Открытие Ассирии

nikolai_endegor — 19.03.2018 В течение двух тысяч лет древнейшая Ассиро-Вавилонская цивилизация лежала похороненной и почти забытой на земле Мессопотамии, там где сейчас находится Ирак. О ней были известны лишь сообщения древнегреческих авторов, да полу-легендарные библейские тексты о стране Сеннаар, где была построена Вавилонская башня, где жили потомки пережившего Великий потоп Ноя, и где находился мифический сад Эдем.



Ключом к пониманию этой цивилизации стало открытие Ниневии, одной из упомянутых в Библии столиц древней Ассирии: «Из сей земли вышел Ассур и построил Ниневию...(Быт.10:11).

До начала XIX века никто не знал какой из огромных мессопотамских курганов-холмов скрывает руины Ниневии. Человеком, имевшим все шансы найти ее первым, был Клавдий Рич, француз по матери и британец по жизни. Именно он – не как археолог, а как энтузиаст-любитель – в 1820 году обследовал окрестности Мосула и составил первый план раскопок на холме Куюнджик, под которым действительно находились остатки легендарного города. Увы, в том же году 33-х летнего Рича настигла преждевременная смерть от свирепствовавшей в долине Тигра холеры.

Холмы в окрестностях Мосула. Фрагмент рисунка Э.Фландена, 1843. Здесь найдут дворец ассирийского царя Саргона II.



В 1836-39 годах жена Рича опубликовала его книгу о Мессопотамии, а также дневники исследователя. Ими живо заинтересовался французский востоковед Юлиус Моль, который убедил свое правительство в необходимости назначить в Мосул консула с предписанием искать и собирать предметы старины. Выбор пал на Поля-Эмиля Ботта, натуралиста, коллекционера и путешественника, итальянца по рождению, француза по духу, но совсем не археолога.

Шарль де Шаммартен. Портрет Поля-Эмиль Ботта, 1840. Париж, Лувр



После встречи с Молем Ботта загорелся идеей поиска Ниневии. Он прибыл Мосул в 1842 году и вскоре организовал раскопки на холме Куюнджик. Прошел месяц напряженной работы, потом два, потом три, а результата всё не было... И когда терпению, казалось, пришел конец, а вера в открытие была подорвана, к Ботта пришел крестьянин из селения Хорсабад в 20 километрах к северу от Мосула, и посоветовал «франку», если уж того так занимают обломки с рисунками, копать в Хорсабаде — там таких камней тысячи. Ботта отнесся к его словам недоверчиво, но все же послал в Хорсабад двух рабочих, а те почти сразу же наткнулись на древнюю стену, облицованную скульптурными плитами...

Скульптурный рельеф из Хорсабада, ок. 710 г. до н.э. Лувр, Париж



Ботта свернул все работы на Куюнджике и перенес раскопки в Хорсабад. И тут перед ним начали вырастать, освобождаясь от земли, стены и колонны большого царского дворца. Вход в него охраняли громадные крылатые чудовища с телами быков и человеческими головами, и это была первая встреча европейцев с шеду (ламассу) - мифическими существами, ставшими символом древней Ассирии. Ботта немедленно телеграфировал в Париж об открытии сказочной Ниневии.

Габриэль Траншар. Раскопки царского дворца в Хорсабаде, 1853



Фото Траншара - это один из самых старых археологических снимков, сделанных на заре фотографии. Во время начала раскопок Ботта такой снимок был еще невозможен, и лишь десятилетие спустя техника стала к нему готова. А в 1843 году французское правительство направило к Ботта искусного рисовальщика Эжена Фландена. Благодаря ему находки Ботта оказались задокументированы, и это зачастую было единственным, что от них осталось, поскольку некоторые из них разрушилась на воздухе, а другие погибли при перевозке.

В то, что Ботта нашел Ниневию поверили и другие ученые, увидевшие результаты раскопок. Лишь позднее, когда научились читать клинопись, стало понятно, что под холмом у Хорсабада Ботта раскопал не Ниневию, а город и дворец Дур-Шаррукин (буквально "Крепость Саргона"). Этот город ассирийский царь Саргон II построил в конце VIII века до нашей эры и перенес сюда столицу своего государства из прежней столицы Каллаха.

Раскопки Дур-Шаррукина, По рисунку Эжена Фландена, 1863



В 1844 г. груз, составляющий две тысячи скульптур и рельефов, был послан на плотах вниз по Тигру для последующей переправки морем во Францию. Однако из-за неумелой погрузки многие плоты перевернулись и значительная часть результатов двухлетних раскопок утонула в реке. Лишь следующая партия достигла цели без потерь и через несколько месяцев плоды трудов Ботта красовались в залах Лувра, составив основу ассирийской коллекции музея. Еще год спустя Франция встречала Ботта как героя-первооткрывателя.

Ассирийский зал Лувра. Настенные рельефы и фрагмент ворот дворца Саргона II, VIII в. до н.э. Лувр, Париж



Мотив крылатого животного с головой человека получил повсеместное распространение в Ассирии: фигуры "человекобыков" или "человекольвов" воздвигали у всех значительных государственных сооружений и въездов в города. Изваяния грозных и высокомерных шеду с надменными человеческими глазами, стоящие на страже у ворот дворца Саргона II, имели и магическую охранительную функцию. А пять ног крылатого чудовища создавали иллюзию движения, позволяя видеть его неподвижным анфас или идущим в профиль в зависимости от положения зрителя.

Голова шеду, VIII в. до н.э. Лувр, Париж



Высота некоторых шеду достигала 6 метров, а вес 40 тонн. Чтобы перевезти такие махины, Ботта распиливал изваяния на куски, а во Франции их снова собирали и реставрировали.

Распил шеду. По рисунку Эжена Фландена, 1863



По результатам раскопок Феликс Тома, преемник Фландена, создал план реставрации главных ворот дворца Саргона II


Мне захотелось представить, как могли бы выглядеть эти ворота, и я сделал фото-реконструкцию по рисунку Тома из снимков экспонатов Лувра:

Центральная арка ворот Саргона II. Вариант фото-реконструкции



Главные ворота дворца Саргона II. Вариант фото-реконструкции (полный размер открывается по правому клику)



Помимо шеду у привратных башен стояли фигуры легендарного царя Гильгамеша, героя многочисленных мифов, которого ассирийцы почитали как полубога. В руках Гильгамеш держит побежденного льва: мотив укрощения зверя символизировал для ассирийцев божественную и царскую власть.

Гильгамеш с укрощенным львом. Статуя у ворот дворца Саргона II, VIII в. до н.э. Лувр, Париж



Саргон II, правил Ассирией с 721 по 705 года до.н.э. и был успешным завоевателем. Он покорил царство Урарту на севере и Вавилонию на юге, подчинил Сирию и Израильское царство на востоке, дошел до границ Египта, получив дань с фараона. Вернувшись из Вавилона с огромной добычей, Саргон II повелел построить новую столицу, ею и стал Дур-Шаррукин, воздвигнутый по плану царя на специально насыпанной платформе. Но в 705 г. до н.э. Саргон неожиданно погиб в одном из военных походов и на ассирийский трон взошел его сын Синаххериб (правил с 705 по 680 гг. до н.э.)

Саргон II (справа) и его сын Синаххериб. Рельеф из Дур-Шаррукина, VIII в. до н.э. Лувр, Париж


Синаххериб отличался необычайной жестокостью и в гневе совершал полу-безумные поступки. После подавления мятежа в Вавилоне он убил тысячи жителей, других увел в плен, затем повелел сравнять город с землей, сжег развалины, а потом еще и затопил их, разрушив дамбу. Он отрекся от Саргона II, объявив себя потомком Гильгамеша, и оставил Дур-Шаррукин, построенный отцом. Столицу государства он перенес в Ниневию, бывшую до этого рядовым провинциальным городом.

...Но все это исследователи узнают позднее, а в 1845 году Ниненвия еще ждала своего открывателя. Им стал очередной увлеченный энтузиаст, который влюбился в Восток, и, бросив пыльную работу лондонского клерка, прибыл в Мосул с горячим желанием начать тут раскопки. Это был Остин Генри Лэйярд, 28-летний англичанин, родившийся в Париже, выросший в Италии и с молодости обожавший путешествия.

Джордж Ватс. Портрет Остина Лэйярда, ок.1852. Национальная портретная галерея, Лондон



В 1845 году, получив от британского консула 60 фунтов, Лэйярд с шестью рабочими начал раскопки холма близ селения Нимруд и тут же наткнулся на стену дворца, который, судя по убранству, был царским. Затем из земли показались огромные шеду, что вызвало настоящий переполох среди местных жителей.

Бедуинский шейх, приехавший к раскопу произнес такие слова: "Многие годы живу я в этой стране. Мой отец и отец моего отца разбивали здесь до меня свои палатки, но и они никогда не слышали об этих истуканах. И смотри! Вдруг является чужеземец из страны, которая лежит во многих днях пути отсюда, и направляется прямо к нужному месту. Он берет палку и проводит линию: "Здесь, - говорит он, - находится дворец, а там - ворота", - и он показывает нам то, что всю жизнь лежало у нас под ногами, а мы даже и не подозревали об этом. Поразительно! Невероятно! Откуда узнал ты об этом - из книг? С помощью волшебства или тебе помогали ваши пророки? Ответь мне, о бей, открой мне секрет мудрости!"

С огромными трудностями Лэйярд погрузил найденных шеду на повозки целиком, не распиливая, и с помощью бедуинов, возглавляемых шейхом, доставил к берегу Тигра. Откуда они отправились в Лондон сначала по реке, а затем морем. Сейчас эти изваяния выставлены в Британском музее.

Подготовка шеду к перевозке. Рисунок из книги О.Лэйярда "Памятники Ниневии", 1849



Результаты раскопок Лейярда на холме Нимруд превзошли все ожидания и даже затмили успех Ботта в Хорсабаде качеством и выразительностью найденных рельефов, богатством убранства дворца. Лэйярд решил, что нашел Ниневию, но оказалось, что он совершил ту же ошибку, что и его французский друг Ботта. На самом деле в Нимруде был открыт библейский Калах (Кальху), столица царя Ашшурнасирпала II (правил в 884-859 годах до н.э.), ему же принадлежал и раскопанный дворец. Калах был столицей Ассирии до того времени, как Саргон II воздвиг Дур-Шаррукин.

Охота на львов. Рельеф из дворца в Нимруде, 865-860 гг. до.н.э. Пергамский музей, Берлин


Этот исключительный по образности рельеф первоначально был раскрашен. Ашшурнасирпал стоит на колеснице и целится во льва. Впечатляет строгость стиля, аскетичность и суровость манеры древнего безымянного мастера, который на самом деле не упустил ни одной подробности в экипировке и действиях царя. Зверь и кони запечатлены очень реалистично, с точно подмеченной пластикой движений. В рельефе, особенно в фигуре раненого льва, удивительно совмещаются орнаментальные и натуралистические приемы в пределах изображения одной фигуры.


Крылатый гений-охранитель. Рельеф из дворца в Нимруде, 875-850 гг. до.н.э. Пергамский музей, Берлин



Ашшурнасирпал II. Фрагмент росписи из дворца в Нимруде, 875-850 гг. до.н.э. Британский музей, Лондон



Но Ашшурнасирпал II был известен и вещами, очень далекими от искусства. Вот что пишет об этом царе Айзек Азимов в своей книге "Ближний Восток": "Ему, более чем любому другому ассирийцу, обязана эта нация своей репутацией в истории... Он взял естественную склонность штурмующих армий к жестокостям и поднял её до преднамеренной политики террора, почти невероятного для любого века, кроме XX... Когда армия Ашшурнасирпала II захватывала город, смерть от пыток становилась рядовым явлением. Головы отрубались во множестве, из них складывали пирамиды. Он сделал имя ассирийцев ненавистным" среди всех окрестных народов.

Ассирийские войны расправляются с пленными. Рельеф из дворца в Ниневии. Британский музей, Лондон



Этих подробностей истории Ассирии еще не было известно в 1847 году. Тогда Лэйярд вернулся в Англию и опубликовал книгу о своих раскопках в Нимруде, которая сделала его знаменитым. Однако деятельный характер Лэйярда требовал большего, и в 1849 он решил снова отправится в Мосул. На этот раз он выбрал для раскопок холм Куюнджик, тот самый, который на протяжении года безуспешно раскапывал Ботта. Это на первый взгляд абсурдное решение свидетельствует о том, что Лэйярд был не просто удачливым выскочкой, каким его считали многие профессиональные археологи: он извлек уроки из своих предыдущих раскопок, научился разбираться в характере местности и использовать самые незначительные данные для важных обобщений. Решив целенаправленно копать вглубь холма, он обнаружил на глубине 20 метров остатки дворца царя Синаххериба, сына Саргона II. Это и была настоящая Ниневия, последняя и самая пышная столица Ассирийской империи.

Ворота бога Нергала, Ниневия, Ирак. Реконструкция XX века, фото из путеводителя.
Так выглядел памятник до разрушений, причиненных ИГИЛ в 2015 году.



Синаххериб вкладывал в сооружение Ниневии всю свою бешенную энергию и все несметные богатства, награбленные во время военных походов. На постройке трудились тысячи жителей из завоеванных стран, насильственно переселенных в Ассирию. Ниневия была городом потрясающей роскоши, великолепных дворцов, богатейших храмов и ужасающего бесправия. За малейшую провинность следовала жестокая кара, например за несоблюдение прямой линии фасадов при застройке улицы хозяина дома ждала смарть. Главная улица Ниневии, залитая асфальтом, имела ширину 26 метров - больше, чем питерский Невский проспект.

Царский дворец, открытый Лэйярдом, занимал территорию около трех гектаров и имел, помимо комнат для челяди, 80 покоев и парадный зал; Лэйард раскопал 9 помещений. Входы охраняли многочисленные крылатые шеду. Стены дворцовых помещений были украшены бесчисленными каменными плитами с текстами и алебастровыми рельефами. В Пергамском музее Берлина есть комната, воссоздающая интерьер царского дворца. Здесь собраны воедино характерные элементы обнаруженные в разных местах: крылатые львы у входа, золоченый потолок, кроваво-красные стены с каменными рельефами и лентой орнамента. Чтобы предствить себе этот интерьер более наглядно, я убрал на фотографии выставленные в зале экспонаты и поместил на стены снимки рельефов из Ниневии.

Интерьер ассирийского дворца. Фотореконструкция по снимку из Пергамского музея, Берлин.



Внук Синаххериба Ашшурбинапал (668-626 гг. до н. э.) частично обновил и перестроил дворец деда. При нем Ассирийская держава достигла пика своего могущества. Но если рельефы Синнахериба посвящены в основном войне, то изображения времен Ашшурбанипала чаще представляют сцены царской охоты, которые считаются вершиной ассирийского искусства резьбы по камню.

Раненная львица, рельеф из дворца Ашшурбанапала, ок. 640 г. до н.э. Британский музей, Лондон


Состояние раненого зверя передано так ярко, что буквально ощущается его предсмертный рев, вырывающийся из оскаленной пасти. В тело львицы вонзились стрелы, у нее перебит позвоночник, но, волоча парализованные задние лапы, она в последнем усилии приподняла морду и застыла в предсмертном рывке. Этот рельеф по глубине экспрессии можно смело поставить рядом с лучшими произведениями мирового искусства. В изображении диких зверей, их движений и реакций ассирийские художники нашли черты высокого реализма, которые, как ни странно, остались им недоступны при создании человеческих образов.

Охота на львов, рельеф из дворца Ашшурбанапала, ок. 640 г. до н.э. Британский музей, Лондон



Еще один ассирийский царь, еще один дворец, красивые, но похожие рельефы, скажете вы. И будете отчасти правы. Не этим дворцом стала знаменита Ниневия, и не своими завоеваниями или охотой вошел в историю Ашшубанипал. Крылатые быки и известняковые фризы, какими бы впечатляющими они ни были, сами по себе не дали бы понимания жизни людей того времени. Ключом к истории стало печатное слово. В одной из комнат дворца Ашшубанипала Лэйярд обнаружил россыпь глинянных табличек, толстым слоем покрывавших пол; все они были испещрены необычными письменами. Лэйярд не придал им большого значения, но собрал и отослал в Лондон. Через три года другую подобную комнату с табличками нашел Ормуз Рассам, урожденный ассириец, возглавивший раскопки после того, как Лэйярд покинул Ирак. Эти таблички также отослали в Британский музей. То была крупнейшая библиотека древнего мира, которую на протяжении десятилетий своего правления собирал Ашшубанипал.

Эпос о Гильгамеше, табличка из дворца Ашшурбанипала, VII век до.н.э. Британский музей, Лондон



Найденная библиотека содержала знания о всей ассиро-вавилонской культуре, да и не только о ней, но и более древней культуре шумеров. Ашшурбанипал, который гордился тем, что был единственным грамотным человеком среди ассирийских правителей, повелел собирать по всей стране таблички с письменами. В одном из писем он наказывал своему чиновнику: "Драгоценные таблички, копий которых нет в Ассирии, найдите и доставьте мне. Я написал главному жрецу и губернатору Борсиппы... чтобы никто не отказывался предоставлять их тебе. Если узнаете, что та или иная табличка или ритуальный текст подходят для дворца, сыщите, возьмите и пришлите сюда." Кроме того, у Ашшурбанапала работали ученые и целая группа мастеров-переписчиков, которые копировали все тексты в нескольких экземплярах, в том числе и старинные таблички, язык которых ассирийцы уже не понимали. Таким путем удалось создать библиотеку, в которой были представлены все знания своего времени: здесь содержались предания и молитвы, истории завоеваний и свершений, договора и законы, научные трактаты и астрологические прогнозы, медицинские тексты, учебники, школьные пособия, словари...

Один из томов шумерско-аккадского словаря, I тыс.до.н.э. Лувр, Париж. Ассирийцы и вавилоняне говорили на аккадском языке, происходившем от шумерского.



Но кто мог прочесть все эти клинописные записи? Надо сказать, что над расшифровкой клинописи начали биться задолго до начала археологических раскопок в Мессопотамии. Персидские клинописные надписи (а клинопись использовалась во многих странах Азии, в том числе в Персии) были известны с XVII века. Первый шаг в их расшифровке в 1802 году сделал немец Георг Гротефенд, помощник школьного учителя, причем действовал он вовсе не из научных побуждений, а на спор, после веселой пирушки. Он подобрал единственное сочетание имен персидских царей, которое согласовывалось с надписями, и так определил почти половину букв персидского клинописного алфавита. Второй (и главный) шаг сделал четырьмя десятилетиями позднее молодой англичанин Генри Роулинсон, которой к 1847 году расшифровал всю древнеперсидскую систему письма.

Генри Филлипс. Портрет Генри Роулинсона, 1850. Британский музей, Лондон



В 1835 году майор Роулинсон получил назначение в Персию для обучения шахских военных. Он жил в двадцати милях от знаменитой Бехистунской скалы, где на высоте около 100 метров над землей персидский царь Дарий I повелел высечь в свою честь рельеф и надписи на трех языках: древнеперсидском, эламском и аккадском, записанные тремя разными системами клинописи. Многие видели эти скульптуры и надписи снизу, но подробности о языках, на которых они были сделаны, никому известны не были. Роулинсона необычайно увлекла проблема прочтения клинописи и он решил скопировать Бехистунскую надпись, которая была гораздо длиннее, чем все те, которые были известны ранее.

Бехистунская скала, Иран. Фото - Википедия



С риском для жизни Роулинсом раз за разом забирался на скалу и зарисовывал старинный клинописный текст. К 1837 году он уже скопировал всю древнеперсидскую часть, но до аккадской, высеченной на скале выше всех, добраться так и не смог. Лишь через несколько лет Роулинсону удалось  вернулся на это место с альпинистским оборудованием, и тогда он наконец скопировал оставшиеся 112 строк, спускаясь на веревках с вершины скалы.

Когда тексты трехъязычной надписи были опубликованы, началась великая международная работа по их переводу. В своеобразное "сообщество" дешифровщиков входили датчанин Раск, француз Бюрнуф, немцы Бер и Опперт, ирландец Хинкс, и конечно сам Роулинсон. В начале 1850х годов им стало ясно, что аккадскую клинопись читать можно. Однако, публика, да и многие ученые, были в полном замешательстве: оказалось, что аккадское письмо удивительно многовариантно - один и тот же клинописный знак был то буквой, то слогом, то словом, причем он мог означать различные слоги и даже совершенно различные слова. Как можно при таких условиях верить переводу?

Аккадская клинопись. Законы царя Хаммурапи, ок. 1750 года до н.э. Лувр, Париж



Тогда Лондонское азиатское общество пошло на необычный шаг. Четырем наиболее крупным специалистам в области клинописи была направлена в запечатанном конверте копия никому до того не известного ассирийского клинописного текста с просьбой расшифровать его и отослать в запечатанном виде назад. При этом никого из четверых не уведомили, что такие же копии посланы трем другим. Через некоторое время специальная комиссия получила конверты с переводами Раулинсона, Тальбота, Хинкса и Опперта. И то, что недавно казалось невероятным, в 1857 году стало действительностью: все четыре перевода оказались в основном идентичны. Библиотека Ашшурбанипала и другие ассирийско-вавилонские клинописные тексты могли быть прочитаны. С тех пор 1857 год считается датой возникновения ассирологии - науки, изучающей культуру и историю древних цивилизаций, пользовавшихся клинописью - Ассирии, Вавилонии, Шумера, Урарту...

Проход в Ассирийский зал. Лувр, Париж.



Так победно завершилось это "путешествие дилетантов": всего через 15 лет, прошедших от первых раскопок в Мессопотамии до расшифровки клинописи, современный мир открыл совершенно новые страницы истории и подошел к пониманию самых древних корней человеческой культуры. Можно ругать непрофессионализм первых копателей, удивляться их очевидным ошибкам, ужасаться варварским методам раскопок, но Ботта, Лэйярд, Роулинсон и их сподвижники, вопреки всем трудностям, первыми сделали это огромное дело, часто на голом энтузиазме, благодаря лишь своей одержимости идеей, упорству и энергии. Поклон им.

---

Фотографии из Лувра и Пергамского музея мои, остальные взяты с сайта Британского музея и из Википедии

Еще об открытии Ассирии:
Д.Садаев. История древней Ассирии
К.Керам. Боги, гробницы, ученые

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив