Почему не доминировали азиаты?

igor_piterskiy — 01.07.2021

Сейчас у серьезных исследователей интеллекта принято считать, что у азиатов самый высокий средний IQ среди всех расовых групп. Как пишет Ричард Линн в своем всеобъемлющем исследовании «IQ и глобальное неравенство», в странах Восточной Азии, таких как Китай, Япония, Южная Корея, Тайвань, Гонконг и Сингапур, средний IQ находится в диапазоне от 105 до 108. Это явно выше средних показателей для 29 европейских стран, которые по профессору Линну находятся в диапазоне от 92 до 102. Таким образом, возникает вопрос: почему азиаты не доминировали - экономически, культурно и политически?

Прежде чем обратиться напрямую к этому вопросу, необходимо, чтобы правильно оценить достижения азиатов, развенчать ряд западных мифов о Китае. Конечно, Азия - это не только Китай, но его население составляет подавляющее большинство жителей Восточной Азии, и на протяжении большинства исторических периодов он был центром культурных достижений Восточной Азии.

Когда жители Запада думают о месте Китая в истории, они видят его как единое государство с единой культурой и языком и непрерывной историей, насчитывающей тысячи лет. Они также думают, что до недавнего времени он всегда был впереди Запада в культурном и технологическом плане. Джозеф Нидхэм, например, пропагандирует этот миф в своей монументальной книге «Наука и цивилизация в Китае».

Фактически, в истории Китая были такие же политический беспорядок и раздробленность, как и в Европе. Страна не была даже номинально объединена до третьего века до нашей эры - при недолговечной династии Цинь (221-207 до н.э.) - и с тех пор более половины времени провела при расколе между конкурирующими династиями или под иностранным правлением. Примерами являются период военачальников в V и VI веках нашей эры, династии Северная и Южная Сун в 960-1126 годах, а также правление монголов (1279-1368) и маньчжуров (1644-1912). Даже во времена предполагаемого объединения император мог осуществлять лишь очень слабый контроль по сравнению с тем, который возможен в современном индустриальном государстве.

Что касается предполагаемого культурного единства Китая, то в Китае нет единого языка, понятного для всех. Разделение на кантонский и мандаринский диалекты достаточно хорошо известно на Западе, но есть и другие линии разлома. Бывший лидер Дэн Сяопин говорил с таким сильным акцентом и на таком диалекте, что его дочь переводила, когда он выступал публично. Нет даже единого стандартного письменного языка.

Китай - это далеко не единое расовое/этническое образование. В его границах проживает около 100 миллионов человек, которые принадлежат к группам меньшинств. В том, что бы говорить о Китае как о едином государственном пространстве или единой цивилизации, не больше смысла, чем говорить так о Европе.

В древности Китай не был впереди. Китайцы начали использовать металлы не раньше, чем народы Ближнего Востока и Средиземноморья, и определенно позже освоили земледелие и письмо.

Даже в античные времена Китай не всегда был более развитым в культурном отношении, чем Европа. Критяне и микенцы имели сложную культуру, предшествовавшую классической культуре Греции, а достижения греков и римлян огромны. Нельзя сказать, что Китай опередил эти цивилизации.

Возьмем пример из более позднего периода: сегодня существуют всего несколько китайских зданий, построенных до эпохи Мин (1368–1644). До этого времени большинство китайских зданий были деревянными. Китаю нечего сравнить с величественными каменными зданиями европейского и средиземноморского древнего мира, великолепными замками, аббатствами, соборами и церквями европейского средневекового периода и удивительным архитектурным разнообразием современной Европы. Строительство Нотр-Дама в Париже началось в 1163-м году, и собор был в основном завершен к 1250-му году. В Китае этого периода нет ничего, что могло бы продемонстрировать такой же уровень сложности и великолепия.

Верно, что до современного периода (скажем, до 1500-го года) китайцы сделали ряд открытий раньше Европы, но верно и обратное. Китайцы изобрели бумагу, порох и первыми создали компас, но Европа была первой с архимедовым винтом.

Даже когда в Китае изобретали что-то раньше, европейцы нередко самостоятельно создавали это позже. Классический пример - наборный шрифт. В Китае и Корее наборный шрифт был известен за много веков до Гутенберга, но нет никаких свидетельств азиатского влияния на него. Наборный шрифт быстро получил распространение в Европе, но никогда не был популярен в Китае. Вероятно, это связано с тем, что письменость европейских языков основана на алфавите с ограниченным количество букв, в то время как китайский использует тысячи иероглифов, каждый из которых требует своего собственного элемента шрифта. В любом случае, самое позднее с 1700-го года европейские технологии полностью опередили китайские.

Конечно, цивилизация - это не только технологии, но Китай сильно отставал от Европы в социальных науках, философии, искусстве и политической организации. На протяжении всей своей истории китайцы были очень изобретательны, когда дело доходило до практических решений конкретных проблем, но не разрабатывали на основе практических решений теории, которые предлагали бы общие объяснения мира. В этом смысле Китай никогда не развивал ничего, что можно было бы назвать наукой.

Примечательно также, что, хотя китайцы сделали много важных изобретений, им часто не удавалось реализовать их в достаточной степени. Когда европейцы начали поддерживать регулярные контакты с Китаем в семнадцатом веке, их ружья намного превосходили китайские, даже несмотря на то, что китайцы изобрели порох много веков назад. История китайских инноваций иногда создает впечатление, что изобретение делалось для развлечения или удовлетворения интереса влиятельного человека, а не для развития промышленности или изменения общества.

Лорд Джордж Макартни, возглавлявший первую официальную британскую дипломатическую миссию в Китае в 1793-1794 годах, отмечал, что китайцы, казалось, изобретали вещи, а затем «использовали их исключительно для конкретной задачи и никогда не думали об улучшении или расширении применения».

Адам Смит писал о Китае в книге «Богатство народов» :

Китай долгое время был одной из самых богатых, то есть одной из самых плодородных, имеющих самое развитое сельское хозяйство, самых трудолюбивых и густонаселенных стран мира. Однако кажется, что он давно стоит на месте. Марко Поло, посетивший его более пятисот лет назад, описывает его сельское хозяйство, промышленность и густонаселенность почти в тех же терминах, в которых они описываются путешественниками в настоящее время.

Возможно, эта застойность отражала глубоко укоренившееся высокомерие китайских правителей, которые с подозрением относились к любым нововведениям. Традиционно китайские элиты презирали другие народы, обычно относясь к ним как к подчиненным. Подарки лорда Макартни императору в 1794-м году считались скорее данью, чем подарками, и британский посланник постоянно замечал то, что мы теперь назвали бы чудовищным комплексом превосходства. Когда он предлагал китайцам продукты ранней промышленной революции, аналоги которых не были известны в Китае, они часто отказывались проявлять к ним какой-либо интерес. Такое отношение не способствует прогрессу.

Философия в том смысле, в каком мы ее понимаем на Западе, то есть аналитическая мышление, изучающее природу реальности при, по крайней мере теоретически, отсутствии идеологической нагрузки, практически отсутствует в китайской истории. Традиционная китайская философия никогда полностью не отделялась от религии и была в основном озабочена тем, как должно быть устроено общество. Ее основной целью был социальный контроль, и это больше набор максим, чем упражнения в философском исследовании. Метод «подвергай все сомнению», который регулярно встречается в западной философии, по крайней мере, с шестого века до нашей эры, кажется китайцам чуждым. Интересно, что китайцы были прекрасными составителями того, что мы бы назвали энциклопедиями. Они любили записывать то, что уже было известно или о чем думали, но мало интересовались исследованием того, что не было известно или о чем можно было бы подумать.

Китайское искусство и мода демонстрируют подобное сопротивление переменам. Посмотрите на тогдашние изображения китайцев 1000-го года нашей эры. Они почти ничем не отличаются от китайцев 1800-го года. Китайское искусство, по большей части сильно ограниченное условностями, демонстрирует аналогичный застой в тот же период. Отклонения от академической строгости в искусстве в основном встречаются в периоды, когда к власти приходили иностранные захватчики, особенно при монгольских императорах, которые импортировали иностранных мастеров и художников. Китайская мода и искусство подобны модам и искусству Древнего Египта, которые демонстрируют удивительную стабильность на протяжении нескольких тысяч лет. Это противоположность опыту европейской культуры.

В политическом отношении китайцы так и не вышли за рамки военных диктаторов или веры в абсолютного правителя, признаваемого богом или человеком, непосредственно контактирующим с богами. Были попытки ввести более рациональные и менее абсолютистские формы правления, но они длились недолго. Конфуцианство пыталось установить моральные правила для правителей, но это был предел любых реальных попыток сдержать императоров хоть чем-то, кроме насилия. Идеи о конституции, ограничивающей действия правительства, о представительном правительстве или прямой демократии никогда не возникали в китайском обществе. На Западе идеал личного участия в политике восходит к грекам и существует в Европе в средние века. В Китае он полностью отсутствует.

Мандаринская система и назначение на основе экзаменов, которые берут начало еще в 7-м веке нашей эры, часто предлагаются как свидетельство превосходной политической организации Китая, но действительно ли они превосходили ту систему, которая существовала в Римской империи, и которая появилась на столетия раньше? Была ли китайская бюрократия более впечатляющей, чем бюрократия католической церкви на пике ее могущества? Мандаринскую систему можно описать скорее как способ контроля и установления иерархии, чем как систему, предназначенную для удовлетворения конкретных потребностей, таких как политическое правление или управление активами.

В истории Китая также трудно найти организации, которые выполняют гражданские социальные функции, но не являются частью формальной политической структуры. На Западе примерами могут служить благотворительные организации, клубы, кооперативное движение и профсоюзы. Жизнь китайцев традиционно вращалась вокруг семьи, в то время как правительство обеспечивало все более крупные формы социальной организации.

До маоистской революции Китай никогда не пытался выйти за пределы общества, где существовала небольшая элита с огромными богатствами, а подавляющее большинство оставалось в крайней нищете. В Китае не было традиции сомневаться в справедливости или легитимности такого общества. Когда европейцы начали непосредственно наблюдать Китай, начиная с 17-го века и далее, было обычным делом отмечать огромное неравенство в богатстве. Как заметил Макартни, «В течение года огромное количество китайцев гибнет от голода и холода. Лето настолько теплое, что обычные люди ходят почти голыми, а зима настолько суровая, что смертность очень высока из-за отсутствия одежды и крова».

Не было ничего похожего на благотворительную деятельность католической церкви, не говоря уже о формальных юридических обязательствах по отношению к нуждающимся, таких как английский Закон о бедных 1601-го года. Это продолжалось даже после того, что должно было стать эгалитарной революцией, поскольку много лет Коммунистическая партия не делала ничего, кроме присвоения себе привилегий мандаринов, только под другим именем.

Чего же не хватало?

Почему Китай так и не совершил прыжок от метода проб и ошибок к настоящей науке? Почему он так мало интересовался аналитической философией? Почему он никогда не развивал политическую систему более изощренную, чем система бога-императора? Почему идея участия в политике, столь распространенная в Европе как в античности, так и в позднем средневековье, отсутствовала в Китае? Почему не было гражданского общества?

Может быть, так и не возникли достаточно благоприятные обстоятельства, чтобы вывести азиатов за определенные пределы, а Европа вышла вперед благодаря удаче, а не каким-либо врожденным различиям? Это маловероятно, потому что Китай был сложным обществом в течение нескольких тысяч лет.

Вышеприведенная критика мифа о культурном превосходстве Китая может содержать намеки на то, почему азиаты не достигли культурного превосходства. IQ может быть необходимым, но не достаточным условием прогресса. Во-первых, важно отметить, что IQ - не единое целое. Хотя средний IQ азиатов выше, чем IQ белых в целом, он выше не во всех отношениях. Азиаты получают значительно более высокие баллы, чем белые, по невербальным тестам, но более низкие по вербальным. Особенно хорошо они проходят тесты на пространственные способности.

Такая специфика IQ может быть связана с приверженностью азиатов иероглифической форме письма. Если бы кто-то поставил перед гением и дураком задачу разработать систему письма, гений придумал бы алфавит, а дурак - некоторую форму графического изображения. Гений понимает, что алфавит является более экономичным и мощным средством представления, поскольку требует лишь небольшого числа символов. Дурак же просто продолжит увеличивать количество картинок. Конечно, китайцы вышли далеко за рамки грубых пиктограмм, но, сохранив графическую систему, они пришли к форме письма, требующей нескольких тысяч знаков.

В 15-м веке корейцы создали алфавит под названием хангыль, но это было имитацией алфавитов, изобретенных другими. Возможно, жители Восточной Азии не смогли разработать алфавит самостоятельно из-за их склонности к визуальному и пространственному.

Большие способности азиатов к невербальным тестам и более низкие к вербальным также могут быть истолкована как означающие, что азиаты адаптированы к решению того, что я бы назвал ограниченными проблемами. Это проблемы, у которых есть четкие границы, например, как построить канал или как ухаживать за шелкопрядами, а не проблемы без границ, такие как вопросы о природе добра, цели жизни или о том, что такое искусство.

В то же время IQ - далеко не единственный показатель, по которому расы отличаются, и Дж. Филипп Раштон, и Ричард Линн писали о расовых различиях в свойствах личности. Хотя интеллект - это наиболее изученная и наиболее точно измеряемая ментальная характеристика, существуют также достаточно хорошо разработанные методы сравнения многих других свойств. По сравнению с белыми азиаты более осторожны, менее импульсивны, менее агрессивны, менее общительны, менее психопатичны и имеют более низкую самооценку (то же самое можно сказать о белых по сравнению с черными). Расовые различия по этим свойствам, хотя они не изучались так широко, как интеллект, настолько устойчивы, что говорить о «средних свойствах личности» расы или группы почти так же логично, как и о их среднем IQ.

Азиаты также имеют более низкий уровень тестостерона по сравнению с белыми (у которых он ниже, чем у черных), а тестостерон тесно связан с агрессивностью, рискованным поведением и преступностью.

Эти различия подтверждают вывод о том, что азиаты менее пытливы или предприимчивы, чем европеоиды, менее способны к вербальным и социальным контактам, более склонны к конформизму и покорности. Это не тот тип личности, который, несмотря на преимущество в среднем IQ, подталкивает общество к достижениям, характерным для Запада: развитие промышленной революции с нуля, создание современной науки, рождение аналитической философии и развитие множества различных форм политическая жизнь, в которой ценится личный вклад.

Когда они составляют меньшинство в западных обществах с высоким IQ, азиаты, как правило, занимают технические должности, где приветствуется более высокий IQ, или занимаются бизнесом, большая часть которого осуществляется в их собственной группе. Они относительно мало продвигаются в областях, требующих высочайшего уровня «навыков работы с людьми», таких как политика или группы защиты интересов. Они отличные бухгалтеры, компьютерные техники и инженеры - это профессии, в которых расцветают их природные способности, но они не выделяются в профессиях, требующих словесного дара и общительности: политик, комик, юрист.

Азиаты также нечасто демонстрируют антиобщественное поведение. Уровень преступности у них низкий, и они редко изображают себя жертвами расизма или требуют привилегий по расовому признаку. Эта тенденция следовать правилам и не привлекать внимания к себе как группе или отдельным лицам, кажется, соответствует азиатскому типу личности.

Каковы достижения Азии с начала индустриализации? Азиаты получили бесценный пример европейской промышленности, науки и общего культурного наследия и использовали его гораздо лучше, чем любая другая незападная расовая группа. Однако с переменным успехом. Япония смогла скопировать технологии Запада, но не смогла их превзойти. В 1970-х годах многие американцы опасались, что Япония будет доминировать в экономическом и финансовом отношении, но, как только стало казаться, что она идет в ногу с Западом, началась стагнация, и с 1980-х годов был только незначительный рост.

Китай не смог преодолеть пропасть между богатством и изысканностью прибрежных городов и обширными внутренними территориями Китая. Ни одно азиатское общество не достигло больших успехов в фундаментальных научных открытиях или технологических инновациях, выходящих за рамки адаптации того, что было изобретено или открыто где-то еще. И, несмотря на то, что в развитых европейских обществах проживает большое количество азиатов, мы не можем найти пропорциональное количество выдающихся ученых. В социальных науках их вклад практически незаметен. Это отсутствие достижений на высшем уровне особенно поразительно с учетом того, что азиаты имеют более высокие доходы, чем белые, лучше учатся в школе и открывают больше предприятий.

Азиаты переняли западную культуру и западные технологии. В частности, японцы славятся тем, что имитируют как высокую, так и низовую культуру белых, от Бетховена до Битлз. Азиатские фанаты Гарри Поттера - одни из самых неистовых в мире. Места на острове Принца Эдуарда, связанные с серией детских книг об Ане из Зеленых Мезонинов, привлекают столько же японцев, сколько американцев или канадцев. Азиаты с энтузиазмом копировали архитектуру Запада и даже были готовы разрушить многие прекрасные образцы местной архитектуры.

Нет эквивалентной азиатской массовой культуры, заимствуемой белыми обществами. Самое большее, что можно найти - это периодические вспышки интереса к использованию восточного искусства и мотивов европейскими дизайнерами.

Эта готовность к подражанию может показаться странной, учитывая традиционно статичный характер азиатских обществ. Возможно, это можно объяснить чувством неполноценности, которое возникло, когда азиаты столкнулись с мощью индустриального Запада. В случае Китая это могло произойти вследствие чувства унижения из-за европейского квазиколониализма в 19-м веке. Многие китайцы сказали бы, что они модернизируются только сейчас, потому что их сдерживали контроль и манипуляции со стороны белых, но это не соответствует действительности. У Китая были столетия, в течение которых он мог опередить Запад, а европейское вмешательство фактически прекратилось в 1949-м году.

В любом случае копирование культуры и технологий демонстрирует странное отсутствие амбиций. Почему бы не сделать то, что белые не делали никогда?

Можно утверждать, что имитация более естественна в более конформистских, менее индивидуалистических обществах. Или, скорее, может быть естественно имитировать некоторые стороны западной жизни, но не все. Азиаты не проявляют большого интереса к подражанию социальным структурам. Японцы и южнокорейцы, возможно, официально переняли системы выборного правительства по европейским образцам, но традиционные социальные отношения остаются прочными. В этих странах практикуются методы, которые на Западе считались бы прямым взяточничеством, а на избирателей сильно влияет коллективная лояльность. Что касается Китая, то коммунистической элите удалось сохранить контроль, но при этом дать некоторую экономическую свободу. Она, безусловно, избежала демократизации, а правительство продолжает открыто манипулировать законом.

Подражание Западу со стороны Японии особенно поразительно, учитывая ее прежнюю подозрительность. В 1630-х годах, после некоторого опыта общения с европейскими купцами и священниками в XVI и XVII веках, была предпринята драматическая попытка изолировать страну от всех контактов с Европой, кроме самых ограниченных. Эта добровольная изоляция длилась более двух столетий, пока в 1853-м году коммодор Мэтью Перри не принудил японцев к торговле.

Затем возникла новая идеология элиты, которая рассматривала имитацию определенных аспектов жизни западных стран как лучший способ конкурировать с ними. Эта новая идеология была принята людьми с удивительной готовностью, несмотря на прежнюю политику изоляции. Почему этот переход произошел так легко? Скорее всего, из-за типичных свойств личности, необычайной восприимчивости к авторитету.

Одним из наиболее ярких примеров удивительных способностей и удивительной ограниченности азиатов является история китайского адмирала Чжэн Хэ. С 1405-й по 1433-й год он командовал серией из семи необычных плаваний по Юго-Восточной Азии и в такие места, как Индия, Цейлон, Аравийский полуостров и даже Восточная Африка. Самые большие корабли адмирала были огромными шестимачтовыми джонками, длина которых, по оценкам, составляла 100 ярдов и более, и у него имелись десятки тысяч человек и сотни судов. Его корабли были в разы больше, чем любые на Западе, и если бы китайцы посвятили себя морской силе, они, безусловно, доминировали бы в торговле и могли бы открыть и колонизировать Америку.

Однако произошла смена императора, а новый режим не был заинтересован в открытиях. Чжэн Хэ умер в последнем плавании, и император приказал сжечь флот. Это был конец Китая как морской державы.

В руках Запада морская сила коренным образом изменила ход истории. В руках китайцев это стало средством удовлетворить мимолетное любопытство к другим землям. У Китая были непревзойденные технологии, но не хватило духа превратить эти технологии в мировое или хотя бы региональное господство.

Несмотря на более высокий средний IQ, азиаты не смогли стать культурно доминирующей расой, вероятно, потому, что врожденные черты личности работают против них. По сравнению с европейцами они пассивны, беспрекословны и безынициативны. В следующие 50 лет, вероятно, будет продолжаться рост экономической и военной мощи Китая, но, если судить по истории, этот рост мощи не будет сопровождаться инновациями, и культурный вклад Китая останется незначительным.


Мой перевод из Why Have Asians Not Dominated?

Все бы хорошо, но взбесившаяся с жиру западная элитка теперь активно занимается разрушением собственной цивилизации. Как бы азиаты не стали последними хранителями ее достижений...

Еще по теме: Национал-социализм с китайской спецификой

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив