Одиночество бегуна на длинную дистанцию

aughost — 26.11.2011 Как известно, Ларс фон Триер долгое время считал себя католиком. Снискав себе славу человека, который издевается над зрителями, он никогда, тем не менее, не отказывался от божественного присутствия: к примеру, финал «Рассекая волны», в который многие почему-то не верят, — это оно самое, не утешительный жест со стороны режиссёра, сжалившегося над аудиторией, а самый настоящий заупокойный перезвон по неотпетой суровыми протестантами душе. «Рассекая волны» — фильм-истерика, который разрешается соответствующе, то есть подлинным катарсисом. Если предыдущие два часа мы не могли быть уверены в том, с Богом разговаривает Бесс или с собственной шизофренией, то в концовке всё становится на свои места. И так было всегда. Многократно озвученное в интервью и в тэглайне определение «Меланхолии» как первого триеровского фильма без хэппи-энда вызывало ожидаемое «гы-гы», но на деле так оно и оказалось. Каким бы троллем не казался бедняга Ларс фон, он всегда говорит именно то, что имеет в виду. Хотя иногда не очень ясно выражается.

«Меланхолия» — первый фильм режиссёра, где Бог значимо отсутствует. Окей, может, и не первый, но в «Антихристе» он был просто удалён из системы координат, а теперь — на том месте, где он всегда был, зияет пустота. Триер доумствовался и перестал верить; причём хотел бы, но не может. Совсем как Достоевский, которого к религии, кажется, толкал ужас мысли о том, что если Бога нет, то всё дозволено. Как известно из тех же интервью, совсем недавно Триер внимательно читал Фёдор Михалыча, и, судя по всему, бородатый русский классик его убедил в ужасе, но не убедил в вере. Что, кстати, не очень удивительно: я как-то совсем не уверен, что Достоевский даже в старости был подлинно верующим человеком. Он как-то не очень уверенно заставил себя думать, что Христос нас всех спас и ещё раз спасёт, если понадобится. Выводы Триера прямо противоположны — никто нас не спасёт, прилетит планета и уничтожит всё живое. Причём, поскольку Бог не существует объективно, но бывает в головах, планета прилетит именно тогда, когда в Бога перестанет верить режиссёр Ларс фон Триер. Ну или героиня фильма Жюстина (что — то же).

Разумеется, это не стоит понимать так, будто мир вертится вокруг режиссёра фон Триера. Оно было бы верно ещё сто лет назад, когда Автора можно было считать наместником Бога на земле, но сейчас, как мы знаем, ситуация несколько иная. И в этом тоже проблема: уже когда Ницше (см. нацистскую музыку Вагнера) объявил, что Бог умер, дела наши шли плохо, а в двадцатом-то веке не стало и автора. Христианская цивилизация в своём бесконечном кроссе в светлое будущее по пересечённой местности растеряла абсолютные категории — и, разумеется, увидела перед собой финишную ленту именно в этот момент. Зрителей нет (либо не аплодируют, но скорее всего нет). Остаётся только пешком добрести до ленточки — поздравляем, вы победили сами себя.

И что самое главное — Триер сам понимает, почему планета прилетит. И Жюстина (что — то же) это понимает. И вся Европа, например, тоже понимает. Но заставить себя, как Достоевский, они не могут. Прилетит планета — печально, но что поделать. Хотя вообще-то так нам и надо.

Поскольку это всё - продолжение одной кабацкой дискуссии, полезно почитать вторую часть дуэта "Волобуев и Зельвенский" вот здесь.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив