ОНЕГИН. ИНТЕРАКТИВ


Как-то не очень приживается интерактив в искусстве.
Там, где творец и слушатель, зритель, читатель традиционно разделены.
Это не хорошо и не плохо - просто ты либо поёшь, либо слушаешь и наслаждаешься.
Можно, конечно, подпеть.
Если другим это не помешает.
Но ведь и мешает часто.
Потому пустить зрителей или читателей в свой огород для творца часто значит всё в его огороде затоптать.
Это в компьютерной игре интерактив суть процесса.
Но таки строго в рамках правил и технических возможностей:

А в искусстве все права у автора – тут уж не сунешься со своей инициативой.
Потому интерактив случается в основном в театре, где всё - тоже игра.
В театре можно многое.
От традиционного вопроса деткам со сцены в ТЮЗе: "А где тут у нас спрятался серый волк?":

До раздачи зрителям текста пьесы, чтобы они кое-где вместо актёров что-то сказали.
Тогда и получится интерактивный спектакль.
Здесь дяденька зачитал свои слова, и актёр его благодарит – мол, молодец:

А если зрителей пустить в декорации, разрешить всё трогать, всюду заглядывать?
И даже отвечать на вопросы актёров - только самим ничего не спрашивать и никому не мешать?
Тогда получится уже спектакль иммерсивный.
Как московский спектакль по "Привидениям" Генрика Ибсена.
Где зрители в масках свободно бродили по четырёхэтажному особняку, в котором и разыгрывалась пьеса:

Можно пойти ещё дальше.
Сделать спектакль вроде квеста, где зрители уже влияют и на сюжет, и на финал.
Выйдет тогда спектакль с заковыристым названием партиципаторный.
Партиципаторный спектакль "Персы" (да, по старику Эсхилу!) давался Национальным театром Уэльса в тренировочном военном городке.
Туда устремлялась толпа зрителей вперемешку с актёрами:

То есть театральному зрителю некий простор включиться в действо иногда открывается.
Но не читателю.
Книжка она и есть книжка.
Хотя всегда так и подмывает вмешаться в дела полюбившихся героев и навести порядок в их жизни.
Как бы сделать так, чтобы Герасим не топил Муму:

Или чтобы Андрей Болконский не умер, и Наташа вышла бы замуж за него, а не за толстого Пьера:

И как бы спасти девочек из повести "А зори здесь тихие":

Но руки коротки!
Приходится смиряться с авторским произволом - то есть с авторским замыслом.
Правда, одного из любимых персонажей читатели таки вырвали буквально из лап смерти.
Когда Конан Дойлу до чёртиков надоел Шерлок Холмс, он его угробил в бушующем Рейхенбахском водопаде.
Картинка к рассказу так и называлась – "Смерть Шерлока Холмса":

Но не тут-то было!
Под двойным напором читателей и издателей (ходили слухи, что на писателя через приближённых надавила сама королева Виктория) Конан Дойл взялся за старое.
И Холмс вокрес – "принесли его домой – оказался он живой":

Но чаще читателям всё-таки приходится мириться с той судьбой, которую героям уготовил их создатель.
Или уж фанфики писать.
В России, наверное, первым произведением, которое вызвало самый непосредственный и очень противоречивый отклик публики, стал "Евгений Онегин".
Этот роман в стихах появлялся в печати по главам.
С 1825 по 1832 год.
То есть развязки истории читателям пришлось ждать целых семь лет – не всякий сериал столько длится.
Первое издание самой первой главы (вон как его зачитали-затрепали):

А первое полное издание всего романа вообще вышло лишь в 1833-м:

Так что было время и полюбить героев, и разочароваться в некоторых из них, и напридумывать для них приключений, и погадать, чем для них дело кончится:

К тому же Пушкин, сам того не подозревая, создал первый русский женский роман.
Он заинтриговал и пленил тысячи читательниц.
Женщины, пожалуй, читали тогда больше мужчин, хотя не всегда с разбором:

Правда, роман Пушкина назван мужским именем.
Ведь поначалу автор собирался в духе Байрона изобразить разочарованного молодого модника:

Однако когда в романе появилась героиня, модник решительно отодвинулся на второй план.
Чем он мог заниматься, кроме как ходить со скучающей миной?

Тогда как Татьяна...
Она такая?

Или такая?

В общем, сюжет получился для женского романа самый типичный: героиня - не особо красивая и не особо богатая провинциалка.
Однако умная и с самобытным нравом:

Она влюбляется в столичного денди.
Смешная старинная иллюстрация:

Любовь Татьяны безответна (это уже рисунок Пушкина):

Проходят годы, скромница становится и богата, и знатна.
Она вращается в самых блестящих кругах, потому что замужем за генералом.
Да ещё "в малиновом берете с послом испанским говорит":

Денди наконец прозревает.
В героиню он влюбляется страстно, она его любит по-прежнему...
И вот здесь канон женского (или "чувствительного старинного") романа Пушкиным сломан.
По всем правилам мужу героини как благородному человеку тут взять бы да и сыграть в ящик:

Чтобы получился счастливый финал.
Чтобы послышались свадебные колокола, как пишут в английских романах такого рода.
Хотя бы как у Джейн Остин или у Шарлотты Бронте:

Но у нас ведь Пушкин!
И его невесёлый русский финал.
Однако когда последняя глава ещё не была напечатана, читатели - и особенно читательницы - вовсю фантазировали, что же в конце концов случится с героями:

У каждой имелся свой вариант.
Впрочем, очень похожий на варианты всех прочих дам.
Вот одна история про это.
Время и место действия - Болдинская осень (1830):

Пушкин только что закончил "Онегина", только этого пока никто ещё не знает.
В Болдине общительному Пушкину, несмотря на творческие радости, бывало адски тоскливо:

Соседей в округе было мало, и все прескучные.
Правда, в нескольких верстах в имении Апраксино жили Новосильцевы, к которым Пушкин всё-таки наезжал.
В семье три барышни-невесты: Анастасия, Варвара и Мария (последняя в будущем замужестве - представьте! - Ахматова).
Барышни ничем не выдающиеся, но усердные читательницы.
Портретов их даже самые дотошные пушкинисты не отыскали, потому сами их вообразим:

Или так?

Как-то Пушкин, скучный, сидел молча в гостиной Новосильцевых и рисовал в альбоме.
Типичная барышня с типичным альбомом:

Альбомные наброски Пушкина; рисовать он любил:

Анастасия пожурила Пушкина
- Зачем вы убили Ленского? Варя весь день вчера плакала.
Ленский тогда особенно полюбился юным читательницам:

Пушкин спросил девушку, которую так опечалила смерть Ленского:
- А вы, Варвара Петровна, как бы кончили эту дуэль?
Варя отвечала:
- Я бы только ранила Ленского в руку или в плечо.
И тогда Ольга ходила бы за ним, перевязывала бы рану.
И они друг друга ещё больше бы полюбили:

Пушкина позабавил такой поворот его сюжета.
Он спросил другую сестру, Анастасию:
- А вы бы как кончили дуэль?
У той тоже был готов свой вариант:
- Я лучше ранила бы Онегина.
Татьяна бы за ним ходила, и он оценил бы её. И полюбил её!

Пушкина такой интерактив не устроил.
- Ну нет, Онегин Татьяны не стоил, - возразил он.
Совсем ему не понравился этот сахарный лазарет:

Как и однообразие счастливых выздоровлений.
Читатель ведь всегда выдумает и выберет самое банальное.
Зато автор может - и имеет право - и удивить, и разозлить, и опечалить.
А это интереснее всего.
|
</> |