Олег Хлевнюк, «Корпорация самозванцев. Теневая экономика и коррупция

green_fr — 19.02.2024 Январская книга нашего клуба. История интересная, но она резюмируется буквально парой фраз: во время Второй мировой войны герой книги вместо того чтобы идти на фронт, создал фиктивную строительную организацию. Он хотел служить военным строителем (и с точки зрения общественного блага это было бы существенно правильнее, чем посылать его в окопы), но в бардаке 1941 года не мог достучаться до нужных людей — и принял инициативу. Всю войну его компания строила военные объекты, получала благодарности и ордена. В отсутствие официальной государственной поддержки, для получения обмундирования, например, им приходилось давать взятки — но примерно тем же занимались и официальные строительные организации. К концу войны компания насчитывала несколько десятков человек, Павленко попытался распустить её, но это оказалось тоже не так просто: половина нанятых не знали, что компания фиктивная. К тому же при демобилизации военные обычно получали какие-то крупные деньги, и отпускать людей без «полагающейся» премии — это рисковать, что недовольные сообщат «кому следует». Короче, до конца так и не распустив компанию, Павленко продолжил строительство уже после победы. Их разоблачили (случайно, но когда-то это должно было произойти) только в 1952 году, героя расстреляли в 1955. Офигенная история, но книга пытается быть научным трудом, анализирует только редкие попавшие в руки автора документы, поэтому в ней огромное количество кажущихся ненужными деталей, повторов — всё это несомненно важно для проверки корректности фактов, но невыносимо при чтении.

Мне эта история очевидно напомнила историю великого партизана Джебраилова (статья в Википедии и статья в Викиновостях). Викиновости я уже несколько раз перечитывал, невозможно оторваться (так и хочется добавить «вот как надо писать, Олег Хлевнюк!», но у него откровенно иные цели). Потому что одна из основных тем — это «что есть правда?» Если у меня есть паспорт на имя «Александра Козлова», то ведь именно это и делает меня Александром Козловым (ок, вкупе с набором других документов). Или есть какая-то внешняя истина, делающая меня мною, помимо моих документов? Если про Джебраилова написаны книги, у него берут интервью журналисты «Красной звезды» — то это выглядит как критерий того, что он — партизан, но тут уже есть очевидная истина: он не сражался во Франции, не освобождал Париж, ну и по списку. С Павленко чуть сложнее: если у него есть бланки и печать строительной компании, и если эти люди действительно строят дороги и аэродромы, то почему мы не считаем его компанию настоящей? Потому, что они не платят налоги? Что такое компания, если не договор считать вот этот бланк и вот эту печать компанией?

Очень интересная тема, конечно. Особенно с точки зрения современного человека — для советского гражданина всё было очевидно: государство не одобрило — значит этого не существует. В современном обществе наоборот, огромное количество инициатив снизу, причём в самых, казалось бы, «государственных» областях. Граждане спонтанно не только бизнесом занимаются (к мысли о законности частного предпринимательства, наверное, мы все уже пришли), они успешно экипируют армию, организуют партии, ну и вообще часто ведут себя в стране, как её хозяева. Ещё 40 лет назад это звучало смешно. А ещё на 40 лет раньше за это человека расстреляли.

Другой фактор перемен — это современные технологии. Лично мне казалось, что эпоха таких вот безумных историй ушла в прошлое. Если мы даже без государственного аппарата за спиной способны проследить отравителей Навального, то как можно надеяться, что государство не заметит строительную компанию на несколько сот человек? Катя же во время обсуждения вспомнила «Стальную крысу» Гаррисона с её идеей выживания в мире, в котором обычных крыс уже вытравили. Так и тут, говорит, броня и снаряд. Государство совершенствует методы контроля — проходимцы совершенствуют методы обхода этого контроля. Лично меня это не переубедило, но аналогия красивая.

---

С другой стороны, чем хороши эти вот кажущиеся ненужными для основного повествования книги детали, они иногда сами по себе удивляют. Например, я знал, что факты мародёрства в Красной армии, конечно же, существовали в реальном мире, но мне казалось, что их не признавали в мире официальном. Ан нет, был вполне публичный приказ (от 30 мая 1944 года) о мародёрах в Красной армии. Затем был приказ о запрете «награждения» солдат трофейными машинами. Затем (смотрится особенно пикантно в контексте нынешней российской армии и «посылок из Украины») были нормы с ограничением количества и объёма посылок с «трофеями», которые позволялось отсылать домой.

Другой удививший меня эпизод: уже во время суда над организацией Павленко внезапно открывается, что один из участников (Губский) во время войны не просто был на оккупированных территориях, и не просто работал учителем (формально — на оккупантов), он ещё и доносил на коммунистов. Так вот, суд принял во внимание этот факт биографии Губского, но прямо указал в своём решении, что это никак не повлияло на окончательный приговор, потому что доносы Губского не привели ни к каким последствиям. Никто не был арестован, никого не повесили. А значит, это было не предательство, это было пособничество — само по себе не карается, хоть и осуждается. Я, конечно, совсем не так себе представлял советское правосудие и его отношение к доносам фашистам на коммунистов. Приятно осознать, что ошибался.

По поводу коммунистов и правосудия автор ещё в одном месте меня удивил. Он пишет, что (как минимум в те времена, но я уточнил у папы — он говорит, что и до конца СССР так было) официально существовали два правосудия: для коммунистов и для всех остальных. Например, коммуниста нельзя было арестовать без согласия его партийного руководства. Более того, прежде чем предать человека суду, его было необходимо исключить из партии — что тоже фактически передавало функции правосудия партийным органам. И что эти меры появились после 1937 года (постановление 1 декабря 1938 года — напоминаю, действие книги ещё при Сталине, он умирает уже во время суда над Павленко сотоварищи), чтобы террор не мог легко повториться. Ну, как минимум террор в отношении коммунистов.

В контексте работы строительной организации автор книги сравнивает их методы выбивания дефицитных ресурсов с методами официальных организаций. И те и другие присылали «толкачей» в министерства или на предприятия, от которых им что-то нужно было. Например, на металлургический завод — формально может быть ты и имеешь право заказать и купить у него металл, но если ты будешь ждать своей очереди, она не придёт никогда. Поэтому, автор приводит статистику: каждый год на металлургические заводы приезжали тысячи «специалистов», цель которых была подмазать, кого надо, чтобы папочка с их заказом переместилась наверх очереди. В этом контексте меня порадовала смена смысла слова «толкач» — ещё в детстве у него был смысл из книги, то есть «человек, который проталкивает нужный вопрос». Но после перестройки этот смысл однозначно вытеснился «человеком, который продаёт что-то», откуда все эти «толкучки» = рынки.

---

Очень интересная тема «сетевого доверия». Почему нелегальная компания Павленко могла работать? Потому что у них никогда даже не пытались проверять документы. А зачем? Если все и так знают, что это нормальная компания — она вон только что Пал Палычу дорогу до шахты построила, а перед этим работала с Семён Семёнычем на угольном карьере.

То есть, если ты каким-то образом попал в систему — ты в ней. Тебе доверяют, потому что ты «свой». И это логично — зачем тратить время на ненужные проверки, это жутко снизило бы эффективность (представим себе проверку паспорта при каждой встрече, проверку всех документов при каждой подписи). И наоборот — общество, в котором нет такого доверия, жутко неэффективно. Да, в каких-то случаях его можно обмануть, но в конечном итоге оно, конечно же, выигрывает. Невозможно не вспомнить легендарные скетчи Задорнова про «непуганых американцев», которых так легко обжулить. И становится понятным, почему такие общества карают за попытку обмануть их, казалось бы, непропорционально строго (стандартная ситуация, когда человек выписал чек на сумму, которой нет на его счету — едва ли не самое страшное, что может произойти с человеком во Франции), потому что на этом доверии держится их эффективность.

---

После прочтения от этой истории остаётся ощущение невозможности остановить раскрутившийся маховик. Такое ощущение, что Павленко регулярно пытался соскочить с этой истории, но у него это не получалось. Ситуация, когда для покрытия лжи тебе необходима большая ложь, когда ставки постоянно повышаются. Когда возможная концовка у тебя только одна — суд и расстрел, и твоя задача не столько изменить её, сколько оттянуть. Как в фильме Dead man Джармуша — ты знаешь, что ты уже мёртв, ты живёшь как бы по инерции, оттягивая фактическую смерть.

А лучше всего резюмировала эту книгу Х.: при Сталине, всё-таки, порядок был!

В качестве анекдота. В протоколах допроса «Павленко и его банды» не упоминается имя Сталина. Потому что нельзя упоминать вождя в негативном контексте. Поэтому в протоколах регулярно встречаются формулировки типа:

Затем Курицын поставил портрет на письменный стол Павленко и начал кулаком стучать по портрету, сопровождая эти действия гнусными оскорблениями и выкриками по адресу одного из руководителей Партии и Советского государства, изображенному на портрете. После этого Курицын ударил ногой в стекло портрета, разбил его, разорвал портрет и бросил[...] Издеваясь над портретом, Курицын высказал террористические намерения в отношении одного из руководителей Партии и Правительства, изображенного на портрете.

Практически Воландеморт с Навальным — люди, чьи имена нельзя поминать всуе.

---

Пост совсем не о политике, но я уже второй раз упоминаю Навального — не идёт, конечно, из головы его убийство. Бедная Россия.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив