Первым вымрет Днепропетровск. Глава МАГАТЭ Гросси: обстрелы ЗАЭС ведут к

На дизельных генераторах атомная станция может продержаться 22 дня, затем повторится Чернобыль

Директор Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) Рафаэль Гросси впервые заявил об «очень реальной угрозе» взрыва реакторов на Запорожской атомной электростанции. В результате обстрелов, которым подвергается ее инфраструктура со стороны ВСУ, вышла из строя высоковольтная линия электроснабжения (330 кВ) «Ферросплавная-1», благодаря которой охлаждалось ядерное топливо в реакторах.


Сбой последовал за сообщениями о военной активности вблизи станции. О ней также заявили эксперты МАГАТЭ на месте, которые слышали многочисленные выстрелы, сообщил главный в мире чиновник по ядерной безопасности. На сайте организации сообщается, что до взрыва станция может продержаться 22 дня за счет дизельных генераторов, которые станут вырабатывать ток для охлаждения реакторов.

Предположительно, радиус сильного радиоактивного заражения будет составлять от 30 до 120 км вокруг станции. Из крупных городов в зоне возможного поражения расположен только украинский Днепропетровск, со стороны которого, в основном, и идут обстрелы станции.

ЗАЭС может также питаться от линии «Днепровская» на 750 киловольт, но эта высоковольтка находится под контролем киевской власти, которая либо не осознает масштаба ядерной опасности, либо провоцирует катастрофу.

Понятно, что всерьез вероятность ядерного взрыва на ЗАЭС никто в МАГАТЭ не рассматривает. Там исходят из того, что за 22 дня Россия что-нибудь придумает. Отремонтирует «Ферросплавную-1», или какую-то из еще двух линий, которые ВСУ расстреляли раньше. Завезет дополнительное топливо для электрогенераторов и новые генераторы, чтобы поставить на профилактику те, которые молотят сейчас.

О том, насколько реальна опасность взрыва, и о позиции МАГАТЭ в этой ситуации «Свободной Прессе» рассказал директор АНО «Атоминфо-Центр» Александр Уваров.

«СП»: Могут ли ВСУ поставить перед российскими ядерщиками такую задачу, которую не получится решить, когда не выйдет избежать взрыва?

— Пока ничего особенно страшного не произошло. Но просто не все на Украине понимают, что, если АЭС прекратила вырабатывать энергию, то ядерное топливо из реакторов никуда не делось и продолжает греться даже в остановленном реакторе. Его требуется охлаждать, для этого нужен ток.

Если этого не делать, реактор расплавится так же, как электрический чайник без воды. И случится то же, что на «Фукусиме».

Когда станция работает — она сама себя обеспечивает электричеством, когда не работает — становится крупным потребителем. Насосы, которые качают воду для охлаждения топлива, потребляют много электроэнергии.

Для повышения безопасности станции обычно используется несколько электросетей. Сейчас даже в обычных жилых домах есть возможность питаться от трех-четырех линий.

ЗАЭС в последнее время висела на одной резервной линии «Ферросплавная-1». Теперь ее вывели из строя, а будет ли давать питание линия «Днепровская» — не понятно. Поэтому тревога руководителей МАГАТЭ естественна.

Если верить информации этого же агентства, то запасов топлива для дизель-генераторов хватит на три недели. Только очень серьезные обстрелы могут помешать подвезти еще топливо за это время.

«СП»: А если враг попадет в хранилище топлива? Чиновники МАГАТЭ, кроме тревоги, ничего не предъявляют и не предлагают. Почему не ставят вопрос о недопустимости обстрелов ЗАЭС? Ведь полномочия этой организации позволяют держать под контролем такие серьезные государства, как Иран.

— У МАГАТЭ очень много механизмов влияния и широкие полномочия, когда речь заходит о нераспространении ядерных материалов и технологий, которые можно использовать для производства оружия. Если какая-то страна подозревается в том, что она втихомолку делает бомбу — тут возможности большие. Но и то — они увязаны с тем, какие договоры эта страна подписала раньше. Иран подписал — его и проверяют постоянно.

А есть страны, которые ничего подобного не подписывали. Например — Саудовская Аравия. Это государство в устной форме заявляет, что деятельности по производству бомбы не ведет, и ей приходится верить на слово, потому что проверять свое слово джентльмена Эр-Рияд никому не разрешал.

Если же речь идет о безопасности на АЭС, то МАГАТЭ, согласно уставу, вынуждено действовать по запросу стран. С точки зрения мирового сообщества, ЗАЭС — украинская, а Украина никаких запросов в МАГАТЭ не подавала.

Поэтому мы, скорее, должны не критиковать агентство, а благодарить за то, что его сотрудники присутствуют вместе с нашими специалистами на ЗАЭС без приглашения из Киева.

«СП»: Но у российской делегации есть право слова в МАГАТЭ, почему она не ставит вопрос об обстрелах?

— Пытается, но проблема в том, что мы в меньшинстве. В свое время, когда агентство создавалось, в руководящем органе МАГАТЭ — совете управляющих — был предусмотрен паритет между странами НАТО и Варшавского договора.

Но сейчас страны Варшавского договора перебежали в НАТО. И Россию в организации, кроме Китая, никто, как правило, не поддерживает.

Пока США считают, что обстрелы Киевом ЗАЭС не опасны для Североамериканского континента, большинство в МАГАТЭ тоже будет думать, что ничего страшного. Но хотя бы Гросси выразил беспокойство — уже что-то.

«СП»: Что мешает вывезти ядерное топливо с ЗАЭС, чтобы обезвредить эту мину замедленного действия?

— Если такие обстрелы, что мы не можем отремонтировать линии электропередач, то как радиоактивное топливо вывозить? Это слишком опасно.

Во-первых, топливо нельзя вывозить сразу после остановки реактора, потому что оно еще очень горячее и радиоактивное. С ним работать невозможно — люди облучение получат.

Это топливо с помощью специального механизма, без участия людей, переставляют в бассейн выдержки, где охлаждают еще 5 лет. Только потом его можно запечатать в спецконтейнер и везти куда-то.

В данном случае было решено в целях безопасности в бассейн топливо не перегружать, а оставить в реакторе, который снаружи снарядом не пробить, он может взорваться только изнутри.

Но поскольку топливо не охлаждается в бассейне — придется ждать долго, а прошло всего 2 года.

А вот представьте, мы это топливо вытащим, поместим в контейнер, облучив людей, повезем, а по дороге в груз попадет снаряд или ракета. Может произойти все, что угодно.

Решения, которые принимает «Росатом» в условиях обстрела станции, на мой взгляд, — не идеальные, поскольку под огнем они невозможны, но — оптимальные.

Михаил Зубов