Открытое письмо, подготовленное М.С. Егоровой по поводу экспертизы В.В. Абраменковой и ко.

 Психолого-лингвистическая экспертиза по делу панк-группы Pussy Riot, стала одним из центральных моментов процесса. Именно ссылками на текст экспертизы государственный обвинитель обосновывает виновность подсудимых в совершении деяний, предусмотренных соответствующими статьями УК РФ, именно на выводах экспертов он базируется в полемике с подсудимыми и их защитниками.

Поскольку экспертиза имеет принципиальное значение для выводов о виновности или невиновности подсудимых, мы, профессиональные психологи, хотим высказать свое мнение о ее качестве.

Экспертиза названа психолого-лингвистической, среди экспертов - доктор психологических наук В.В. Абраменкова, причем, именно она, судя по преамбуле (с. 3), является основным автором – она сыграла ключевую роль при подготовке ответов по первым двум вопросам и была единственным экспертом, который готовил ответ на третий (последний) вопрос. Однако, несмотря на заявленные цели экспертизы и профессиональную принадлежность одного из экспертов, текст экспертизы не содержит элементов психологического анализа. 

1. О мотивации и направленности действий невозможно сделать каких-либо определенных выводов без анализа социального контекста и предшествующей деятельности панк-группы, а этого сделано не было. Ограничение психологического анализа трехминутной записью дает равновероятные возможности для альтернативных предположений о мотивах и направленности.

2. «Совмещение сакрального и профанно-низменного» может преследовать прямо противоположные цели – как глумление, так и требование прекратить творящееся глумление. Опять необходим анализ контекста, и опять он отсутствует.

3. Оценка движений как «развратных», «агрессивных» и т.д. не может основываться только на  субъективном мнении эксперта. Способы оценки элементов невербальной коммуникации в психологии есть, но они не применялись.

4. Утверждение, что фраза «Богородица, Путина прогони» не является органической частью текста и вставлена туда для того, чтобы придать делу политическую окраску, требует анализа содержания песни. В экспертизе заявлено, что применялся контент-анализ, но описание его результатов не представлено, да и контент-анализ одного-единственного короткого текста не может дать определенных результатов.

5. Не представлены (или вообще отсутствуют) результаты психосемантического анализа, который также заявлен, как один из методов психологической экспертизы.

В целом текст носит сугубо бытовой характер с некоторым количеством ссылок на древние церковные уложения и словари и ни психологической, ни психолого-лингвистической экспертизой считаться не может.  И это при том, что аппарат современной психологической науки дает определенные возможности для профессионального ответа на поставленные перед экспертами вопросы. Например, можно было бы провести эмпирический психосемантический анализ и, не ограничиваясь голословными утверждениями, определить место используемых панк-группой терминов в семантическом поле. Можно было бы анализировать текст в контексте других сходных по содержанию и стилистике текстов, рассматривая реакции на них людей, близких по социально-демографическим характеристикам и конфессиональной принадлежности к группе потерпевших. Можно было бы провести глубинные интервью, релевантные социально-психологические эксперименты и многое другое. Авторы экспертизы не сделали ничего!

Мы вынуждены констатировать, что упоминание психологии в названии экспертизы совершенно безосновательно и дискредитирует нашу профессию.

Егорова М.С.,  доктор психологических наук

Андреева Г.М., доктор психологических наук

Сергиенко Е.А.,  доктор психологических наук

Стефаненко Т.Г.,  доктор психологических наук

Подольский А.И., доктор психологических наук

Аллахвердов В.М.,  доктор психологических наук

Юркевич В.С., кандидат психологических наук

Жамкочьян М.С., психолог

Магун В.С., кандидат психологических наук

Знаков В.В., доктор психологических наук