Об акулах благодарных

Сообщество "Back in the USSR" — 06.12.2011

В одну из первых годовщин смерти Владимира  Высоцкого задремал я, помнится, у включенного приемника. Проснулся от знакомого хрипа. «Я когда-то умру. Мы однажды всегда умираем», - звучало в неожиданно чистейшем эфире. Неожиданно – ибо Высоцкий пел на волне радиостанции «Свобода», пел при полном отсутствии привычного волчьего воя глушилок…

   Может, просто случилась техническая неполадка, но мне почему-то кажется, что, если и она была, то -  не просто так случившаяся. Или она даже вовсе ни при чем. Тем более,  что вой не заставил себя долго ждать:  в точности по окончании мемориальной передачи он возобновился. Но не раньше.  Они – тоже люди…

   Я вспомнил тот случай, посмотрев новейшую киносенсацию -  «Высоцкий. Спасибо, что живой». Судя по опубликованным отзывам, мнения зрителей сильно разделились.  Могу сказать, что мое  монолитностью тоже не отличается.

   Первым в завершающем фильм списке исполнителей значится Владимир Высоцкий. Далее перечислены остальные – без указания, кто кого играл, - должно быть, для усиления эффекта подлинности. И – загадочности: ведь кто все-таки исполняет роль заглавного героя, так  в точности и не известно. Уже многие сказали  и написали, что это – Сергей Безруков, но в данных о фильме, опубликованных на ряде сайтов, значится  почему-то Андрей Смоляков, и в титрах он тоже упомянут. Уже начав писать этот текст, я прочел, что Смоляков играет роль полковника КГБ Бехтеева.  А Безруков действительно присутствует – в собственном облике, в одном из начальных эпизодов.  И, по правде говоря, мог бы отсутствовать – без особого ущерба для картины: ничего существенного он в том эпизоде не делает, только обменивается парой реплик с Высоцким в театре. Допускаю, впрочем, что все это нужно, чтобы еще больше заинтриговать зрителя…

   Фильм в целом лично у меня большого протеста не вызвал, а работа по «подгонке» центрального персонажа под оригинал проделана поистине титаническая. Где-то я прочел о девятикратной переделке грима. Что ж, можно сказать,  потрудились на славу.  Многие, наверное, «спасибо» скажут  уже за одну только возможность увидеть на экране живого кумира. Думаю, не преувеличу, сказав, что это оживление – нервный узел фильма, его  ударный, самый эффектный момент. Порой, правда, кажется, что увлечение создателей этим моментом даже зашкаливает. Авторы некоторых отзывов уже заметили, что, несмотря на все старания (а то и в результате их) главное действующее лицо (в том числе и в буквальном смысле – именно лицо) выглядит наименее живым из всех, особенно  - героини Акиньшиной. Да и прочие очень неплохи – Панин, Леонидов, Ильин…  А вот Владимир Семенович временами смотрится, как ожившая восковая фигура.

   Очень не хочется – в свете  гигантской работы,  проделанной  ради достижения стопроцентной идентичности, - употреблять ироническое определение «оживляж». Но, честно говоря, досмотрев фильм до конца, я так и не решил для себя окончательно: так ли уж было необходимо это «клонирование», нельзя ли было без него обойтись? Поневоле вспоминалось, что  например, Пушкин никогда, не считая полуанекдотического появления в фильме 1930-х гг. «Михаил Глинка», на экран не выводился. Правда, другие литераторы  там побывали. Но вот «наше всё», режиссеры потревожить, видимо, боялись. Опасались  предъявить публике карикатуру.

   Если уж речь зашла  о Пушкине, нельзя не упомянуть и булгаковскую пьесу о нем. В «Последних днях» о поэте все говорят, все действие разворачивается вокруг него, но сам он не только ни слова не произносит, но и появляется-то всего два раза – издали и молча. Причем второй – когда его проносят в дом после дуэли.

   Не знаю, приходила  ли в голову кому-либо из создателей обсуждаемого фильма возможность такой альтернативы. Понимаю, что в этом случае пришлось бы сильно перестраивать сюжет. Но… может, и стоило? Не подвело ли авторов стремление – совершенно понятное – хотя бы в кино воскресить «всенародного Володю»,как его однажды назвал  Андрей Вознесенский?

   Тут ведь вот еще что. Часть действующих лиц  фильма носит вымышленные имена. Оксана Афанасьева  (или Ярмольник?) превратилась в Татьяну Ивлеву, Сева Кулагин – экранная интерпретация то ли Всеволода Абдулова, то ли Ивана Дыховичного, то ли их обоих, администратор Леонидов – некий гибрид реальных Гольдмана и Янкловича. В той поездке в Узбекистан, в частности, Высоцкого сопровождал Гольдман…

   Такая замена – общепринятый прием, когда, создавая произведение на основе реальной биографии, авторы хотят сохранить за собой право на вымысел. И нечего было бы тут возразить, если бы…  Если бы не вот именно эта подлинность заглавного героя. Невольно  хочется спросить: так это рассказ о подлинных событиях или художественная «обработка» оных?

   Если, скажем,  обработка, тогда  мне легче примириться с финалом, из-за  которого эти краткие заметки получили свое название, позаимствованное из стихотворения Новеллы Матвеевой. Я – о полковнике КГБ Бухтееве. Который, ведя, в порядке выполнения спецоперации, Высоцкого и его возлюбленную, настолько проникается сочувствием к «объектам», что не только    отпускает пойманную с наркотиками Татьяну, но и отдает захваченное, а, провожая взглядом взлетающий из ташкентского аэропорта самолет, рвет в клочья вытянутые у девушки письменные показания. Рвет демонстративно, на глазах у коллеги. Под декламацию пушкинских строк про выпускаемую на волю птичку. Они – тоже люди…

   Эффектно. Только не верится. Если хотели – и ведь действительно  очень старались! - воспроизвести  подлинный аромат той, изрядно уже подзабытой жизни  70-х гг. прошлого века, то уж надо было позаботиться о достоверности во всем, не только в одежде или внешнем виде «Мерседеса».  В том числе – и в том, что касается «славных органов». Ну, не поверю я в такое – вот  уж действительно киношное – поведение гэбэшника! То есть любить песни Высоцкого он вполне мог. И даже – по-человечески сочувствовать сжигающему себя поэту.  Но  если бы эти чувства  и  пересилили служебный долг, то вряд ли стал бы офицер КГБ нарушать  его столь откровенно, в стиле то ли американских боевиков, то ли какого-нибудь «Подвига разведчика»… Уж больно болезненными могут быть – то есть наверняка будут - последствия. Вот когда местный генерал не позволил Виктору Михайловичу довести операцию до конца во время концерта  - чтобы чиновная публика не огорчилась – это выглядело правдоподобно.  

   А вот чего мне действительно в фильме не хватало – это искусства. Нет, я не о качестве самой  киноработы. Главный герой – поэт, актер, певец. Но  вот именно это обстоятельство - что жизнь в искусстве, служение ему – это, прежде всего и было то, что, подобно тем коням привередливым, несло его к гибели, ибо иначе он не мог – это почти полностью осталось за кадром. А в кадре - больной, измученный, погибающий от усталости и наркотиков человек, который, оказывается, еще и поет. В доказательство чего он разок-другой появляется на сцене да  уведомляет любимую женщину, что, мол, стихи – это его жизнь… Честно говоря, как-то не очень заметно. Более заметно желание побольше заработать  - и самого барда, и еще больше - тех, кому не терпится получить свой комиссионный процент. Желание, между прочим, вполне законное и даже достойное уважения. Только стоило, по-моему, и о душе подумать больше. Точнее – о духовном. Больше уделить экранного времени этой стороне. Ну, хотя бы – за счет линии благородного чекиста.

   Где-то я прочел, что новый фильм уже успел посмотреть Владимир Владимирович – и остался доволен. Не образом ли бывшего коллеги, в частности? Очень надеюсь, что соображения такого рода создатели фильма в расчет не принимали.

Оставить комментарий

Популярные посты:

macer

Хозблок на даче: универсальный помощник для организации комфортного быта

vamoisej

Парад павших героев

andrei_bt

7 апреля 1945. Конец эпохи линкоров

alexkolos

Решил поучаствовать в сборе вещей для нуждающихся. Вывод: это никому ненужная и

von_hoffmann

22 марта 1917 — США первыми в мире признают Временное правительство в России

what_2_wear

Пальто- халат

bellezza_storia

Новости культуры и искусства за неделю

30_day_photo

День 6. Бриф "Отражения"

sergej_manit

Рувим Фраерман. Война в жизни детского писателя.

• Ранее
• Архив