откровенный сдержанный восторг

Текст из постинга по ссылке  будет в кавычках, а мой - просто так.

"Храмовый комплекс имеет пять уровней и оборудован четырьмя лифтами. На верхнем уровне размещается храм Воскресения Христова и Новомучеников и исповедников Церкви Русской. На его стенах - росписи с ликами новомучеников. Нижний храм посвящен святому Иоанну Предтече и двенадцати апостолам, в его центре находится большой баптистерий (купель для крещения взрослых и детей). Стенки купели покрыты смальтовой мозаикой. Росписи нижнего храма посвящены теме вхождения в церковь и подвигу святых апостолов.
Помимо храмов в состав комплекса входят галерея для братии, трапезная, аудитории для катехизаторских курсов, помещения для воскресной школы, редакции портала «Православие.Ru», музея Туринской плащаницы, музея новомучеников, конференц-зал, ризничная, котельная и т. п."

- о, вот мимо здания семинарии все же не могу пройти. Настолько тут всё, мм, говорящее. И карнизище, при виде которого классический  архитектор умер бы на месте, и пропорции, и четкая подвизантийская резьба по конструктивистской или ар-нувошной основе, и огородная теплица посреди главного фасада, и два портала дивных пропорций, сдвинутые куда попало от осей ризалитов, но стоп, не то я так и останусь здесь петь красоты каргокультного зодчества, а а я хотела про изобразительное искусство.







Ну, вот оно начинается уже здесь - то, чего мы в храме насмотримся по самое некуда.

Те элементы наружной виноградной иконы, для которых можно было найти прориси-фканоне, скалькированы с тех прорисей.
Что евангелисты восходят к византийской высокой классике 13 в., а животные-символы - к провинциальному маньеризму, никого не волнует. Как впендюрить или пришпандорить животное к евангелисту, тоже неважно, положили рядом две прориси, чтоп оне касались локтями, да и обвели, делов на рыбью ногу.

Элементы же, которые художнег сочинял сам,  нарисованы феерически тупо, беспорядочно и грязно.

Виноград этот влипает в бортики, топорщится нечленораздельными пучками, собирается в пестрые кляксы и гнется-ломается как садовый шланг. Сделать такое мог только законченный дикарь, никогда не видевший никакой христианской классики и воспитанный исключительно на изжеванных-изблеванных ее ошметках. Я могла бы ещё понять, если бы орнамент такого качества вышел из-под кисти советского человека докомпьютерной эпохи, возросшего при сельском клубе и во всю жизнь не видавшего ничего слаще морковки, но как такое можно рисовать сейчас, я не постигаю.

Не исключаю возможности намеренного вредительства.

Созерцание этой лозы в течение одной минуты может полностью разрушить внутренний мир и веру в человечество.




22.



23.

Апостолы Марк и Матфей

24.



25.

Иоанн Креститель

26.


Панно по сторонам теплицы авторы заполнили шпинатным гобеленом декоративным слатеньким пейзажем, как в какой-нибудь рабочей или пионерлагерной столовой, запустив в пейзаж там и сям несколько фигурок, скалькированных с поздих палехских икон. Фигурки узнаваемы, Палех тоже, но вот что оне, фигурки, означают именно в этом сочетании, для каждого из двух панно, как следует читать этот комикс, можно только догадываться.

Но давайте же наконец посмотрим на главное пространство храма во имя  Воскресения Христова и Новомучеников и исповедников Церкви Русской.

"во имя", кстати, уже многообещающее и заранее свидетельствует о хорошем вкусе.

31.


"Внутри храм потрясает и вызывает откровенный сдержанный восторг..."

Откровенный сдержанный.

Я попробую без эмоцый. Тем более что с основным принципом декорации авторы уже познакомили нас на фасаде семинарии - слободные площади стенок заполняются как придется теми сюжетами, которые заказчик определил туда поместить. Связь живописи с архитектурными членениями, зависимость композиций отдельных сюжетов, пропорций персонажей, тонального и цветового решения от той стены, для которой они предназначаются, и от храма в целом - все эти византийские ноу-хау полностью отсутствуют как феномен. Сброшены с парохода современности.

Есть только такой-то метраж такой-то конфигурации, и его нужно заполнить от плинтуса до плинтуса. Берутся оттуда и отсюда готовые персонажики, загоняются в отведенный сектор, при нужде надвигаются один на другого, свободное место заполняется жолтеньким и зелионеньким (это сообщает единство всему комплексу обоев). Если сюжет уж никак не растянуть от плинтуса до плинтуса, то в дырку вставляется орнамент.



Умилительно, что протографы есть у всего-всего. Узнаваемые именно как протографы. Не узнаваемый человек, а узнаваемый исходник.
Вставить срисованное с фоточки личико в средневековую тантамареску - да нет проблем. Поместить рядом саккос, слизанный с масляной иконы 18 в., и подризник, украденный с мозаики 12 в. - да сколько угодно.

И даже деревья за спинами у персонажей - не самопал от своего измышления, а благоговейно (хотя и очень криворуко) содраны с триклиниума императрицы Ливии, жены Августа.
Собственно, эта вилла будет нас преследовать повсюду в новомученическом храме. Немножко странно, потому что ни Август, ни Ливия никого не замучили.

Запачканные шрифтом нимбы.
И пустые нимбы заднего ряда. Я такое вижу впервые и ума не приложу, что бы оно могло означать.




Что касается стиля росписей (иконография и распределение сюжетов по стенкам - это ещё не стиль, и факт калькирования контуров с того или иного - византийского, поствизантийского, нестеровско-васнецовского или языческого - образца  тоже ещё не обеспечивает стиля) -

34.


- так вот, что касается стиля, то это нечто совершенно выдающееся по откровенности равномерности опошления всех без исключения использованных моделей, древних и новых, качественных и посредственных, средневековых, академических и фотографических.

Все они, от дохристианских до фотографических, переработаны в той особенной манере слатенького, услащенного постакадемического постреализма (или недореализма), которая весьма немногого требует от вооруженного образцами художнега и которую по умолчанию всегда благорасположенно потребляет обыватель.
Стиль росписей этого храма - это стиль немецких литографированных иконок конца 19 в., стиль бохатых купеческих молитвословов, стиль сытинских настенных календарей и песенников, стиль дореволюционных модных картинок и рекламы монпансье, стиль открыточек кистей Екатерины Бем, стиль блатных альбомов и татуировок, стиль плохого фэнтези.

Характерные черты -

не свой, механически-копировальный рисунок, мяхкой лапой всё слехка стушёвано и слехка привздуто, ничего до конца не договорено, касания фигур между собою и с фоном замылены в туманец и всё погружено в меленько нажёванную, тоскливо-мызгающую текстурку, как бы заторцовано поставленной торчком кистью или губкой. Цвет кислотно-грязненький, взято прямо из банки, хде надо разбелив.

35.


Иконостас, само собой, модный мраморный, и каждая иконка ещё и в дополнительной нарядной рамочке. Везде сущее и всё исполняющее золото нивелирует вопиющую стилистическую разницу между тупо скалькированными исходниками.
36.


Вот тут поближе можно кстати оценить и замечательную резьбу.
Контуры отдельных мотивов напрямую слизаны из купеческих молитвословов конца 19 в., а прочее - пропорции, глубина, взаимосвязь элементов - это уж художнеги сами, сами придумали.
В 90-е, помню, продавали самопальные такие обои, бомажку под мрамор и оникс, листами А3, и граждане уклеивали ими свои шестиметровые кухни в спальных районах, дополняя бохатство цветной полосочкой карниза. Так тут - то же самое, но мрамор и оникс, пичалька!  - настоящие.

37.


Ых, какие облачка под ногами у архандела! А оборочка розовенькая!  А пурпурный плащик немножко полинял, потёки красночернильные пошли на орарь, бывает.
38.



39.
Вот ведь во что можно превратить византийскую модель, если вложить в нее всю локально-сословную пошлость.
Несравненное, неподражаемое, единственное.
О эта смесь патоки и агрессивности, зализанности и неуверенности, приблизительности и наглости, о безвоздушное пространство сусальных стразиков, откуда зырят настороженно-равнодушные гласски и топырятся сведенные судорогой, вывернутые в суставах члены.

Антропологические характеристики прямо вытекают из стилистических. Персонажи на иконах и особенно на фресках как бы смыливаются, мешковато висят в душном желто-зеленом воздухе, робко пошевеливая ватными конечностями. Личики неуверенно выступают из серо-розовой ваты, гласски исподлобья слехка прискошены от постоянного вранья, носы рыбьей косточкой, губки бантиком, общее выражение - натужно сладкое и настороженное, как будто все пришли сюда без билета и боятся, что их сейчас попросят вон.





40.



41.


42.


43.



Ещё раз об мрамор - такие членения плоскостей типичны для сооружений времен Третьего Рейха (как для светской, так и для церковной архитектуры).  Интересно, насколько это сознательно и насколько бессознательно.


44.



"В апсиде изображена Тайная вечеря, где присутствуют как апостолы, так и новомученики".

Никакой Тайной вечери в абсиде нет и следа. То, что там изображено, - это пэтчворк из сразу нескольких сюжетов, изобретенных в разное время и традиционно размещаемых в алтарной абсиде, но как раз Тайной вечери в списке исходников и нет.  Картинку сконстролили из "Причащения апостолов" (апостолы при этом задвинуты на задной план), "Литургии епископов" (традиционные служащие епископы со свитками вытеснены новоумученными батюшками в несколько рядов)  и "Воскресения-Сошествия во Ад" (при этом Христос не столько воскресает, сколько занимается раздачей литургических Даров).

Как ее называть, не знаю, это совсем новенький небываленький суперсимволический посмодернистский сюжет, исходником для которого послужила вовсе не "Тайная вечеря", простой евангельский нарратив с некоторым естественно-символическим наполнением, а три поздних символических сюжета, слитых в один флакон и с силою потрясенных.

45.


"Слева от алтаря расположена кафедра (на фото ниже). В древних храмах именно с кафедры читалось Евангелие и Апостол. Сейчас в русских храмах кафедры практически не встретишь. А вот в византийских, греческих храмах они встречаются достаточно часто"

- но такого бесстыже-грубого ящика я не видела ещё нигде.
Ни такого грубого, ни такого при этом бохатого (в смысле стоимости работ и материала).

46.


49.


Фреска "Рождество Христово"

50.


"Фреска "Въезд Иисуса в Иерусалим"

Храм посвящен исповедникам и новомученикам Церкви Русской, поэтому на фреске Распятия Христова вместе с Пресвятой Богородицей, святой равноапостольной Марией Магдалиной и другими женами-мироносицами стоят великая княгиня Елисавета Феодоровна, новомученица Татиана Гримблит и преподобноисповедница Афанасия (Лепешкина). С правой стороны у креста изображены апостол Иоанн Богослов, мученик Лонгин Сотник, праведный Никодим и вместе с ними священномученик Иларион (Троицкий), священномученик Философ Орнатский со своими сыновьями священномучениками Борисом и Николаем, расстрелянными за веру в 1918 году".
51.



52.



"В "парусах" заметны и замечательные изображения четырех евангелистов"

- изрядно сказано. Именно заметны, если приглядеться.

53.


"Евангелист Матфей с символом ангела (человека)" - тоже изрядно сказано.

54.



"Евангелист Марк с символом льва" -

а я думала, что это лев. А оно тока символ льва, кто бы мог подумать. Кругом заметны символы позднепалехских горок и символы дерев из триклиниума Ливии.

55.


"Евангелист Лука с символом тельца" - уф, хорошо, что это опять только символ, вот эта запаршивевшая вздутая корова с глазиком на челюсти.


Орлуша зато безупречный! на порядок уверенней коровы. Чувствуется устойчивая традиция блатной татуировки.

56.

"Евангелист Иоанн с символом орла", да.

57.


 Тут было сказано про гранитный пол, выложенный итальянцем, но православным - которого итальянца все-таки не пустили в алтарь.

А вот и кулуары.
Тут художнегам проще, не надо пыхтеть с пэтчворканьем канонических прорисей. Просто берешь Детскую Библию с американскими картинками, и валяешь оттуда один к одному, отлизывая все камешки и кустики. Явственно видно, насколько проще теперь работать, и насколько качественнее становится картинка, которую можно спокойно слизать как есть, не барахтаясь и не увязая в плохо склеивающихся между собою отдельных объектах.

66.


Я бы поменяла местами коридоры с основным объёмом, в коридорах художники свободно говорят на ихнем родном языке. На порядок менее каргокультно.

Ну вот, ещё раз спасибо за дивные фотографии, автор по ссылке рассказывает, что фотографирование там не только не запрещается, но и поощряется, пусть-де будет визуальная пропаганда.

Памятник, говорю, выдающийся. Таким, ИМХО, и должен быть храм во имя новомучеников. Он весь, с его архитектурой, иконографией, стилистикой и антропологией - как бы большое торжественное зеркало той христианской культуры, которая на десятом столетии своего существования вдруг оптом породила без всякого постороннего вмешательства целую плеяду новомучеников, и которая гордится этим фактом.