Почему феминизм в России воспринимается как "что-то плохое".

feministki — 07.03.2014 Размышляя, как лучше обставить и преподать антиваляевский проект, начала искать действительно полезную литературу по гендерному вопросу.
И нашла у Екатерины Михайловой очень здравое объяснение, почему в нашей стране женское движение воспринимается в штыки самими же женщинами,которые как было написано выше, хотят платьюшко а не шпалы таскать.

..например, что почти до времени Ивана Васильевича Грозного женщины у нас имели больше гражданских свобод, чем в Европе: девушку, например, нельзя было насильно выдать замуж. Или о том, что в Новгородской республике вдова, воспитывающая сына, именовалась “матерой” и обладала практически равными с мужчинами правами. А уж совсем в давние (но не незапамятные) времена почтенные наши предки могли зваться Людмиловичами и Светлановичами, и тогда это не было “отчеством”. Как будто картинка векового угнетения верна… но не полна. Не так все просто. И даже описанная Пушкиным шокирующая практика браков между, прямо скажем, малыми детьми, — когда по первости жены колошматили мужей, а уж потом, как положено, наоборот, — это тоже не вполне домостроевская практика. Так и тянется двухголосный распев: с одной стороны, “станет бить тебя муж-привередник и свекровь в три погибели гнуть”, а с другой — “есть женщины в русских селеньях”… “в горящую избу войдет.
На протяжении последних поколений нашим женщинам случалось и воевать, и кормить семью, и прыгать с парашютом в тайгу — в общем, “а кони все скачут и скачут, а избы горят и горят”.Есть, однако, в этом нескончаемом героическом эпосе одна существенная деталь: не сами они это выбирали, не сами затеяли. Возможно, в двадцатые годы некая эйфория свеженького равноправия еще озаряла улыбки физкультурниц… Однако не всех, не всех… Эмансипированная “новая женщина” сама не заметила, как зашагала строем туда, куда ее направили — на тот участок трудового фронта, куда ее выгоднее было бросить. Кто шагал с верой, кто без, — но шагали. Хорошо еще, на ходу удавалось получить образование и родить. Впереди, как мы знаем, было отнюдь не “светлое будущее”, сколько бы ткацких станков она ни обслужила, — впереди был Большой террор и Великая отечественная война.Если выдастся возможность, обязательно посмотрите на плакат военного времени из альбома “Женщины в русском плакате” серии “Золотая коллекция”. Стоит она, суровая, на первом плане, в каком-то по брови повязанном платке и брезентовых рукавицах, рядом — ящики под снаряды, на дальнем плане колоннами уходят за край изображения мужчины. Куда — понятно, и что навсегда — тоже понятно. Текст, громадными буквами: “Заменим!”. И — “строчит пулеметчик за синий платочек, что был на плечах дорогих”. Плечи оказались несгибаемыми, женщины — почти всемогущими.Военная лирика дает удивительные примеры магического мышления. Когда “уходили комсомольцы на гражданскую войну” и девушка ему желает, ни много ни мало, “если смерти, то мгновенной, если раны — небольшой”. И когда “ты меня ждешь и у детской кроватки не спишь, и поэтому, знаю, со мной ничего не случится”, и “как я выжил, будем знать только мы с тобой” — далее по тексту. Тексту, десятилетиями воспроизводившемуся как заклинание, хотя война давно закончилась: на школьных конкурсах чтецов, на концертах — где угодно. Мужественный Симонов с трубкой озвучил самую что ни на есть первобытную фантазию о женском всемогуществе: она может уберечь — или нет! — только одной силой чувства и мысли. Отголоски докатились до шестидесятых: “Я люблю вас нежно и жалеюще, но на вас завидуя смотрю: лучшие мужчины — это женщины, это я вам точно говорю”. Или “за то, что ты во всем передовая, что на земле давно матриархат” — рифмуется с “хохотать” и “такая мука — непередаваемо”.И уже в мирные времена случилось так, что идея (или, скорее, переживание) силы и самостоятельности для наших женщин часто выглядит непривлекательной. Не потому ли, что она прочно связана в родовой памяти не с успехом, а с бедой, не со свободой, а с покинутостью, не с возможностями, а с необходимостью выживать? Вот, к примеру, весьма характерный лимерик:Гражданка одна из России Влезала, куда не просили: Из хаты с огнем, Из стойла с конем Пинками ее выносили.Не лезь, то есть, пока не позовут (не призовут?); спасу нет от твоего непрошеного героизма.
И никто не скажет наверняка, сколько времени уйдет на то, чтобы в женском сознании сила и самодостаточность зазвучали и окрасились иначе, стали восприниматься как радостные, творческие, рожденные не для бараков и оборонных заводов; и не связанные с катастрофами, с прямым или символическим убийством мужчин. Наблюдения сегодняшней жизни к оптимистическому прогнозу не склоняют.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив