
День в истории. «Слово имеет товарищ Белинский»


11 июня — день рождения Виссариона Белинского (1811—1848).
История любит парадоксы: русского якобинца, поклонника Марата и Робеспьера, она забросила жить посреди крепостнической империи Николая «Палкина». Он был как будто пришелец из России ХХ века, переброшенный на сто лет назад... Но Белинскому в каком-то смысле повезло: он настолько резко отличался от всего окружающего, что казался не опасным, и его не тронули. Потом болезнь быстро свела его в могилу, и тем избавила от неминуемого ареста, к которому шло дело, по слову Некрасова:
За ним следили, и тюрьму
Враги пророчили ему...
Но тут услужливо могила
Ему объятья растворила...
Но уже после его смерти, как известно, Фёдора Михайловича Достоевского приговорили к смертной казни (!) за одно только чтение вслух письма Белинского к Гоголю. Потом, правда, милостиво заменили эшафот каторгой...
Из высказываний Белинского:
«Наши непорядки исправит мать пресвятая гильотина!».
«Я понял и французскую революцию... Понял и кровавую любовь Марата к свободе, его кровавую ненависть ко всему, что хотело отделяться от братства с человечеством хоть коляскою с гербом... Я начинаю любить человечество маратовски: чтобы сделать счастливою малейшую часть его, я, кажется, огнём и мечом истребил бы остальную». «Да и что кровь тысячей в сравнении с унижением и страданием миллионов».

Михаил Шорохов (1920—1995). «Белинский и Щепкин на крестном ходу в Курской губернии». 1980

Н.А. Некрасов и И.И. Панаев у больного В.Г. Белинского. Художник А. Наумов, 1881 год
Николай Чернышевский описывал свою прогулку по Волковскому кладбищу в июле 1856 года. Он не мог упомянуть впрямую фамилию Белинского по цензурным соображениям, но ясно было, что писал он о нём:
«Вот я в краю кладбища, совершенно пустом и безмолвном. Погружённый в мысли, я машинально брел по пустынным тропинкам… я забылся… Вдруг чей-то твёрдый и полный какой-то торжественности голос вызвал меня из раздумья.
— Вот могила NN, которой хотел ты поклониться.
Я поднял глаза: перед простым чёрным крестом остановились, шедшие по другой тропинке, поперёк моей дороги, двое мужчин: старший, человек лет сорока пяти, указывал взглядом этот крест младшему, юноше лет двадцати.
«Так вот она, могила моего бедного друга, которую так напрасно искал я много раз, о которой напрасно спрашивал общих наших знакомых, бывших здесь во время его смерти!»
Я подошёл ближе. На кресте было, действительно, написано имя моего покойного друга. Вместе с юношей, я поклонился этой могиле...
Кто ж этот покойник? что ж особенного сделал он, что отец привёл сына поклониться его могиле? Вы угадываете, кто был он: просто, писатель, не более, как писатель, всю жизнь остававшийся ничтожным бедняком. Он только мыслил и писал, — более он ничего не делал, даже не сделал себе порядочной карьеры, даже не приобрёл себе обеспечения в жизни, даже славы — так ему казалось — не приобрёл своему имени… и действительно, в последнем случае едва ли не был он прав: ни от кого не слышал он себе привета и ободрения; только небольшой кружок преданных ему людей благоговел перед его светлым умом, перед его благородным сердцем, да публика любила то, что писал он, не заботясь и почти не зная о том, кем это писано. Да, пожалуй, и славы не приобрёл он себе, — по крайней мере, при жизни.
Так; но тысячи людей сделались людьми, благодаря ему. Целое поколение воспитано им. А слава? многие стали славны только потому, что он упомянул о них, многие другие только потому, что успели понять две-три его мысли. Другие, лучшие, стали славны потому, что учились у него, пользовались его советами...
Повсюду он! Им до сих пор живёт наша литература!..»
Накануне революции в России Белинский стал культовой фигурой среди интеллигенции; я приводил здесь сохранившееся письмо, в котором в 1914 году моя прабабушка, Ольга Майсурян, поздравляла с совершеннолетием моего деда Николая и дарила ему по этому случаю... трёхтомник Белинского. Вот текст того письма (орфографию, ради сохранения духа времени, не меняю):
«Въ Великiй Годъ Мiровой войны и не менее для тебя въ Великiй Годъ — годъ окончанiя Гимназiи, годъ, когда ты долженъ вылететь изъ подъ крыльевъ оберегающих тебя мамы и папы и стать "почти" свободнымъ гражданиномъ, я дарю тебѣ, мой милый, дорогой мальчикъ, сочиненiя Бѣлинскаго. Пусть онъ научитъ тебя критически относиться ко всѣмъ окружающимъ людямъ и событiямъ, пусть онъ разовьётъ въ тебѣ пытливый умъ и правильный взгляд на вещи, а главное — пусть онъ научитъ тебя самоанализировать свою собственную душу и мысли и быть къ себѣ самымъ чуткимъ и безпощаднымъ критикомъ.
Это въ жизни самое главное!
Мама.
1914-ый годъ
30 октября».
Такой же культовой фигурой в литературе Белинский оставался и в СССР.

Борис Ефимов (1900—2008). 1948, 10 июня. Обложка журнала «Крокодил». «Слово имеет товарищ Белинский. «Горе государству, которое в руках капиталистов, это люди без патриотизма, без всякой возвышенности и чувства. Для них война или мир значит только возвышение или упадок фондов — далее этого они ничего не видят». (В. Белинский)»
После крушения СССР Белинского попытались потихоньку выкинуть из литературы, из школьной программы... Действительно, посреди эпохи Реставрации и памятников царям проповедник «матери пресвятой гильотины» смотрелся не очень органично.
Но ведь данная эпоха не вечна? Она уйдёт, а Белинский — вернётся.
|
</> |
