Память стала контрабандой

По части 2 этой статьи (пункты «а» и «в» — с использованием служебного положения и группой лиц по предварительному сговору) Чернышову грозит наказание от 5 до 10 лет лишения свободы.

Ничего из перечисленного, включая культурные ценности, Чернышов на этот раз через границу РФ перемещать не собирался. Активисты бывшего пермского «Мемориала», у которых на прошлой неделе были проведены обыски с изъятием электронных носителей, дали подписки о неразглашении материалов предварительного следствия, однако в Перми известно о мартовских обысках у исполнительного директора «Центра исторической памяти» Чернышова. Центр был учрежден год назад после ликвидации пермского «Мемориала», а в марте речь шла об отправке неких документов бывшего «Мемориала» по почте в Москву.

Указание в предъявленном обвинении на «покушение» означает, что отправить посылку Чернышову так и не удалось. Обвинению, если оно инкриминирует ему «контрабанду», предстоит доказать, что конечным адресатом посылки был кто-то, кто в это время находился за рубежом.

А какие же ценности могли быть в посылке?

В суде по мере пресечение фигурировала экспертиза, подтверждающая, скорее всего, «культурную ценность» отправления. Ее содержание фигурантам пока неизвестно. Зато нам хорошо известна прежняя деятельность бывшего пермского «Мемориала» как одного из учредителей музея политических репрессий «Пермь-36» и ежегодного фестиваля «Пилорама», проходившего на его территории до 2012 года. В 2014 году коллектив энтузиастов-создателей был отстранен от руководства музеем, но его бывший директор Виктор Шмыров продолжил работать над уникальной картотекой советских политических заключенных.

Все экспонаты, собранные энтузиастами «Перми-36», были переданы новой администрации музея при преобразовании его в государственное бюджетное учреждение в 2014 году.

Все сведения о бывших политзаключенных были собраны волонтерами бывшего пермского «Мемориала» в государственных архивах, куда в последние годы никого из них не пускали, копии снимать не разрешали.

Наличие у них на руках каких-либо подлинников из архивов полностью исключается.

Теоретически в Центре исторической памяти могли храниться какие-то частные письма или артефакты, связанные с судьбой отдельных политзаключенных. Они, в самом деле, могут представлять собой культурную ценность, но только не для ФСБ или центров «Э», которые стояли за фактическим перепрофилированием «Перми-36» в «музей вохры», как характеризуют происходящее его основатели. Весь пафос откровенной травли музея, как и «Мемориала» в целом, строится на том, что «нам, россиянам, это не нужно», это «очернительство» советской истории и т.д.

Бывший исполнительный директор ликвидированного в РФ международного «Мемориала» Елена Жемкова предполагает, что в посылке, которую собирался отправить Чернышов, могли быть отчетные документы пермского «Мемориала», которые не могут представлять никакой ценности ни для кого, кроме Минюста, который и так много раз их проверял, и финансовых органов. Но и те их не получат:

как и московская организация в апреле 2022 года, пермский «Мемориал» был ликвидирован внезапно, путем закрытия всех счетов и без возможности создать ликвидационную комиссию.

Скорее всего Чернышов, человек далекий от делопроизводства, хотел посоветоваться с кем-то в Москве, как в этой ситуации правильно ликвидировать «Мемориал» и ни на что не нарваться.

Обыски в Перми прошли также у бывшего уполномоченного по правам человека в Пермском крае, члена СПЧ Татьяны Марголиной, которая много сделала для сохранения памяти о жертвах политических репрессий, а также у члена СПЧ Светланы Маковецкой, которая является одним из лучших специалистов в РФ по проблематике некоммерческих организаций, но к работе Центра исторической памяти не имела никакого отношения. Виктор Шмыров, страдающий сердечным заболеванием, к счастью, уехал из России на лечение.

Леонид Никитинский,
обозреватель «Новой газеты»

* Признан «иностранным агентом» и ликвидирован.