О демократии.

О ДЕМОКРАТИИ

1. ДЕМОКРАТИЯ КАК СПОСОБ ДЕЙСТВИЯ СТОХАСТИЧЕСКИХ ЗАКОНОВ В ОБЩЕСТВЕ

В преддверии космической катастрофы, в результате ли конца Солнца или столкновения Земли с космическим телом, человечество находится в поиске оптимальной формы самоуправления, которая должна обеспечить его выживаемость и максимально быстрый прогресс в любых обстоятельствах в бесконечной временной перспективе. Такая форма должна обеспечить максимально быструю адаптацию человечества к изменяющейся среде и способствовать его прогрессивному развитию, которое я определяю как “рост степени власти над средой и рост степени свободы от среды”.

Наблюдения за процессами, происходящими в живой природе и обществе, свидетельствуют, что рост степени власти над средой и рост степени свободы от среды какого-нибудь объекта являются связанными процессами. Действительно, власть это способность и возможность оказывать влияние на что-нибудь и кого-нибудь. Свобода это независимость от чужого влияния. Очевидно, что кто-нибудь, кто имеет способность и возможность оказывать влияние на кого-нибудь или что-нибудь свободен от обратного влияния со стороны этого кого-нибудь или что-нибудь. Судите сами, если вы обладаете властью в отношении преступника и держите его в тюрьме, то вы не позволите ему выйти на свободу и совершать преступления, как бы он ни старался оказать на вас свое влияние с тем, чтобы заставить (побудить) вас это сделать. Ваша позиция по отношению к позиции преступника при этом является более прогрессивной. В целом ваш личный прогресс есть увеличение степени вашей власти над средой вашей жизни - над природой и обществом. Так и в природе, прогресс есть рост степени власти живого организма и группы живых организмов (жизни) над средой своего обитания, и, соответственно, рост степени свободы (независимости) от среды – это называется ростом жизнестойкости. Прогресс есть рост жизнестойкости, а власть является тем механизмом, который обеспечивает жизнестойкость. Свобода, стало быть, является обратной стороной власти.

В поисках лучшей формы политического самоуправления, а речь идет именно о самоуправлении, потому что я не хочу, чтобы какой-нибудь дурак командовал мною, я обратил свои взоры на природу и происходящие в ней процессы. Я увидел, что природа развивается словно подчиняясь какому-тот одному закону от простых форм к более сложным, так что органическая форма жизни выделилась из косной природы и встала над ней, заняв господствующую позицию. Эта позиция еще не наделяет живые организмы полной и абсолютной властью над природой, - внешней или собственной, но она уже способствует некоторой независимости (свободе) от процессов, протекающих в косной природе. Так, например, живые организмы способны переносить природные катаклизмы, смену жары и холода, жить в глубинах океанов под большим давлением воды и парить в воздухе, и все это благодаря приспособляемости к условиям среды.  Основу же всех ныне существующих на Земле живых организмов составляет протобульон жизни, состоящий из небольших молекул жизни (возможно РНК), которые, по разным подсчетам, 2 или 3,5 миллиардов лет назад сумели обрести власть над процессами, происходящими в косной природе, и включить эти процессы внутрь себя. Как этим молекулам удалось подняться из тьмы косной материи к свету жизни? Ответ на этот вопрос давно получен в эволюционной биологии и состоит в том, что эти первые живые молекулы эволюционировали. Эволюция есть процесс изменений, механизмом которого является изменчивость-наследственность-отбор, который приводит к приспособлению эволюциона к условиям изменившейся среды. Она способствует отбору наиболее приспособленных индивидов, которые дают потомство, неприспособленные же индивиды вымирают и не оставляют потомство. Таким образом, в результате полового отбора, через несколько поколений в популяции происходит закрепление полезных изменений и популяция сохраняется.  Те же популяции, в которых не произошли изменения или они не успели закрепиться, не успевают продолжить потомство и вымирают. Таким образом, способность сохраняться при изменяющихся условиях связана с эволюционными процессами происходящими внутри популяции.

Если перевести процесс эволюции на язык системного анализа, то можно сказать, что эволюция обеспечивает опережающие изменения в эволюционе, в сравнении с изменениями, происходящими в среде его обитания, по причине приспособительных реакций, происходящих внутри эволюциона. Как было сказано, к таким реакциям относится изменчивость-наследственность-отбор, которые обеспечивают эволюциону опережающий, в сравнении с конкурирующими видами и процессами происходящими во внешней среде, сбор информации, ее анализ, выработку и исполнение решений, и, что не менее важно - отмену и исправление неправильных решений. Причем, что самое интересное, в популяции нет какого-либо одного или группы организмов, которые бы занимались исключительно этими процессами или руководили ими. Все процессы происходят стихийно и подчиняются стохастическим (статистическим) закономерностям.

Вообще наблюдение за природой показывает, что ее развитие подчиняется действию двух типов законов: статистических и динамических.

Все законы живой и косной природы делятся на две большие группы: статистические и динамические. Динамические законы более просты для понимания, они являются законами классической механики. Согласно динамическим закономерностям одна и та же причина всегда необходимо вызывает одно и то же следствие. Динамические законы описывают состояние и поведение объектов как самостоятельных и независимых друг от друга целостностей. В динамических законах, характеризующих поведение относительно изолированных систем, состоящих из небольшого числа элементов, предсказания являются однозначными и достоверными. Так, в классической механике, если известен закон движения системы и заданы начальные координаты и скорость, можно точно определить ее координаты и скорость в любой другой момент времени. Распространение динамических законов механики за рамки области действительного их применения связано с концепцией механического детерминизма, сторонники которой рассматривали вселенную как огромную механическую систему и экстраполировали законы механики Ньютона на все явления и процессы природы. “Ум, — писал Лаплас, — которому были бы известны для какого-либо данного момента все силы, одушевляющие природу, если бы вдобавок он оказался достаточно обширным, чтобы подчинить все данные анализу, обнял бы в одной формуле движения величайших тел Вселенной наравне с движением легчайших атомов; не осталось бы ничего, что было бы для него недостоверно, и будущее, так же как прошедшее, предстало бы перед его взором”. В этой концепции, получившей название лапласовского детерминизма, нет места случайности, все в ней предопределено строгими динамическими законами механики. Экстраполируя такие законы на мир в целом, механицисты утверждали, что все в нем заранее предопределено и детерминировано, и поэтому ничего непредвиденного и случайного возникнуть не может. Подобная точка зрения неизбежно смыкалась с фатализмом, верой в рок, в судьбу, в предопределенность. Поэтому она исключает свободу воли человека и предполагает бесполезность его усилий что-либо изменить в окружающем мире.

Однако открытия в области геологии, эволюционной биологии, квантовой физики, физике металлов, наблюдения за событиями, происходящими в обществе и во всех других областях природы и общества, показывают, что динамические законы являются частным случаем статистических законов. Статистические законы выражают определенную регулярность в поведении случайных массовых событий. Поскольку для оценки таких событий используется вероятность в статистической интерпретации, то статистические законы обычно называют вероятностно-статистическими, а чаще всего — просто статистическими. На западе их нередко называют индетерминистическими, противопоставляя детерминистским динамическим законам, но такая терминология может вызвать неправильное понимание, ибо под индетерминизмом часто понимают отсутствие какого-либо порядка и определенности в мире, полное господство в нем случайности. В действительности статистические законы отображают определенную регулярность в природе и обществе, которая возникает в результате взаимодействия массовых случайных событий и поэтому не обладает характером необходимости, присущей динамическим законам. Именно вследствие этого предсказания на основе таких законов имеют вероятностный, а не достоверный характер. Для определения этой вероятности обращаются к вычислению относительной частоты появления событий при длительных наблюдениях, число которых определяется конкретными условиями задачи. Статистический анализ этих наблюдений дает искомое значение относительной частоты. Статистические законы стали использовать в науке, в частности в физике, с середины 19 века для исследования свойств макроскопических тел, состоящих из огромного числа микрочастиц – молекул и атомов, когда в науке царили механицистские представления. Поэтому ученые считали, что эти законы, в принципе, можно было свести к динамическим законам. Они также полагали, что точность физических измерений, являясь в каждый данный период времени ограниченной, в ходе развития науки может неограниченно возрастать. Эти надежды рухнули, когда возникла квантовая механика. Она доказала, что законы микромира имеют принципиально стохастический характер, а точность измерения имеет определенный предел, который устанавливается принципом неопределенности Гейзенберга. Из особого стохастического характера законов квантовой механики следовало, что определить положение частицы в микромире можно только с помощью вероятного распределения ее значений в некоторой области. Принцип неопределенности Гейзенберга устанавливает теоретический предел точности измерения двух сопряженных квантово-механических величин, например, координаты и импульса  частицы. Так, если постараться с достаточной точностью измерить координату элементарной частицы, то это скажется на неточности определения ее импульса, и наоборот: точность в измерении импульса приведет к неточности определения координаты. Конечно, практические измерения далеки от теоретического предела, установленного соотношением Гейзенберга. Но речь здесь идет о принципиальной невозможности точных измерений, которая не принималась в расчет классической теорией. Эти новые открытия физической науки способствовали постепенному признанию того, что в природе существует не только необходимость, но и случайность. В то же время они породили новые сомнения и поставили ряд вопросов мировоззренческого характера. Если закономерности движения элементарных частиц, из которых состоит весь остальной мир, являются законами случая, то следует признать, что в мире господствует чистая случайность. А отсюда можно было бы заключить, что в мире не должно существовать никакой регулярности, определенности, устойчивости и порядка. Даже если признать, что детерминизм и случайность играют равноправную роль, остается неясным, как они соотносятся друг с другом. Многие исследователи склонялись к мнению, что детерминизм должен превалировать над случайностью. Этим объясняется тот факт, что тенденция к признанию доминирующей роли динамических законов оказалась настолько живучей, что повлияла даже на Эйнштейна, считавшего случайность иллюзией, которая не должна приниматься в расчет в строгой науке. До конца жизни он верил, что за вероятностными законами природы должны существовать более глубокие динамические законы. Таким образом, статистические законы описывают состояние и поведение совокупности объектов, рассматривая ее как нечто целое. В процессах, имеющих статистические закономерности, связь начального и последующих состояний фиксируется с определенной степенью вероятности.  Например, в  физике газов возможно лишь вероятное понимание траекторий молекул через понятие статистического распределения. Классическая наука, например, ньютоновская механика, изучавшая главным образом автономные объекты с ограниченным числом связей, ориентировалась на формулировку законов науки в виде динамических законов, однозначно  связывающих действие и результат, причину и следствие, начальное и последующее состояния. Считается, что квантовая механика выявила примат статистических закономерностей в физике и тем самым показала, что динамические законы с их однозначными предсказаниями являются, по сути дела, частным (вырожденным) случаем вероятностных законов.

Для того чтобы вы лучше поняли, в чем разница между динамическими и статистическими законами, представьте шахматную доску. Каждый отдельный ход фигуры обусловлен динамическим законом, но отдельными ходами партия не завершается. На доске находится большое количество фигур, каждая из которых совершает большое количество ходов, сумма которых составляет итог игры. Итог же всегда один из двух: выигрыш или проигрыш, и он, в конечном счете, определяется результатом действия статистических законов, которые определяют степень возможности наступления некоторого события, в данном случае – выигрыша или проигрыша, как средневзвешенной суммы всех возможностей, которые включают в себя, в данном случае, мастерство игроков, настроенность каждого из них на игру и т.д. Другой пример – победа или поражение в войне. Тактика почти целиком определяется действием динамических законов, поскольку она является в большей степени прямым действием. Война же в целом выигрывается в результате реализации наиболее полной или, правильнее сказать, необходимой с точки зрения возможностей, вероятности. В расчете вероятности победы или поражения принимают во внимание огромное количество факторов. К главным из них относятся состояние своей армии и армии противника, в том числе состояние вооружения, подготовка командного состава, моральный дух солдат, офицеров и генералов, талант или его отсутствие у полководцев, стратегическое чутье главнокомандующих, состояние тыла и т.д., простое арифметическое сложение которых нам ничего не даст.  Кроме этого, на войне господствует еще случай, а он имеет прямое отношение к действию статистических законов.

Оказалось, что демократия является частным случаем действия статистических закономерностей в обществе. В действительности, демократия есть процесс, при котором реализуется наиболее вероятностное решение, так как результат выражает определенную регулярность в поведении случайных массовых событий, под коими вы понимаем поведение граждан. Из этого следует, что демократия является естественным эволюционным механизмом, способствующим адаптационным изменениям в обществе, их отбору и закреплению в процессе открытых прямых политических выборов.

Демократии противополагается диктатура – когда все решения принимает одно лицо или группа лиц. Эти лица руководствуются рациональными мотивами и отвергают действие статистических закономерностей, которые вносят в общество стохастические процессы. Однако рациональные решения, описываемые динамическими законами, не способствуют эволюции, так как не могут учитывать всех происходящих в природе и обществе изменений. Диктаторы всегда управляют обществом исходя из собственной картины мира, которая, также всегда, отличается от действительной картины мира, и чем дольше диктатор удерживает власть, тем сильнее этот разрыв. В конечном итоге диктатор становится озабочен только сохранением личной власти и ему, по большому счету, становится наплевать на общество, которое начинает жить в изменившихся под действием стохастических законов, условиях. Диктаторы не в силах изменить действие стохастических закономерностей, в этом корень их неспособности к удержанию личной власти. Чтобы удерживать власть, властитель должен быть более сложно организован, чем объект властвования, но объект властвования, со временем, в результате действия стохастических законов, эволюционирует, т.е. становится более сложным, и, таким образом, опережает диктатора на лестнице эволюционного прогресса.

История человечества свидетельствует: страны с демократической формой правления (запад) прогрессируют быстрее и стабильнее, чем страны, в которых властвуют диктаторы (Россия, КНДР, Беларусь).

Единственным оправданием диктатуры может служить приход к власти лица обладающего выдающимся умом и своей волей направляющего пребывающий в невежестве народ к высшей объективной цели. Такие случаи в истории человечества случались (Бисмарк, Петр I), но в целом они редки. Гораздо чаще единоличная форма власти становилась причиной деградации государства и общества.

Предполагая, что для управления обществом один выдающийся ум лучше, чем множество посредственных, можно было бы создать специальную комиссию, которая бы искала умных людей и после надлежащей проверки их ума вручала им бразды правления в государстве. На первый взгляд такая постановка вопроса кажется здравой. Действительно, люди отличаются друг от друга тем, что имеют разную степень развитости ума. Образуя человечество они представляет собою когнитивную пирамиду, в широком основании которой находятся люди со слабым умом, в более узкой середине – люди со средне развитым умом, и узкую вершину которой венчают выдающиеся умы, среди которых самые выдающиеся – гении, находятся на самом верху. Кажется, что лучшая система управления будет той, в которой наиболее выдающиеся умы будут занимать самую верхнюю позицию власти, средние умы – среднюю, а менее способные будут находиться в роли технических исполнителей самых простых работ. Если это так умно и полезно, почему мы не видим этого на практике? Во-первых, ум не является единственным основанием власти. Власть по-прежнему опирается на силу: деньги, физическая сила, сила традиции. Во-вторых, существует проблема выбора критерия оценки качества ума. Проблема заключается в том, что не существует объективного метода оценки ума, кроме оценки результатов, достигнутых человеком в процессе своей жизни. Однако на конечные результаты деятельности оказывают влияние еще и другие факторы, среди которых случайные занимают не последнее место. Кроме этого, умный человек не обязательно будет способным руководителем, ибо руководство заключается не только в оценке ситуации и принятии решений, но и в руководстве людьми, каждый из которых, в силу разной развитости ума, будет по своему (со своей колокольни) оценивать ситуацию и находить, что выводы, сделанные высшим руководителем, неверные (с точки зрения оценивающего), и будет стараться не выполнять его распоряжения, а то и сознательно им препятствовать.

Таким образом, наиболее эффективной системой управления является та, в которой происходит максимально быстрый сбор всей необходимой информации, ее анализ, оценка и принятие решений, а затем также быстро принятые решения исполняются. Общество, руководимое такой системой, обладает всеми свойствами гомеостаза, непрерывно приспосабливается к изменениям, происходящим во внешней среде, т.е. оказывается способным к саморегуляции изнутри и по своей потребности, в силу чего сохраняет постоянство своего внутреннего состояния посредством скоординированных реакций, направленных на поддержание динамического равновесия, обладает стремлением воспроизводить себя, восстанавливать утраченное равновесие, преодолевать сопротивление внешней среды. Как оказалось, наиболее отвечают данным требованиям структуры, развитие которых подчинено статистическим закономерностям. По сути, статистические закономерности и выполняют роль сбора и анализа информации, принятия и исполнения решений. Из известных нам способов политического правления демократия наиболее отвечает этим требованиям, в том числе и по той причине, что каждый член демократического общества исполняет роль руководителя для самого, ибо знает свое место и роль лучше, чем вышестоящий руководитель. Такое общества в любых ситуациях воспроизводит само себя без понуждения, а исключительно из потребности его членов к взаимодействию друг с другом для достижения общей цели, коей является самосохранение и прогресс каждого члена общества. Стало быть, демократическое государство это способ самоуправления граждан. В демократическом государстве каждый гражданин никем и ничем не скован в сборе и анализе информации, выработке решений и контроле за их исполнением, и поэтому эти процессы происходят в демократическом обществе наиболее быстро.

Поскольку человеческое общество повторяет законы эволюции на более высоком уровне, следует посмотреть, как обстоят дела с демократией, например, у микробов. Оказывается, микробы способны эволюционировать только потому, что их колонии организованы исключительно на демократических началах.

Опыты, поставленные биологами-эволюционистами, показали, что наиболее успешно эволюционируют большие популяции микробов по сравнению с малыми. В больших популяциях пространство решений стремится к бесконечности, а в бесконечности случайности стремятся к нулю, так как реализуется всегда наиболее эффективное, т.е. - необходимое решение (если бы это было не так, вселенная не прогрессировала бы). В малых популяциях роль случая возрастает, так как популяция не успевает адаптироваться к изменяющимся условиям из-за малого числа возможных решений в единицу времени. Опыты показали: за одно и то же время большие популяции находили адаптационные решения к условиям среды, которая становилась по отношению к ним агрессивной (например, в пробирку с микробами добавляли ядовитое для них вещество). В тех же пробирках, где микробов было мало, популяция не успевала найти или закрепить подходящую для новой среды мутацию и погибала.

Опыт жизни показывает, что эволюция идет успешнее в тех популяциях и обществах, где количество совершаемых выборов (сбор информации, оценка информации, принятие решение и исполнение решения, контроль эффективности и правильности решения) больше. Как правило, количество совершаемых выборов прямо зависит от количества выборщиков и скорости (интенсивности) совершаемых выборов.

В силу примата статистических законов над динамическими прогресс как рост сложности, обеспечивающей рост власти над средой и свободы от среды (это две стороны одной медали), является следствием реализации вероятностей, а не динамических изменений. Прогресс обеспечивается эволюцией, механизмом которой является триада: изменчивость-наследственность-отбор.

Действием этих же механизмов обусловлено более быстрое прогрессирование потребительского общества (цивилизации), нежели традиционного. Потребитель, будь то экономический покупатель или политический выборщик, - это функция выбора и он выполняет для человеческой цивилизации важную задачу. Личным выбором он вносит разнообразие в систему и этим способствует ее изменению, изменения же ведут систему к эволюции, следствием которой является рост сложности, т.е. прогресс. Средневзвешенный выбор всех потребителей будет тем более полезным, чем большее число выборов они будут делать. Число выборов зависит от числа потребителей и количества совершаемых ими выборов (покупок, голосований) за единицу времени. Таким образом, потребительский образ жизни (потребительская экономика, политическая демократия) и политическая демократия способствуют научно-техническому и социально-политическому прогрессу цивилизации. Его альтернатива - единоличные решения политических или "научных" вождей, - это тупиковый путь эволюции, так как сокращается количество выборов, а с ним сокращается количество технологических и культурных мутаций, и динамические законы начинают превалировать над статистическими. Если бы единоличные выборы каждого потребителя всегда и во всем соответствовали магистральному пути эволюции, в сокращении выбора не было бы ничего плохого. Наоборот, от сокращения выбора была бы только польза, так как дефицитные ресурсы, которые шли на производство не нужных и ошибочных товаров, пошли бы производство только того, что действительно необходимо для прогресса. Однако печалька для любителей диктатуры заключается в том, что полезность единоличного выбора - это один шанс из миллионов или миллиардов и, как правило, он редко бывает правильным, ибо истина относительна в силу принципиальной окончательной непознаваемости мира (основанный на чувственном опыте разум никогда не сможет обладать полными знаниями о действительности не только в силу того, что действительность изменяется, а разум опаздывает в отслеживании ее изменений, но и в силу того, что физический мир на уровне своих фундаментальных констант не познаваем, а это значит, что он во многом случаен и по этой именно причине в нем главенствуют стохастические процессы). Сама органическая форма жизни, вершиной которой является человек, появилась в результате действия статистических (стохастических) законов. Жизнь развивалась на ощупь, отбраковав за свою историю миллиарды миллиардов неверных вариантов, из которых только один - человек, оказался удачным. Почему же человек, ставший действительностью в силу действия статистических законов, теперь должен отказать этим законам руководить его дальнейшей эволюцией? Уж не стал ли человек считать себя всё знающим богом (тем более в своем индивидуальном исполнении в форме того или иного лица, рассуждающего о политике или о культуре)? Как сказал Ельцин - “не много ли на себя берешь”, чтобы рассуждать от имени того, что прогрессирует благодаря действию стохастических законов? В этих стремлениях индивидуальных лиц к самовластью сказывается природа эволюции, именно благодаря этому стремлению и совершаются индивидуальные выборы. Однако истина заключается в том, что эти выборы должны быть всеобщими, т.е. свободными, ибо не свободный выбор – это не выбор, а навязывание чужого, скорее всего неправильного с точки зрения прогресса, выбора, сделанного одним лицом или группой лиц, что ведет к сокращению пространства выбора и сокращению пространства реализации вероятностей. А это путь к гибели в изменяющемся мире. Правильный выбор  - это увеличение пространства выбора, т.е. увеличение количества потребителей и совершаемых ими за единицу времени выборов. 

Таким образом, рыночная экономика и политическая демократия являются механизмами обеспечивающими стабильный прогресс системы, и поэтому только такую позицию можно назвать центристской.

2. ДЕМОКРАТИЯ КАК ПРОЦЕДУРА ПОИСКА ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЦЕЛИ,

НО НЕ КАК ЦЕЛЬ.

Мы будем говорить о демократии в ее чистом (неискаженном) понимании. Широко распространенное понятие демократии, которое ныне властвует в умах, является словом, за которым скрывается смысл прямо противоположный понятию демократии. Слово демократия, в контексте современного российского дискурса, с недавних пор стало обозначать то, что раньше обозначало слово диктатура. Напротив, слово диктатура ныне многие связывают с демократией, что является следствием подмены процедуры принятия политических решений способом их достижения. Разница здесь в том, что процедуры принятия политических решений могут быть или демократическими, или диктаторскими, в то время как способы их выполнения всегда носят диктаторский характер, так как цель диктует необходимость сосредоточенности всех ресурсов на ней одной (если мы хотим, чтобы она была достигнута). Демократия, как процедура принятия решений о том, какой из множества целей отдать предпочтение, ныне пала под тяжестью одной цели, способ достижения которой – концентрация на ней одной, отменил саму ситуацию выбора одной цели из многих. Итак, демократия это только процедура принятия решения о выборе одной целей из многих (способ выбора цели). Диктатура это способ достижения уже выбранной цели. Диктатура не задумывается над тем, хороша или плоха цель, это не ее задача, задача диктатуры – достигнуть цель любым путем. Думать о том, хороша или плоха цель, должна демократия, именно поэтому она предшествует диктатуре. Однако если демократия ошиблась в выборе цели, у нее должна быть возможность остановить диктатуру выбранной цели, чтобы исправить ошибку. Собственно в способности исправлять ошибки мирным путем заключается сила и привлекательность демократии. Диктатура же всегда идет до конца, пока ошибка выбора не приведет ее к полному краху. Таким образом, демократия всегда имеет в виду негативную цель – устранение ошибок. Ее цель заключается в том, чтобы исключить возможность плохой (неправильной) цели увлечь за собой людей и привести общество к катастрофе. Демократия это не платоновская идея, она не может быть вещью, как, например, коммунизм или фашизм, так как не ставит никаких позитивных целей. Этим демократия сродни обороне, которая имеет задачей отражение и разгром в оборонительных боях сил противника. Демократия не может и не умеет наступать, так как для этого у нее нет цели наступления (позитивной цели). Действительно, нельзя признать наступательной целью процедуру выбора лучшей цели, чем, по сути, является демократия. Но если война начинается с обороны (потому что наступающая сторона хотела бы все решить быстро и без потерь, и если объект ее вожделений не сопротивляется, то войны и не происходит), то и демократия начинается с обороны. Т.е. демократия начинается тогда и только тогда, когда противостоящие политические силы обороняют свои позиции. Политические противники, подобно военным противникам, хотели бы решить свои проблемы, достигнуть своих целей без политической борьбы, потому что политическая борьба несет с собой издержки, подобно тому, как военная борьба (бой) несет издержки войны (гибель людей, разрушение экономики, угроза потери власти). В бою стороны несут потери и неизвестно, на чьей стороне окажется удача. Война начинается тогда, когда подвергшийся нападению начинает давать отпор, т.е. обороняться. Так же и демократия начинается тогда, когда начинается политическая борьба, в которой одна сторона нападает (критикует) на политические цели или способы их достижения другой стороной, а вторая сторона начинает их защищать (приводит позитивные доказательства верности целей). Демократия это форма ненасильственной политической борьбы, и, по сути, демократия есть политическая оборона общества против неправильных целей и их носителей (людей, партий). Но также демократия есть оборона от нападения политических противников непосредственно на нас самих, как носителей определенных политических целей (чуждых нападающим). Ведь если борьба идей происходит в области идеального, то политическая борьба переходит в область реального, где она может из борьбы политических позиций, отражаемой в борьбе идеей, перейти в борьбу людей, стоящих на этих позициях. Такое происходит там, где политики неразумны, т.е. не способны к рациональному решению конфликтов. Неразумные политики это люди, у которых разум не достиг той степени развитости, которая присуща homosapiensкак виду (люди имеют различную степень развитости ума, причиной чего является природное (от рождения) различие в строении мозга, и различие в воспитании и образовании ума). Надо признать тот факт, что людей обладающим дремотным, не до конца развитым разумом, большинство, скорее всего они составляют до 95% современных людей. Эти 95% - люди-автоматы, чье поведение во многом обусловлено социально приобретенными автоматизмами (культурой). Об этих людях-автоматах Ницше писал как о массе. И только 4-5% населения Земли понимают, что в мире нет идеальных целей, как нет идеальных способов их достижения. Также они понимают, что мир непрерывно эволюционирует – не просто изменяется, а усложняется, ибо эволюция это рост сложности. Соответственно с ростом сложности мира должны усложняться и способы адаптации к нему. Из этого следует, что в мире нет и не может быть окончательной или единственно правильной цели, выведенной из единственно истинной истины. В эволюционирующем мире все “окончательные” истины относительны, потому что они отражают фиксированное (застывшее) состояние мира, который через один акт изменения (шаг эволюции) уже будет другим (в эволюционирующем мире все истины историчны, привязаны к своей эпохе). Поэтому, на самом деле, то, какой политический режим будет в государстве, зависит от самих жителей этого государства, и, прежде всего, от их способности понять тот факт, что мир никогда не был и никогда не будет совершенным, что он находится в процессе непрерывного роста сложности, и поэтому ни одна политическая цель или идея не могут быть окончательными, и поэтому жизненно необходимо непрерывно сверять цели с обстоятельствами, в которых происходит жизнь. Однако здесь человеческий разум может попасть в ловушку, которая приведет его к диктатуре, если люди не договорятся между собой о том, что решать политические споры  они будут исключительно в рамках строгих демократических процедур. Как правило, эти процедуры записываются в Основном законе (Конституции) – основополагающем законе жизни человеческого общества.

3. ДЕМОКРАТИЯ И ВОЙНА.

Война это форма политики, политика это форма войны. Политика это способ достижения своих целей в обществе. Война это политика, осуществляемая насильственным способом; насильственный способ достижения целей в обществе, путем подавления воли и уничтожения своих политических противников. Война начинается тогда, когда политические противники не могут договориться о предмете спора (чья будет территория; чей будет тот или иной бизнес; по каким законам жить; кого казнить, а кого миловать; с кем дружить, а кого ненавидеть и т.д.). Таким образом, подобно тому, как целью политики является мир лучший, чем он есть сейчас, так “целью войны является мир, который был бы лучше довоенного” (Лиддел Гарт). Однако война всегда несет с собой издержки в виде уменьшения мощи всех воюющих сторон, эти издержки тем больше, чем больше стороны вовлечены в боевые действия. Поэтому, как правило, политики начинают войну, когда, по их оценке, выгоды от нее (послевоенный мир) будут выше понесенных ими издержек. Такой целью может быть только абсолютная власть над своими политическими противниками, которая позволит, решив текущие проблемы, не оказаться перед еще большими проблемами будущего (впрочем, мало кто из политиков смотрит хотя бы на два стратегических шага вперед). Однако если политик начинает войну, он полагает что им все продумано и просчитано (если он не авантюрист). Но война всегда несет с собой “туман войны” (Карл фон Клаузевиц), который приносит с собой много неприятных неожиданностей, следствием которых становятся незапланированные потери в живой силе, оружии и технике. Воюющий политик начинает затыкать бреши людьми – гражданами своего государства, – это аксиома народного опыта! Народ знает эту аксиому и по этой причине никогда не хочет войны, а хочет, чтобы политики решали споры мирным путем. Однако, если в государстве, где отсутствуют хоть какие-нибудь работающие демократические процедуры, политик решился на войну, то народ ничего не сможет противопоставить решению политика в гипотетических рамках демократических процедур отмены его решения. Но если такие процедуры прописаны в Конституции и они работают, никакой политик никогда не сможет в обход мнения и интересов граждан – источника власти в демократическом государстве, начать войну.

4. ДЕМОКРАТИЯ КАК НАУЧНЫЙ МЕТОД В ПОЛИТИКЕ.

Мнение, будто мир совершенен, представляется глубоко ошибочным, если придерживаться точки зрения, что мир создан для нас, для людей. Может быть, мир совершенен