ПАЛАЧИ И ПСИХИАТРЫ: последний бастион

ki_bella — 02.03.2016
В Ростове Ярославском убили девушку. Обычную молоденькую девушку. Она зачем-то собралась в Ярославль, вызвала такси, ну и не доехала. У нее телефон был, сережки, и вот этот телефон и сережки – они то ли таксисту приглянулись, то ли его подружке… Я уже сейчас и не помню подробностей, времени прошло слишком много, хотя в тот год область гудела, на наших местных форумах все обсуждали. Слишком уж страшно получилось, вызвала такси и…

У меня в Ростове подруга жила, да и живет. Это маленький городишко, который можно пройти вдоль и поперек пешком, и там все друг друга знают, если не напрямую, то через рукопожатие. И мы сидели на кухне у нее, она говорила про эту девушку и про ее семью, и про таксиста этого, и про тех, кто там еще был, и мне, знаете, было страшно. Потому что темно уже было, надо было ехать домой и …да, надо было ехать домой на такси.

Страшно становилось

потому, что убить могут и страшно становилось потому, что после этой мысли в голову приходила другая – вот убьют меня, и что им за это будет? А ни хрена. У нас за убийство от 6 до 15 лет дают. Если с отягчающими обстоятельствами от 8 до 20, или пожизненное, или смертная казнь, на которую мораторий. Но чтобы пожизненное получить, надо еще постараться. Да и суд должен оказаться особо справедливым (по словам правозащитников – особо злым). Да и еще масса обстоятельств должно сложиться удачно, чтобы жертва была отомщена.

А так – лет десять. В лучшем случае.

- Я тебя прирежу, и ничего мне не будет. – Говорил совсем недавно очень приличный дяденька, ухвативший за локоть на выходе из ТЦ. Дяденька ни психом не выглядел, ни отребьем общества. Я его не называла козлом, не наступала ему на ногу.

Люди мимо шли, он держал меня за локоть и шипел, а потом отпустил неожиданно и спокойно так пошел дальше. А я где стояла, там и села.

Еще одна приличная женщина почти плюнула в мою сторону, провещав на всю округу, что наркоманы совсем охренели, обдолбаные по улицам шатаются. Уже добравшись до машины, звонила облеченному полицейской властью приятелю, спрашивая, что делать, куда заявление писать.

-Ленка, имей совесть, для нас это только бумажная работа! – отвечал он. – Мы тут бессильны.

-А как же угроза убийством? – заикалась я.

- Знаешь сколько этих угроз за день? – отвечал он.

Знаю. Много. Я этого вслух не сказала тогда. Но на самом деле много. У меня первый муженек, нажравшись и пытавшись мне разбить голову, говорил, что меня грохнет – а его даже не посадят, мать отмажет или справку купит, что псих. Двадцать с лихером лет было кабану.

Я тогда уже поняла – человек, он как животное. Боится только наказания. Как с хищниками в клетках с людьми надо – шамбарьером и пистолетом. Чтобы знал, за каждый проступок или преступление последует неминуемая кара. Равная проступку. Не десять лет, а потом, может, и освободят досрочно, или под амнистию попадет. Иначе – плевать ему на закон. И на божеский, и на человеческий.

Но нет – мы же цивилизованные. У нас, как у всех цивилизованных людей, уже принято защищать преутпника, а н жертву. Потенциальный убийца заслуживает большей заботы и защиты, чем потенциально убитый.

Когда якобы словивший белочку алкаш бегал по округе с топором и орал, что зарубит всех, видел вместо людей инопланетян и прочую чуждую живность, мы часа полтора уговаривали участкового отвезти этого урода в обезьянник.

-Понимаю, но куда я его! – отбивался полицейский. Правда, пошел навстречу и повез. Не в участок, в неврологию сначала, потом еще куда-то, потом там выделили скорую и везли в Загородный сал. Мы с Иркой как две в попу раненые активистки тряслись с ним. Ну ладно, тряслись не как активистки а потому, что это был бывший Иркин муж.

Так вот – в Загородном этот урод резко пришел в себя. Стал абсолютно вменяемым. Ухмылялся пакостно. Его не за что было класть в психушку, врач разводил руками – если даже он псих, я его без его согласия госпитализировать не могу, даже если он с топором бегал!

-А если он этим топором по нам? – растерянно спрашивала Ирка.

- Права человека! – зло ответил доктор. – У нас психиатрия теперь не карательная!

Не карательная.

А зря.

Каждый раз когда заходит речь о том, то психов надо госпитализировать, держать под постоянным контролем и лечить даже без их согласия, раздается дружный хор защитников прав человека.

- А друг ни за что в психушку запрут и начнут аминазином в задницу накачивать? – кричат они, глубокомысленно рассуждая о судьбе советских диссидентов. – А ты уверена, о тебе туда не запрут по доносу?

Я честно скажу – не уверена. Но этот риск не повод для того, чтобы позволить настоящим психам разгуливать по улицам.

Так же как и “возможная невиновность, следственные ошибки” и прочая, о чем так любят кричать правозащитники, не повод для отмены высшей меры социальной защиты.

Да-да-да, я знаю. И мне и моей семье может грозить оговор. Все может быть в этом мире. И зарекаться от этого нельзя. И, защищая права других, мы страхуем себя… А то вдруг, мало ли…

Но только пока вдруг, да мало ли, в головах прочно укореняется “ я убью, и мне за это ничего не будет”.

Так и получается, палачи и психиатры – это санитары здорового общества, один из столпов, на которых зиждется уважение этого самого общества к закону. Но у нас цивилизация… И гуманные наказания.

Последний бастион пал.

Поэтому, когда вызываешь такси, выходишь в темный двор или просто идешь по улице, да даже когда просто находишься у себя дома, никогда не знаешь, что с тобой сделает тот, которого или не пролечить принудительно, или который уверен что “ я тебя сейчас зарежу, и ничего мне за это не будет”…

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив