О пациентах
taffy729 — 05.03.2020
Приходила пациентка, как две капли воды похожая на Мартина Фримена.
Я всё ждала, что она сделает что-нибудь хоббичье, ан нет, не
сделала. Приятно было думать о ней, как о Белладонне Тук,
проживающей в свободное время в уютной круглой норе.
Был полковник запаса. Так и представился: такой-то,
полковник запаса. Я не удержалась и спросила, полковник чего. -
Что вы изволите делать, королева?! — отчаянно, но беззвучно
вскричал внутренний Коровьев, — получится затор! Полковник
оказался специального назначения. Ему разрешили поговорить (хотя
вообще-то не положено), и он рассказал, что в Грозном при Союзе
было нормально, а потом стало хуже и, главное, он семью успел
вывезти. (Полагаю, когда на Страшном Суде полковника спросят, что
хорошего он сделал в жизни, он упомянет этот факт в первую
очередь.) Рефрен про семью повторялся через каждые два-три
предложения, а я всё думала, каково это, когда ты сидишь с детьми
вывезенная, а твой полковник, значит, где-то там, потому что у него
специальное назначение, а у тебя обычное домашнее.
Работа моя подразумевает, в частности, пресечение
нежелательных действий со стороны пациентов. Поубавилось желающих
прочитать длинные стихи в разгар операционного дня и всё про
рыб - а что поделать, память уже не та у людей. Но есть ещё
тётки с конвертами (отголосок какой-то очень плохой медицины),
которые свято убеждены, что операционная - самое лучшее место для
вручения доктору оного конверта. Тётки с конвертами - это истинный
головняк. Я не могу впустить её с этим конвертом в операционную
(потому что она непременно попытается ткнуть им в стерильного
хирурга) и не могу оставить конверт в предоперационной (потому что
в случае пропажи ответственность повиснет на мне); карманов у неё
нет, а назад в палату нести своё добро она не хочет. Ну хорошо,
давайте спрячем это вот здесь (смотрите - вот здесь.), а на
обратном пути заберёте.
И ещё бахилы. Большинство пациентов, выходя из
операционной, тут же пытаются снять бахилы. На скользком полу, с
завязанным глазом, стоя на одной ноге. Я вообще не знаю, зачем они
это делают - разве что в пираты готовятся поклялись лёгких
путей не искать. Неудачное падение может свести к нулю успех самой
удачной операции (не говоря уже о других богатых перспективах
неудачного падения) - именно поэтому я сдаю пациента с рук на руки
постовой сестре, несмотря на то, что он отбивается и бурчит, что
сам пойдёт. Если его отпустить, он немедленно начнёт снимать бахилы
- возможно, думая, что использованные бахилы представляют собой
некоторую ценность, и его будут ругать, если он их не сдаст. А
ежели ты свежеоперированным глазом об косяк приложишься, это,
конечно, намного лучше.
Ну, и классический, хрестоматийный 160 на 90 - после того, как ему в отделении АД уже снизили. От давления что пьёте? Ничего, так-то у него давление хорошее (врёт, не мерил никогда) а это просто курить выходил, да по лестнице поднимался, да разговаривал, вот оно и поднялось. Деликатно намекаю, что в жизни более чем достаточно лестниц, перекуров и разговоров. Товарищ впадает в задумчивость и пребывает в ней в течение всей операции. На прощание напоминаю ему, что давлением надо заняться.- Ээ..ну, это таблетки какие-то? (В глазах надежда, что вотпрямщас я скажу ему, какие. И отсыплю.) Нет, это к кардиологу. А кардиолог уже вам подберёт. Мотает головой: сойдёт и так. К кардиологу ему лень и скучно.
А потом в этих ваших интернетах кричат про мужчин, не доживающих до пенсии. Вот потому и не доживают. К кардиологу ж идти надо, может, даже и кардиограмму снимать. А потом ещё тонометр купить. А потом ещё им мерить. Нет уж, мы уж так уж как-нибудь.
|
</> |