"Побочки"

Одно из побочных явлений можно видеть уже сейчас — идет резкий рост психических заболеваний и расстройств. Причем чем более развита страна, на которую упал карантин и всё причитающееся с ним, тем динамика и уровень обострений выше. Что в целом объяснимо — мы в России, к примеру, и так живем в обстановке перманентной катастрофы, а потому психика уже умеет отключаться от запредельных порогов. Жителю Европы или США здесь куда как сложнее — он попадает в совершенно стрессовую ситуацию, причем выходить из неё он самостоятельно особо-то и не умеет.
Стресс, между прочим — это не только чисто психическое состояние. Физиологическое в том числе. Организм борется со стрессом, задействуя возможности эндокринной системы. Но она, понятно, небеспредельна по своему ресурсу, а потому продолжительной стресс (год информационного террора — это продолжительно или еще нет?) истощает возможности организма, и он перестает работать в «штатном» режиме. Кстати, нынешний тяжелый всплеск заболеваемости — это в том числе следствие того террора, который и ослабил личный иммунитет миллионов людей. Чему удивляться, когда они валятся с ног и заболевают, хотя в обычной обстановке могли бы пару дней почихать и на этом всё.
Уже поэтому новые ограничения, новый террор — это тушение пожара бензином. Власти ведут беспощадную борьбу (с чем или с кем?) через усугубление условий, запуская новые круги ада. Которые закручиваются всё туже и быстрее.
Если говорить о следствиях, то первое, что можно просто гарантировано предполагать — так это кардинальную смену мировых и страновых элит. Как по персоналиям, так и в социальном смысле. Что тоже вполне объяснимо — каждой социальной системе соответствует своя управляющая элита, свой управляющий контур. Люди, которые сегодня участвуют в терроре против своего (и не только своего) населения, по мере перехода к новым условиям будут уступать место более приспособленным к новым порядкам. В конце останутся единицы из тех, кто все начинал. В каком-то смысле это самоубийственная стратегия, но любая революция, как известно, пожирает своих детей. Причем целыми поколениями революционеров.
На первом этапе востребованы разрушители, способные качественно уничтожить и демонтировать прежние порядки, на следующих этапах возникает запрос на иные качества: обычно после процесса демонтажа начинается ожесточенная схватка проектов нового устройства, соответственно, начинают быть востребованными иные качества. Победивший проект требует строительства соответствующих ему структур управления и наполнение их кадрами — это вообще отдельный вид деятельности. И так далее. Революционеры меняются быстро и всегда уходят в никуда. Старая элита идет под нож первой.
Вместе с элитой идет и обслуживающий ее слой. Исчезнут сегодня на слуху находящиеся экспертные структуры и сообщества, медийные личности. Изменятся даже механизмы выработки и принятия решений, что полностью ликвидирует всех тех, кто задействован в сегодняшних механизмах. И это — вполне объективный закон развития, нормальная историческая динамика любых революционных процессов. Причем чем быстрее будут происходить изменения, тем калейдоскопичнее будут меняться лица.
Кстати, из сказанного есть любопытный вывод — появится устойчивый спрос на механизмы и структуры, «вытаскивающие» новые лица и предъявляющие их на всеобщее обозрение. Запрос на новые лица станет ключевым — причем это не только у нас в России, а везде.
Для нас это означает, что внезапно начнут исчезать из медийного пространства все эти люди, которые до тошноты заполонили всё поле. Пропагандистская обслуга или всевозможные маститые "эксперты" и руководители всевозможных центров стратегических исследований всего на свете, которых сегодня просто невозможно даже видеть, вдруг куда-то пропадут. В никуда. И дело не в том, что они не сумеют перестроиться — им-то без разницы, чью, простите, задницу, вылизывать. Но они — это их аудитория. Без аудитории они — пустое место. А вот аудитория такие кульбиты воспринимает болезненно. Она-то так быстро менять направление движения языка не способна.
Вообще, время наступает интересное. Страшненькое, но очень даже интересное.
|
</> |