Остаться живым

bers37 — 15.08.2010 Федеральные СМИ, не жалея сил, расписываются в своей любви к «последнему романтику» русского рока Виктору Цою. Конечно, можно списать это на «попсовость» мышления телепродюсеров и журналистов. Конечно, тема благодатная ко дню 20-летия гибели этой фигуры.
И даже передача «Следствие вели…2 с великолепным «знатоком» Леонидом Каневским отметилась на эту тему (стоит отметить, что эта программа получилась самой неудачной, неоправданно затянутой и наполненной смысловыми повторами).
Несомненно, есть в этой юбилейной «цоемании» раздражающий момент. Цой на всех телеканалах, плей-листах радиоэфиров, на газетных страницах, в интеренет-блогах….в информационном пространстве, что называется, места живого, где бы легендарный кореец не присутствовал, трудно найти. Однако, как это ни парадоксально, есть тут и повод для оптимизма. Такая медиа-вакханалия тоже не устраивается на пустом месте. Тем более, что сам юбиляр – явно не Пугачева, Ксюша Собчак или герои, простите, «Дома-2». Вся медиа-свора вдруг поняла, что Виктор Цой – тот персонаж, к которому публика проявит искренний (а не навязываемый) интерес. Его жизнь, его песни и даже гибель действительно беспокоят миллионы людей, а не «привиты» путем назойливого вдалбливания в сознание (а точнее, выдалбливания оного). Значит, не все потеряно. Значит, публика интересуется живым, а не синтетическим творчеством.
«Перемен, мы ждем, перемен!...» Вы еще не поняли, что нужно гражданам, господа телевизионщики и их начальники?!
Я сам впервые услышал группу «Кино», по-моему, в 1985 году. В эфире «Радио «Маяк», в «Концерте советских и зарубежных исполнителей» - так тогда называлась передача. Песня, которая прозвучала тогда в эфире, мне не запомнилась, хотя я с волнением ждал ее. До этого я читал о «Кино» года два назад в статье в «Комсомольской правде», автор которой в очередной раз громил «безыдейный» «самодеятельный рок». С позиций сегодняшнего дня можно точно сказать, что правильно громил чаще всего. Причем особо автор заклеймил группы «Примус», «Альфа» и «Кино». Чем они заслужили такую «честь» - было непонятно (объяснений журналист не дал никаких), но этого хватило, чтобы я заинтересовался этой троицей.
В том же 1985 году в «Киоске звукозаписи» на Крытом рынке Барнаула я купил катушку с записью группы «Альфа». Принес домой – волнуясь, прослушал. Бодро. Необычно. Местами интригующе. Примерно так я оценил услышанное.
Группу «Примус» я вскоре также услышал у одного своего одноклассника (у него были записи кое-каких советских и западных рок-групп).
А с песнями группы «Кино», как я уже сообщил, знакомство случилось в эфире «Радио «Маяк». В 1987 году в свет вышел миньон (маленькая виниловая пластинка) группы. Там были четыре песни, среди которых - «Троллейбус», «Генерал», «Камчатка». Особенно, как помню, зацепил «Генерал». Эта вещь мне показалась почти диссидентской. В том же 1987 году в эфире «радио «Юность» стал выходить в эфир «Хит-парад Александра Градского», где одно из мест в первой десятке занимала песня «Фильмы». Она, кстати, вошла в вышедшую в США пластинку «Красная волна», ставшую скандально известной.
Песни «Кино» мне, в целом, казались неплохими, но было ощущение, что полного представления о творчестве Цоя и его команды я не имею. То, что мне довелось слышать, было, разумеется, необычным для моих представлений о советском роке, но казалось каким-то приземленным. Иными словами, я ожидал большего. Или был уверен, что это большее есть.
Все изменилось опять-таки в 1987 году, когда в эфире программы «Взгляд» я услышал «Войну» и впервые увидел «киношную» четверку. «Земля – небо….Между землей и небом – война!...» - этого хватило, чтобы потрясти меня. Две простые фразы врезались в мое сознание, чтобы сдвинуть его, изменить мое представление о существующем мире и моем месте в нем. «Покажи мне людей, уверенных в завтрашнем дне….Нарисуй мне портреты погибших на этом пути…» - с этого началась моя мировоззренческая революция.
Зимой 1988 года я купил в «Киоске звукозаписи» на площади Октября (в районе остановки) катушку с записью альбома «Группа крови». И снова испытал потрясение. «Я хотел бы остаться с тобой, просто остаться с тобой….Но высокая в небе звезда зовет меня в путь….» - Через несколько месяцев меня призвали в ряды Вооруженных сил СССР.
В армии песни группы «Кино» звучали в армейском кассетнике (который почти «контрабандным» путем находился у нас в подразделении), а также в телевизионных программах. Мрачная романтика песен Цоя была созвучна царившим в ту пору настроениям в армии (которая уже через несколько лет перестала быть советской). А когда я пришел домой – оказалось, что мрачной «цоевской» романтикой окрашена и перестроечная жизнь на гражданке.
Удивительное дело – чем дольше продолжался перестроечный угар, тем мрачнее становились тексты песен «Кино» и тем мелодичнее был их саунд. Последний «Черный альбом» - инфернально попсовый. После таких песен вообще непонятно, ЧТО петь дальше.
А потом… невероятное сообщение в новостях о трагедии в Юрмале, надписи в подземных переходах и на стенах «Цой жив»… У меня не было ощущение, что оборвалась какая-то нить, что образовалась пустота. Я думал, что с Цоем все произошло подозрительно вовремя. И это «вовремя», думаю, и придало его творчеству интригу уже после жизни. Сделало из него «Последнего героя» и «Последнего романтика». Сделало из него живого. Даже спустя 20 лет после ухода в иной мир.
«….Мягкое кресло, клетчатый плед,
Не нажатый вовремя курок,
Солнечный день в ослепительных снах….»
Мы мирные люди, но наши пистолеты сняты с предохранителей. Теперь наши пальцы нажмут на курок вовремя.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив