психотерапии, появилось психологическое консультирование, а дальше психология пошла в массы, стала бытовой. Это – те знания и навыки общения, которые, зародившись в кабинете у психотерапевта или у психолога-консультанта, попадают на кухню, в кафе и на работу, становятся частью жизни.

Последние лет 25 россияне довольно успешно осваивают разные направления психотерапии, которые долго были скрыты за железным занавесом. Но выходит... по-всякому! Потому что редко какое дерево можно вырастить, посадив в землю не семечко и не саженец, а сразу плод. А к некоторым привычным для одних блюдам других надо долго приучать – про картофельные бунты все в школе проходили.

«МНЕ ОЧЕНЬ НЕПРИЯТНО, КОГДА ТЫ...» – «КОМУ КАКОЕ ДЕЛО, ЧТО ТЕБЕ НЕПРИЯТНО?»

Возьмем, к примеру, «Я-сообщения». Это техника, которой обучают на всех тренингах коммуникационных навыков, буквально база психологически грамотного общения. Например:

– Если вас что-то не устраивает в поведении собеседника, сначала сообщите о факте, только о факте, никак не оценивая собеседника и не выражая эмоций.

– Расскажите, какие это у вас лично вызывает чувства.

– Объясните, какое воздействие этот факт оказывает на вас или на окружение (снова – только факты).

– Скажите, каких бы вам хотелось изменений.

Это может выглядеть, например, так: «Когда ты громко кричишь, я пугаюсь, этот страх мешает мне понять, что ты говоришь. Пожалуйста, скажи то же самое тихим голосом – так я смогу прислушаться к твоему мнению и быть внимательнее к тебе». В некоторых странах Западной Европы такой технике обучают сотрудников фирм, иногда и старшеклассников – она вошла в культуру общения. Люди, привычные к такому стилю общения, увидят в «Я-сообщениях» уважение к собеседнику, к его границам, взаимодействие без обвинений.

Русские психологи, которые восприняли эту технику в готовом виде и увидели, как здорово она работает там, где она выросла, часто советуют клиентам применять ее в общении с близкими или с сотрудниками, особенно в конфликтных ситуациях. Но к чему это нередко приводит?

Реакция может быть крайне агрессивной. Вам непременно напомнят о том, что Я – последняя буква алфавита и что собеседнику совершенно неинтересно, что вы там чувствуете, а если вы чем-то недовольны – так и скажите. Вам подробно объяснят, насколько неуместно что-то пояснять про ваши страхи – не до них. «Сказала бы просто «не ори, я и так слышу»!»

И дело не в том, что русские «плохие и бесчувственные». Просто у нас пока что «Я-сообщение», да еще и о чувствах, нередко воспринимается собеседником не как признак соблюдения границ, а как эгоизм и перетягивание одеяла на себя.

Еще сообщение о чувствах в русской культуре пока что часто воспринимается как проявление слабости. Человек не думает о том, что ему тоже бывает страшно, когда на него кричат. Он думает о том, что собеседник признался в страхе, в «постыдной слабости» – занял слабую, подчиненную позицию. В случае серьезного конфликта этой слабостью могут воспользоваться против незадачливого испытателя «Я-сообщений», ударить по больному месту, которое тот, сообщив о чувствах, сам подставил под удар, или обвинить в том, что он «бьет на жалость», «требует снисходительного отношения». А про чувства он рискует услышать: «ты не прав, и именно поэтому ты испытываешь эти чувства – неправильные чувства». Пока что люди, живущие на постсоветском пространстве, не впитавшие с молоком матери западную психологическую культуру, чаще всего не понимают: в отличие от действий, чувства не могут быть неправильными. Они просто есть.

«ЧЕМ ТЕБЕ ПОМОЧЬ?» – «ТОЖЕ МНЕ, ДРУГ!»

Другой пример явления из западной бытовой психологии трудно обозначить одним словом. Но все, кто хоть раз был на мастер-классе, тренинге или открытом уроке американского или, например, итальянского преподавателя, это явление наблюдали. Ступор русских студентов перед вопросом «Чему бы вы хотели у меня научиться?». И того же рода ступор перед вопросом американского или, скажем, французского друга: «Я вижу, что тебе тяжело, чем я могу тебе сейчас помочь?» Ступор и непонимание – это в лучшем случае. Часто – страх, гнев, сомнение в компетентности собеседника: он же преподаватель, ему лучше знать! Мне плохо – если бы я знал, как мне помочь, я бы об этом и попросил!

На Западе (не всюду, правда, но много где) директивное преподавание не приветствуется. А уж навязывание помощи без спросу воспринимается как очевидное нарушение границ. Когда собеседник таким образом предлагает помощь, а учитель – задает подобные вопросы, они просто считают, что вы достаточно самостоятельный и взрослый человек. Это проявление уважения.

Но когда русский человек, услышав вопрос «Чем тебе помочь?», чувствует боль и растерянность, это не от недоделанности или неотесанности. И американскому другу, может быть, лучше объяснить, что если он хочет помочь, то пусть сразу предлагает варианты помощи, а не задает вопросы. И постараться не удивляться, если ваши студенты «оттуда» будут считать, что вы навязываете им обучение чему-то, что им не интересно, так как вы не спросили их сначала, что им нужно, а французские друзья считать, что вы навязываетесь, нарушаете границы и не верите в их способность справиться с трудностями.

«КАКОЙ ЧУДЕСНЫЙ Я...» – «НУ ТЫ И ХАМЛО!»

На Западе людей со школы приучают говорить о себе хорошо. Для того, чтобы подать заявку на какой-нибудь американский грант, например, нужно обязательно написать эссе о том, какой вы хороший. В любом разговоре с потенциальным работодателем во Франции вас спросят о том, какие у вас основные качества и недостатки. В случае, если вы представляете какой-то свой проект, желательно не просто говорить о себе хорошее, а объяснить, чем именно вы лучше других.

Для русского человека, даже если у него все в порядке с самооценкой, это крайне трудная задача. Потому что «не хвастаться» и «не быть выскочкой» – часть русского обучения вежливости. Это не имеет отношения к самооценке или к внутреннему миру – речь идет только о воспитании и культуре общения. В русском языке глагол «хвастаться» воспринимается однозначно негативно, тогда как, скажем, во-французском это не так.

Еще один интересный момент – культура общения в группе. В России вполне принято, естественно и хорошо говорить о личном в компании друзей. Если все дружат, давно друг друга знают, то какая разница, двое нас или восемь человек за столом? На Западе более или менее откровенный разговор возможен, только если вас двое. Очень редко – трое. Если четверо и больше, даже если все – ближайшие друзья, но собравшиеся маленькой компанией, то скорее всего будет small talk. В результате, если говорить о психологической практике, работа в группах в России и на Западе будет выглядеть очень по-разному и по-разному «выплескиваться» за пределы групповой терапии. Это тот случай, когда наоборот - традиция общения влияет на психологическую практику, ее форуму, стиль и результаты.

*Для вдохновения автор статьи пользовалась комментариями к собственному топику в ЖЖ-сообществе ru_psyholog.

Автор: Маша Великанова, SNCMedia
10 октября 2016

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив