Окошки

Ну и, раз вспомнила раннюю юность, вспомню ещё) Положу сюда старенькое, написанное в 2015 году, когда друг прислал мне очень темную фотографию дома, в котором я в той самой юности жила.
Дом, в котором я жила с 14 до 18 лет.
Окна на первом этаже, три самых правых. Два крайних - окна моей комнаты. Рядом с водосточной трубой, где слабый свет виднеется - кухня.
На этой кухне, крошечной, обшарпанной, с потеками на потолке, помещалось до семнадцати человек (да, однажды мы считали). Из одного из окон своей комнаты я уходила гулять по ночам. Надо было только немного сдвинуть цветы, чтобы удобнее было залезать обратно утром.
Не скажу, что была счастлива в этом доме, но это был первый дом, в который я тащила всех друзей. И там можно было рисовать на стенах мелом, да, прямо в комнате. И пить чай на полу. А вот танцевать было неудобно - мебель подпрыгивала. Наверное, ей тоже хотелось танцевать.

В чём радость, спросите? В том, что это было. И дом, и друг, тот самый, с которым я убегала из окна, и который зашёл пятнадцать лет спустя в тот двор и прислал мне фотографию, и время, и музыка...
И другая радость в том, что то время закончилось, что я уехала
далеко, а потом ещё дальше, в том, что были другие дома, и другие
друзья, и другие стены с мелом и без мела, и другие танцы, и другая
музыка. И даже в том, что живет теперь в той квартире парень из
параллельного класса) Ну, не парень уже, конечно, мужчина.
И в том, что я не вернулась, тоже радость. И в том, что могу
вспоминать и улыбаться.