О происхождении мифа о тоталитаризме

anlazz — 27.11.2021 Начну с необычного: был в СССР такой детский мультфильм: «Козленок, который умел считать до десяти», в котором показывались животные, страшно боящиеся, что «их посчитают». Когда я смотрел его в детстве, то – как и бесчисленное количество других детей – считал все показанное некоей нарочито нелепой ситуацией. (Ну, в самом деле, бояться счета – это выглядело очень странно даже для ребенка.) Но уже в зрелом возрасте вдруг обнаружилось, что подобная картина действительно существовала в истории – и не раз. Только принимали участие там не козы и другие звери – а, разумеется, люди.

В том смысле, что представление о том, что некие формальные действия над образами (отображениями) субъектов имеют прямое влияние на эти самые субъекты, имелось в мифологии практически у всех народов. Причем, касалось это не только прямого изображения – скажем, рисунков – но и наименования или счета. Скажем, известно, что у тех же египтян имя человека само по себе рассматривалась, как отдельная сущность, аналогичная душе. Примерно то же самое было в  большинстве религиозных систем (включая авраамические)– другое дело, что по мере развития их данная особенность уходила на второй план, но сути это не меняет.

Надо ли говорить,что на этом фоне любые попытки учета или  воспринимались исключительно отрицательно. (Самый известный пример этого – пресловутая «печать на правую руку», в реальности отсылающая к римской переписи населения.) Ну, а любые действия государства в этом направлении неизбежно связывались с т.н. «нечистой силой» - т.е., силой, которая ставит себе задачу «испортить мир» и ухудшить жизнь человеку. Именно так воспринималась бюрократия человеком традиционного общества – о чем осталось немало свидетельств. (Не помогало даже то, что бюрократов именовали «клириками» или «дьячками» - потому, что изначально они рекрутировались из низшего духовенства.)

Отсюда нетрудно будет понять: откуда же взялась идея о «всеобъемлющей тоталитарной системе» и опасности ее для человека при реальном отсутствии чего-то подобного в окружающем мире. В том смысле, что ее основанием стало столкновение указанного выше магического миропонимания (а магия, сама по себе – даже без учета религии – была еще сто лет крайне популярной) с нарастающей сложностью производственных систем – которые уже в позапрошлом столетии потребовали обширной бюрократии. Впрочем, тут надо будет сказать еще об одной важной особенности социального развития, которая существенно «подлила масла в огонь», и собственно, выступила катализатором «тоталитарного мифа». Это – произошедшее в первой половине XX века усиление включение в производственную систему т.н. «образованных слоев населения».

Дело вот в чем: вплоть до Первой Мировой войны и Революции 1917 года положение образованного человека в мире было привилегированным. Поскольку, во-первых, подобных людей было немного, и ценились они относительно высоко. А, во-вторых, «вербовались» они, в значительной мере, из среды привилегированных классов – и значит, имели достаточное количество средств. В особенности это касалось «пишущей братии» - журналистов, литераторов и т.н. «мыслителей». (Скажем, тот же Л.Н. Толстой получал от издания своих книг денег в разы больше, нежели от своих имений.) При этом положение тех, кто «работал руками», напротив, было крайне тяжелым – они получали мало, работали много – что так же создавало определенный «заслон» между «работягами» и «умниками».

В результате подобного положения указанные «образованные» могли рассчитывать на особые условия работы – в том числе, и в плане взаимоотношения с бюрократическими системами. В результате, например,  в Российской Империи  арестованного революционера «из благородных» судили судом присяжных и обращались с ним подчеркнуто вежливо. (И казнь каждого подобного человека становилась событием.) А вот «простолюдина», решившего выступить против властей, могли просто забить на месте, зарубить шашкой или, в лучшем случае, административно (без всяких судов) выслать в отдаленные губернии. (Порой бывало и хуже: скажем, по бунтовавшим деревням просто открывали беглый огонь.) Причем, это практически не рефлексировалось обществом.

Сразу надо сказать, что это не было какой-то особенностью России: скажем, у того же Джека Лондона в «Железной пяте» показана аналогичная ситуация. (Разумеется, роман именуется «фантастическим», но описывается в нем реальная картина США 1900 годов.) Так что не стоит удивляться тому, что «довоенный» - а у нас «дореволюционный» - мир выступал для «пишущей братии» миром добрым и ласковым. Тогда как мир после 1917 года резко изменил отношение к ним. В том смысле, что, во-первых, в это время произошло резкое усложнение систем производства, что потребовало, соответственно, резкого же роста количества квалифицированных кадров. В результате чего тот же инженер перестал считаться «штучным товаром» - с соответствующим изменением отношения к нему. (Еще раз: это не только «русская особенность» - во всем мире шло то же самое.)

С другой стороны, рабочие благодаря 1917 году добились значительного количества прав – в том числе и имущественных – что резко снизило разницу между ними, и «образованными». Итогом этого стало включение последних в «общую» систему социальных взаимодействий. (Проще говоря, теперь государство перестало делать разницу между «черным» и «белым» людом.) В результате чего те, в чью задачу входило «формирование общественного сознания», напрямую столкнулись с реальной бюрократией. А в связи с тем, что магическое мышление у них было еще крайне развито – скажем, в 1920 годах большая часть людей еще имело религиозное воспитание – это вызвало «активизацию» описанных в начале поста образов. То есть, восприятие бюрократии, как Ада, а ее действий – как какого-то «нарушения нормальности».

Именно это и стало той почвой, на которой выросло ядовитое дерево «тоталитарной антиутопии» или просто «тоталитаризма». (Ядовитое – потому, что оно очень сильно отравило человеческое мышление.) В том смысле, что изгнанные после 1917 года из Рая высшего общества писатели и «мыслители» напрямую столкнулись с жестокостью и несправедливостью мира. Ну да: когда в каком-нибудь 1860 году в России войска обстреливали из пушек бунтующие деревни или в Великобритании подавляли выступления ирландцев, то «образованных» это просто не касалось. – оно, практически, оставалось им неизвестным. (Не говоря уж о каких-то геноцидах индейцев в США или индийцев в той же Британской Империи.) Поэтому, как уже говорилось,  железный XIX век – с его необычайной жестокостью и огромными страданиями – остался в мировой культуре, как «милый» и «теплый». (Отдельные «передовые» личности, конечно, могли бороться против несправедливости – но даже эта борьба была, по большей степени, абстрактной.)

А вот когда в 1920-1930 годах в Европе государства осознали, что в обществе всеобщей грамотности та же печать является мощным оружием, и начали «закручивать гайки» - в том числе и путем применения репрессий к активно пишущим – это начало выглядеть катастрофой. Не говоря уж о том, какой катастрофой – да не просто катастрофой, а концом света, Апокалипсисом – стала для «образованных» Революция в России. Ну да: тут не просто извлекли писателей и философов из «башни слоновой кости», но бросили их на уровень бытия обычного населения. Точнее – наиболее высокооплачиваемых представителей «обычного населения», но и этого оказалось достаточным для того, чтобы породить апокалиптические представления. Поэтому неудивительно, что первым «выстрелил» именно «бывший русский интеллигент» Замятин со своим романом «МЫ». Который был написан еще в 1920 (!) году, хотя вышел чуть позже: в 1925 году. (В США на английском языке.) Наверное, не надо говорить о том, что Советская Россия в 1920 году если на что и походила менее всего – так это на «тоталитарное государство». (Скорее, тут была некая смесь анархии и авторитаризма местных руководителей – впрочем, так же сводимых к анархии.)

Ну, а далее – пошло-поехало. В том смысле, что появился Хаксли с его «Дивным новым миром», Оруэлл с «1984», ну и бесчисленное количество их подражателей. Которые вовсю расписывали страдания интеллигента в условиях господства «бесчеловечной системы». (Впрочем, у Хаксли несколько иная фабула – а точнее, практически полностью иная фабула – но его поняли именно, как «критика тоталитаризма».) При том, что – как уже не было сказано – в текущей реальности ничего подобного не существовало. Скорее наоборот – практически все страдания в настоящем мире проистекали из-за обратного: из-за катастрофической неустроенности и «неучтенности», господствующей в социальных системах. Которые приводили то к уже не раз указанной анархии и разрухе – с соответствующими последствиями. То, как это парадоксально не покажется, к многочисленным диктатурам – от Муссолини и Гитлера до Бокассы и Хомейни.

Да, именно так: пресловутые «авторитарные режимы» всегда были связаны не с тем, что кто-то пытался «все учесть», а с совершенно обратными процессами. (И очень часто представляли собой такой разгул Хаоса, который не снился «демократиям».)

Но обо всем этом надо будет говорить уже отдельно…

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив