Почему в «бегемоте на комоде» увидели символ России?

maysuryan — 05.06.2025

5 июня (23 мая) 1909 года был торжественно открыт памятник императору Александру III работы скульптора Паоло Трубецкого. Сразу же после открытия памятник стал мишенью для многих иронических комментариев, которые суммировались в народной частушке-загадке. Один из её вариантов:
Стоит комод,
На комоде бегемот,
На бегемоте обормот,
На обормоте шапочка –
Какого дурака это папочка?

Другое окончание той же частушки:
...На обормоте шапка,
На шапке крест,
Кто угадает,
Того под арест.


Карикатура из журнала «Бич». 1917. В легальной печати приведённая выше частушка смогла появиться только после Февраля...

Скульптор-кубист Борис Королёв (1885—1963) говорил о нём: «Это не насмешка, а реальная действительность. Конь — могучая «архаичная» Русь, а наездник — абсолютная монархия, крепко держащая в своих руках народ. Попробуйте ослабить руку или посадить на этого коня с распутинским благословением мозгляка Николая II, и конь разнесёт его вдребезги, как это и случилось».


Так выглядит скульптура в XXI веке

Как ни странно, но скульптура привела в восторг и человека совсем иных взглядов, нежели революционер Борис Королёв — монархиста Василия Розанова (1856—1919). Который посвятил этому памятнику в 1909 году пространный и, как всегда у него, выдержанный в эпатажном стиле очерк. Отрывки оттуда:

«Среди разного живописного хлама, загромождающего столы художников, я увидел небольшой картон, представляющий массивного всадника, с знакомыми очертаниями лица, на замечательно некрасивой лошади. Это было в квартире-редакции «Мира Искусств» С.П. Дягилева, сколько помнится, в 1901 или 1902 году.
— Это что такое? — спросил я, удивлённый.
— Это — проект памятника Александру III.
«Проект памятника?.. увековечение?.. главная мысль царствования?!..» И я не мог оторвать глаз от рисунка.
— Вам нравится? — спросил вечно смеющийся Дягилев, умный, тонкий и наблюдательный молодой человек. — Но рисунок так безобразен, хотя мне тоже нравится, и находит столько критиков!.. Как поставить такой памятник Императору?! Автор — князь Павел (назвал и отчество, забытое мною) Трубецкой, называющий себя «Паоло Трубецким». Я его видел: редко оригинальный человек, гениальный, невежественный. Вообразите, он Толстого не читал.
— Толстого не читал?!..
— Толстой в назидание подарил ему свои сочинения, когда он был у него в Ясной Поляне. Но, уезжая, тот забыл их у него.
Это мне показалось «шаржем» и преувеличением. Как забыть подарок, полученный из рук Толстого? Это что-то деланное, род духовного кокетства.
И я снова взял рисунок в руки и не мог оторваться:
— Это замечательно, это замечательно! Тут все мы, вся наша Русь от 1881 до 1894 года, — чаяния, неуклюжие идеалы, «тпрр-у», «стой» политики и публицистики, в которой и я так старался, бывало... Да и все мы, сколько нас!!.. Боже, до чего это верно! До чего это точно! [...]


Дореволюционная открытка с изображением Знаменской площади

— Сам Трубецкой тоже доволен проектом, и когда я, желая ему сказать любезность, заметил, что «Петербург будет украшен вторым художественным памятником после памятника Фальконета Петру Великому», он перебил энергично: «Я надеюсь сделать кое-что получше Фальконета»...
[...]
Памятник его Данте — великолепен. «Как вы так сделали? — спросил его И.Е. Репин. — Вы изучали Божественную комедию?» — «Ну, — ответил он с отвращением, — стану я читать такую скучищу». Так мне передавал, смеясь, Репин. Позвольте, так если он умел так Данте выразить, точно всю жизнь его одного изучал, им одним проникся до мозга костей, то отчего тоже, «не знакомый и с политикою», он не мог — без всякой тенденции, вовсе не намеренно — отразить в памятнике Александру III или, вернее, всему прошлому царствованию суть этого царствования и даже «итог» 200 лет истории нашей?!!


Илья Репин. Скульптор Паоло Трубецкой. 1908

[...]
Конь упёрся... Голова упрямая и глупая. Чуть что волосы не торчат ежом. Конь не понимает, куда его понукают. Да и не хочет никуда идти. [...] ...А хвоста нет, хвост отъеден... Между хвостом — или, лучше сказать, «недостатком хвоста» — и злой, оскаленной головой помещено громадное туловище с бочищами, с ножищами, с брюшищем, каких решительно ни у одной лошади нет, и Трубецкой... явно рисовал не лошадь, а чёрт знает что! «Вдохновение», бессознательность!.. Именно так и нужно было: ну, какой «конь» Россия, — свинья, а не конь. «Чудище обло», — обмолвился где-то Третьяковский, а Радищев взял это слово в эпиграф к своему «Путешествию от Москвы до Петербурга». Совершенно соглашаюсь, что Трубецкой ни о каком Радищеве не слыхал, но ведь пространство-то между Москвою и Петербургом, курные избы, голод, темь — те же самые сейчас, какие видел и Радищев; и Трубецкой, одним глазком посмотрев на всё это, вот так же точно, как он «не читал Данте», — инстинктивно выбрал в «верх» под императора не коня, а «чудище обло»... Зад, — главное, какой зад у коня!
[...]
...Всё это смесил, соединил в великой безотчётности своей фантазии, своего слепого гения, слепого ума, и посадил упрямую, злую, почти ослиную голову («упёрлась вниз по-ослиному») на громадную полулошадь, полу... Бог знает что... Помесь из осла, лошади и с примесью коровы... «Не затанцует». Да, такая не затанцует; и как мундштук ни давит в нёбо, «матушка Русь» решительно не умеет танцевать ни по чьей указке и ни под какую музыку...
[...]
Монумент Трубецкого, — единственный в мире по всем подробностям, по всем частностям, — есть именно наш русский монумент. И хулителям его, непонимающим хулителям, ответим то же, что простой Пушкин ответил на «великолепные» рассуждения Чаадаева: «Нам другой Руси не надо, ни другой истории».

Вот как выглядел, так сказать, оригинал скульптуры:







Так писал в 1909-м Розанов. Но недолго монумент простоял спокойно, вокруг начали бушевать такие бури, такие страсти!..
Грянул Февраль 1917-го.


Рудольф Френц (1888—1956). На Знаменской площади в дни Февральской революции 1917 года. 1931—1934


Александр Алексеев. Февраль 1917. 1940


Георгий Савицкий (1887–1949). Февральские дни в Петрограде. 1917 год


«Памятник Александра III в дни революции». Почтовая открытка. 1917

После Октября многие не сомневались, что большевики снесут статую: ещё бы, ведь при Александре III казнили родного брата председателя Советского правительства!
В мае 1918 года в этом был уверен, например, либеральный журнал «Новый Сатирикон», поместивший на обложке этот рисунок будущего сноса к декрету Совнаркома о сносе памятников царям и царским слугам:


Ре-Ми. Проект снятия памятников. Чугунная контр-революция в революционной кутузке. 1918

Но нет, ни один из изображённых художником памятников (Петру I, Николаю I, Александру III) снесён не был. Сочли исторической или культурной ценностью, не подлежащей сносу.

Потом настали годы гражданской войны


Иван Владимиров (1869/1870—1947). Голодные годы в Петрограде. Горячий суп из общественной столовой. 1919

Художник Владимиров считается советским живописцем и заслуженным художником РСФСР, но львиная доля его произведений пропитана такой лютой, буквально пещерной ненавистью к революции, что неподготовленного зрителя может взять оторопь. Сочувствие художника — всецело на стороне «бывших»: помещиков, генералов, офицеров, собственников, духовенства (священником, кстати, был и его отец)... У них — несчастные, умные, одухотворённые, страдающие лица. Вот и здесь «бывшие» люди бредут по площади пешком, как нищие, с кастрюльками супа в руках — офицер со споротыми погонами и отсутствующей кокардой на фуражке, и священник. Императорский памятник служит им горьким напоминанием о невозвратно утраченном прошлом. А навстречу им беззаботно катят на казённом роллс-ройсе новые счастливые господа положения — глуповатого и наглого вида матрос, которого художник много раз рисовал с прилипшей к губам неразлучной цигаркой, и его сотоварищи.


Иван Владимиров. Семья бывших, согнанная с квартиры

В 1922 году в судьбе памятника наметился новый крутой поворот. По решению Петроградского совета памятник Александру III украсили специально сочинёнными стихами Демьяна Бедного «Пугало». Четверостишие было написано как бы от имени покойного царя:
Мой сын и мой отец при жизни казнены,
А я пожал удел посмертного бесславья:
Торчу здесь пугалом чугунным для страны,
Навеки сбросившей ярмо самодержавья.


Рабочие выбивают на пьедестале памятника строчки Демьяна Бедного



Писатель Валентин Катаев (1897—1986) так описывал скульптуру в эти годы:
«Посередине площади, уставив широкий упрямый грифельный лоб на фасад вокзала, точно желая его сдвинуть с места, стояла на пьедестале, расставив ноги, отвратительно толстая лошадь. На лошади тяжело сидел, опустив поводья, большой толстый царь с бородой, как у дворника. На цоколе большими белыми буквами были написаны стишки, начинавшиеся так: «Твой сын и твой отец народом казнены».

На этом рисунке царь и его конь с любопытством читают стихи на постаменте...


Дмитрий Моор (1883—1946). 1922 год. «По постановлению Петросовета на памятнике Александру III на Знаменской площади будет высечена нижеследующая надпись, принадлежащая перу Демьяна Бедного».

В 1926 году монархист Василий Шульгин (1878—1976) совершил из эмиграции тайную поездку в СССР.
Из воспоминаний Шульгина в 1963 году:
«В январе 1926 года, приехав из Киева, я вышел на площадь в Ленинграде, которая раньше называлась Николаевской, а теперь, кажется, площадь Восстания. Со смешанными чувствами я увидел, что памятник императору Александру III по-прежнему стоит на этой площади.
До революции на памятнике была следующая надпись:
«Строителю великого Сибирского пути».
Теперь же я прочёл на памятнике издевательскую надпись Демьяна Бедного...»

Можно себе представить эмоции монархиста, впрочем, он их не скрывал даже почти 40 лет спустя: это была «слепая ярость»!

Шульгин: «Если бы я знал в 1926 году то, что знаю теперь, я не только не пришёл бы в ярость по поводу литературного перла Демьяна Бедного, а улыбнулся бы. Улыбнулся бы улыбкой «очковой змеи». Называли же меня так в Государственной думе. Воистину бедный Демьян, вероятно, искренно думал, что самодержавие в России низвергнуто «навеки». В действительности же уже в то время еврей Бронштейн под видом Льва Троцкого и грузин Джугашвили в обличье Иосифа Виссарионовича Сталина боролись за наследие Ленина. Победил Чингисхан, т.е. Сталин. Он воскресил самодержавие, и притом с такой силой, какой оно никогда не знало. Трудно найти в летописи всех времён и народов царя настолько самодержавного, каким был в течение четверти столетия некоронованный владыка, диктатор грузин Джугашвили. И сам бедный Демьян испытал «ярмо» этого самодержавия на своей шкуре, когда под конец жизни попал в опалу владыки. Но я тогда ещё слишком мало понимал, что стою на пороге нового самодержавия. Тогда я ещё только предчувствовал будущее, поэтому я пришёл в слепую ярость и разразился по адресу Демьяна Бедного тут же, не отходя от памятника следующим экспромтом:
Не то беда, что беден ты, Демьян,
бывает на мозги богат иной бедняк,
не то беда, что у тебя в душе кабак
и что блюешь на мир ты, ленинизмом пьян,
а то беда, что ты природный хам,
что, подарив плевки царям,
ты лижешь, пёс, под кличкою Демьяна
двуглавый зад ж*да и Чингисхана».

Как видим, Шульгин сохранил в 1963 году не только свой монархизм, но и антисемитизм, со вкусом цитируя собственные стишки 1926 года про «ж*да»...


Дружеский шарж Виктора Дени на Демьяна Бедного

Но и на этом мытарства памятника не кончились! В ноябре 1927-го к 10-летнему юбилею Октября царя на время и в назидание посадили в клетку!





А что, неплохой способ решить вопрос с памятниками разнообразным реакционерам, которым сейчас, как квадратурой круга, мучаются многие «левые»: «Валить или не валить?». Если валить по каким-то причинам не хочется, а просто гордо стоящий памятник проповедует какие-то совершенно ретроградные «ценности» (например, рабовладение, расизм, нацизм, монархизм, ельцинизм, либерализм, белогвардейство и проч.), то можно убрать его в прочно сделанную клетку. Простое и изящное решение. Предлагается (в качестве варианта) на будущее для воздвигнутых в «Святые девяностые» и позднее памятников Ельцину, Гайдару, Солженицыну, Николаю II, Бандере, Петлюре, Шухевичу, Колчаку, Краснову, Маннергейму, Власову и т.д. :)

И всё-таки «проклятые большевики» берегли царский памятник как достояние истории и искусства. Это не он, это памятник другому не менее ненавистному революционерам царю — Николаю Первому, палачу декабристов. И его, и Александра III, во время блокады и бомбёжек старательно оберегали, защищали, обкладывали мешками с песком и досками.



Медный всадник, защищённый и замаскированный таким же образом:



И в случае Александра III — помогло! Когда в скульптуру царя по несчастливой случайности впрямую угодил артиллерийский снаряд, памятник выдержал. И комод, и бегемот, и обормот — все устояли...
Поменяли за 110 лет несколько мест прописки, но стоят до сегодняшнего дня. Сейчас памятник красуется на видном месте, к сожалению, это не очень радует, так как с этого самого постамента для этого убрали броневик «Враг капитала», с которого в 1917 году выступал В.И. Ленин. Вот и спасай их после этого, этих царей! :(

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив