О мире без "больших нарративов" и его влиянии на общественное сознание

топ 100 блогов anlazz05.06.2018 Если бы спросили, чем можно наиболее кратко охарактеризовать мир, установившийся после гибели СССР – а точнее, еще до этого момента, но уже тогда, когда стало понятно, что ни к какой Мировой Революции он не стремится – то этой характеристикой стало бы словосочетание: «маленький мир». Да, именно в том самом значении, в котором подобное слово использовали Ильф и Петров в своем «Золотом теленке» -т.е., как мир, целиком и полностью определяемый обывательским сознанием. Которое, может быть, и желало бы охватить крупные проблемы, но за пределы рисования Чемберлена на воздушных шариках выйти просто не может. Впрочем, как можно догадаться из вышесказанного, этот «маленький мир» существовал в те же 1920-1930 годы – когда происходили однозначно глобальные события – так что реальная беда была не в нем. А в том, что в указанное постсоветское и позднесоветское время неожиданно исчез «мир большой».

Однако о том, почему и как это произошло, надо будет говорить отдельно. Тут же стоит только констатировать тот факт, что в какой-то момент показалось даже не то, будто никакого «большого мира» не только больше не будет – а то, что он вообще не существовал и существовать никогда не мог. Ну, были какие-то «дрыганья», какие-то попытки выйти за пределы «нормы» - вроде тех, что происходили в СССР или Германии в 1940 году – что обзывалось нехорошим словом «тоталитаризм». Ну, все эти парады, помпезные здания, перестройка городов и преобразование природы – в общем, все то. что было принято относить к периоду «до 1960 годов». Кстати, о существовании подобных явлений в «нормальных» странах просто умалчивалось. Настолько, что потом стало откровением то, что в тех же Соединенных Штатах в свое время любили проводить военные парады, что там была ирригация и землепреобразование, что там были массовые действа, не имеющие развлекательного характера – то есть, то, что там занимались явлениями, привычно относящимися к «тоталитаризму». Хотя все это – и относительно Штатов, и относительно, скажем, Франции или Британии – крайне хорошо задукоментировано, снято на фото или кинохронику, описано в художественной литературе и т.д.

Тем не менее, поразительным образом все это было выброшено из зоны восприятия. И остался один «маленький мире», одна частная жизнь, раздутая до бесконечности – и простирающаяся так же бесконечно в прошлое и будущее. Остановка истории, вечное Сегодня – которое в свое время обыграли братья Вачовски в «Матрице», увидевшие феномен, но не понявшие его сути. Мир, в котором из изменений возможна только смена моды – как в дешевом театре, где лишь костюм показывает, какие произведения играют актеры. Короче, то, что с некоторой издевкой можно назвать «современностью» - с издевкой потому, что «современность» по умолчанию предполагает течение времени, отсутствующее в указанном восприятии.

* * *

Это представление, в свою очередь, породило целые «грозди» своих художественных отображений, особую форму литературных и иных произведений, в которых обыгрывалась именно указанная неизменность – и вечное дление текущего момента и «вперед», и «назад». «Вперед» - это киберпанк, являющий собой «вечный мир 1990 годов», с его приоритетом «информационных технологий». (Связанных с тем, что обыватель впервые в истории увидел компьютер в виде незабвенного IBM PC XT – и обративший внимание на область, до того неведомую.) И могущественные корпорации, которые заменили собой все остальные общественные явления – включая государство – проистекают так же оттуда, из периода, когда обычный человек действительно оказался практически на 100% завязан на работодателя. (В указанное время на Западе был экономический подъем, работы было достаточно, а государственное давление ослаблено – пресловутые «Патриотические акты» и прочие следствия усиления давления были еще впереди. И да, для «высокообразованной части населения» подобная ситуация наступила еще в 1980 годы – когда и зародился киберпанк, как жанр.)

Впрочем, с «вечно длящимся настоящим» связаны и другие популярные в данное время жанры. Например, фэнтази – это тот же киберпанк, только в «Средневековых» декорациях. (Разумеется, понятно, что тот же Толкиен творил гораздо раньше, да и основания у него были другие – но Толкиен и прочие «классики» тонут в массе «современной литературы», авторы которых вряд ли читали «Старшую Эдду» или произведения «Артуровского цикла». И вдохновение которых опиралось, в лучшем случае, на того же Толкиена – а в основном, формировалось диснеевскими сказками. Но это внешняя атрибутика. Внутренняя же структура произведений, разумеется, определялась текущей реальностью. (Ну, не обладают мультфильмы Диснея требуемой «мощностью» для создания новых миров.) С ее офисной, а то и школьно-студенческой жизнью – как уже говорилось, для человека постсоветского времени естественным стало восприятие всего остального пространственно-временного континуума, как продолжения окружающей жизни. Ну, а с середины 1990 годов главным источником вдохновения для создания подобных произведений стали компьютерные игры с их специфической реальностью. (Причем, надо сказать, что последние базировались… как раз на у массовом фэнтази –так что налицо самозамкнутая структура.)

Разумеется, то же самое можно сказать и про иные жанры массовой культуры – начиная с «космической оперы», которая есть та же фэнтази, но с космическими кораблями и бластерами вместо драконов и мечей. И заканчивая постапокалипсисом, который в реальности представляет собой вполне комфортный (!) аналог современного мира, выдаваемый, как ужас-ужас-ужас. (Ну да – реальные проблемы выживания в условиях разрухи имеют такое же отношение к «выживальщикам», как разного рода эльфы и орки к реальному Средневековью, а киберпанковские «хакеры» - к реальным работникам IT.)
Впрочем, самое интересное тут даже не это – в конце концов, как уже не раз говорилось, покупательная способность художественного произведения зависит исключительно от того, насколько его способен понять потребитель. И значит тот автор, что создавет книгу или фильм с миром, слишком отличающимся от окружающего, рискует просто «прогореть». (Наверное, не надо говорить, что некоммерческое искусство в текущей реальности существовать не может.) Поэтому тут важен вовсе не тот момент, что все создающиеся произведения оказываются «клонами» окружающей действительности. А то, что – как уже было сказано – основной задачей указанных произведений становится именно сам факт «проекции» этой самой действительности на весь доступный для представления «континуум». То есть, само изображение современников оказывается ненужным – нужно лишь утверждение о том, что «сегодня не кончится никогда».

* * *

То есть – основанием становится именно сам процесс «дления», сама самая «остановка истории». Не герои – более чем картонные, не сюжет – более чем избитый, и уж конечно, ни какие-то там мысли – а именно уверенность в том, что современный обыватель есть альфа и омега всей человеческой сущности. В этом плане вершина данного процесса – разумеется, знаменитая «попаданческая литература», в которой указанный обыватель с легкостью «засовывает за пояс» всех исторических деятелей, вместе взятых, легко решая (при помощи автора) сложнейшие исторические задачи. Впрочем, именно из-за этой «вершины» поэтому «попаданцы» вот уже лет десять как стали символом халтуры, признаком самого низкого вида человеческого творчества – если его так можно назвать. Как говориться, были выгнаны из борделя за непристойное поведение… (То есть, уже лет десять как господствующие представления начали восприниматься хоть как-то критично.)

Тем не менее, сути это пока не меняет – торжество «маленького мира», тотальное, можно даже сказать, тоталитарное господство личной жизни (с «половой проблемой», как имеющей единственную ценность), полный отказ от того, чтобы замечать «большую реальность» - вот основание, на котором базируется современное общественное сознание. И «наше», и «ненаше». (Т.е., Западное. Возможно, Юго-Восток – т.е., Япония, Китай или Южная Корея воспринимает ситуацию по другому – но для постсоветского пространства они не играют никакой роли.)

Но чем дальше, тем понятнее становится тот факт, что указанное восприятие может основываться только на одном условии. А именно – при том, что это самая обыденная реальность дает определенные комфорт жизни, обеспечивает удовлетворение базовых потребностей. (Собственно, отсюда и название данного явления – «мещанство», с прямым отнесением к зажиточным городским слоям. Мещанин – то же самое, что и буржуа.) И относится это условие не только к отдельным гражданам – доживающим пока в остатках «социального государства». Но и к разного рода общественным системам, вплоть до государственных, которые так же могут «мечтать» о бесконечном длении только до тех пор, пока все стоящие задачи решаются «автоматически». Т.е., пока гражданин ходит на работу и получает зарплату, компания производит и продает товары, а государство выполняет свои государственные функции с полной уверенностью в том, что данный процесс не закончится сегодня-завтра. Все довольны, все при деле – ну, разумеется, есть некие эксцессы, есть недовольные, вплоть до «государств-изгоев», но, в целом, они не могут потрясти сложившуюся систему.

* * *

Тем не менее, подобная «квазиустойчивая» система не может сколь угодно долго существовать в мире, буквально напичканном противоречиями. Разумеется, за счет существовавшего «сверхразвития» - о котором еще будет сказано отдельно – она еще могла функционировать какое-то время после исчезновения «большого мира», период этого существования явно ограничен. (В полном противоречии с мифом о «вечном длении».) Иначе говоря, «маленький мир» всегда и везде выступает вовсе не самостоятельной сущностью, и даже не паразитом над «миром большим» - лишь а его артефактом, ложным представлением отдельной его части в качестве отдельной сущности. И значит, проблемы с указанной основой – которую никто не хотел замечать и не желал что-либо делать ради ее существования – неизбежно должны были так же вести к крушению и ее части. Что мы, собственно, и можем прекрасно наблюдать сейчас.

А значит, единственным путем дальнейшего развития человечества может выступать только новое возвращение «большого мира». Тех самых «больших нарративов», об отказе от которых так было модно говорить еще не так давно. Ну, и разумеется, это неизбежно приведет и к изменению общественного сознания, которое, в свою очередь, окажется настолько необычным с точки зрения наших современников, что вряд ли кто сейчас может представить, как он будет думать в указанное время. Но, разумеется, все это – уже отдельная большая тема…


О мире без больших нарративов и его влиянии на общественное сознание

Оставить комментарий

Архив записей в блогах:
В рамках написания третьей части "Terra Nova" , хотелось бы узнать мнение читателей по одному вопросу. Вот представьте, что вам нужно основать поселение на неких совершенно неосвоенных землях, "с нуля". Ну, и жить там, соответственно. Какой климат вы бы предпочли? Дальше будет ...
Благодаря литературным сказкам и фэнтези мы с детства знакомы с образом маленьких человечков – гномов. Гномы «живут» в произведениях братьев Гримм и Джона Толкина, Александра Волкова и Эрнста Теодора Амадея Гофмана. Научный редактор портала АНТРОПОГЕНЕЗ.РУ, кандидат биологических ...
Впервые за очень, очень, ооочень долгое время я на 101% поверила в то, что и как сделала Диана Сергеевна Арбенина. А именно - вот что. Тут можно начать длинно рассуждать про то, что песня - типичный представитель подвида арбенинского творчества, которое я лет пять уже мягко говоря ...
Мыс Грозный - южный мыс залива Китовое ребро. Дронофото "Мавик Про". Вчера сходили в залив Китовое ребро - поглазеть и понырять. 50 мин ходу на моем катере по спокойному морю. Парочка золотых ершей в расселине скалы. Подростающее поколение золотого ерша. Молодь очень сильно ...
жанр: symphonic melodic death metal место: Хельсинки, Финляндия годы: с 2004... Wintersun (с англ. — « Зимнее солнце ») — финская мелодик-дэт-метал группа, ...