О "Бессмертном полке"

anlazz — 05.05.2018 Разумеется, до последнего времени движение «Бессмертный полк» вызывало только положительные эмоции. В том смысле, что оно казалось одним из способов преодоления того самого «либерального» - а точнее, антисоветского и русофобского – восприятия истории, которое установилось в нашей стране после 1991 года. Сейчас это уже несколько позабылось, но если вспомнить, как тогда было принято рассматривать события советского времени, то становится несколько не по себе. Поскольку общепринятой – то есть, господствующей в общественном сознании –в указанное время считалось представление о том, что Великая Отечественная война была «столкновением двух диктаторов, т.е., Сталина и Гитлера». К счастью, до прямого оправдания «фюрера германской нации» дело не доходило – даже в период абсолютного господства указанных идей подобное вызвало бы сильное отторжение. (Причем, самое главное – не только в нашей стране.) Однако идея, что фашизм с большевизмом имеют огромное количество общих сторон в это время не казалась дикой и нелепой.

Именно на этом фоне то постепенное возвращение понимания Победы, как величайшего события в жизни нашего народа – вместо указанного «выбора диктатуры» - что началось еще в начале 2000 годов, выглядело действительно, как серьезная заявка на исцеление. По крайней мере, так оно воспринималось лет двадцать, да и десять назад. На этом фоне появление акции «Бессмертный полк» рассматривалось, как дальнейшее расширение указанного процесса – переход от «пассивного восприятия» праздника к активному. Хождение с портретами своих дедов и прадедов, участвовавших в той Великой войне, воспринималось, как акция разрушения антисоветского восприятия, как попытка поиска иной формы понимания указанного исторического явления. Да, собственно, так оно и было – с одним небольшим нюансом, о котором будет сказано чуть ниже.

Пока же стоит указать на то, что на данном фоне довольно странно звучащим выглядело заявления одного из организаторов данной акции, сделанное еще в прошлом году. Смысле его состоял в том, что реальные потери СССР в Великой Отечественной войне составляли не 27 млн. человек – как это считается сейчас – а гораздо больше, практически 42 миллиона. Разумеется, подобные идей на были новостью – в период торжества антисоветчины нечто подобное часто заявляли «либералы» и «националисты». Согласно им количество убитых русских в войну превышало немецкие потери как минимум, в разы. И несмотря на то, что причины у первых и у вторых говорить так были разные: «либералы» считали население нашей страны «недочеловеками» (ну, разумеется, прямо об этом не говоря), которые даже близко не могут стоять рядом с европейцами; ну, а «националисты» были убеждены, что советское государство гнало русских на убой из-за своей ненависти к ним – в обоих случаях речь шла об одном.
О том, что СССР воевал крайне плохо. Очень неэффективно, опираясь исключительно на насилие, примененное к своим солдатам – «гнали пулеметами в атаку». И пресловутая Победа является в реальности лишь худшим вариантом событий – по известным причинам данная фраза прямо не проговаривалась, но очевидно подразумевалась. Но тогда-то речь шла об однозначном господстве антисоветизма и русофобии, теперь же, в случае с «Бессмертным полком», ситуация несколько иная. И люди, выходящем на данную акцию, несут портреты своих предков отнюдь не с уверенностью, что последние погибали исключительно для того, чтобы дать возможность одному тирану победить другого. И вовсе не считают, что лучше бы было сразу сдаться – и благодаря этому «евроинтегрироваться в семью просвещенных народов».

Тем не менее, никуда деться от приведенного факта не получится: «Бессмертный полк» оказался на той же стороне, что и совершенно противоположные ему антисоветские концепции. Впрочем, ничего удивительного тут нет: на самом деле, и то, и другое представляет собой ни что иное, как попытку принятия Победы, исходя из реалий текущего дня. Да, именно так – на самом деле, даже та самая антисоветская и русофобская муть, что поднялась в 1990 годы, в самой минимальной степени представляла собой какую-то специально придуманную модель. (Как считают сейчас некоторые – внесенную извне ради разрушения России.) Скорее наоборот – она являлась следствием возникшей в позднесоветское время потребности отойти от шаблонного восприятия данного события, попытку понять, что же лежит за массой образов, созданных советской пропагандистской машиной. За всеми этими лозунгами, парадами, фильмами, концертами, бесчисленным числом памятников и монументов, буквальным «культом ветеранов» (связанный, кстати, с тем, что позднесоветское руководство было из воевавших) – то, есть, с тем, что составляло значительную часть советской реальности годов с 1970.

И, разумеется, задумавшись над смыслом всего этого, постсоветские граждане попали наибанальнейшую ловушку, связанную с простым отрицанием. С тем, что если «Великая Победа» столь активно «пиарится» властями, так может быть, ее и не было. То есть – может быть, вместо Победы был обратный процесс? Разумеется, сейчас кажется обидным, что получилось столь примитивно и по-детски –однако, разве в современном мире происходит не так. (К примеру, попытка осознания того, что же представляет «нынешний режим» в той или иной стране нередко приводит к тому, что делается выбор прямо противоположной данному режиму силы. Которая может – а точнее, обязательно будет – хуже того, что было.) В общем, совершенно неудивительно, что позднесоветский культ Победы дал указанную «антипобедную» волну. И лишь полная мерзость и ничтожность последней – приводящей, как уже было сказано к прямому оправданию фашизма – позволило снова перейти к позитивному восприятию данного момента Истории.

То есть – к тому процессу, вершиной которого и стал пресловутый «Бессмертный полк». Процессу отрицания отрицания, то есть, противостояния идее «антипобедизма», столь популярной в 1990 годы. И люди, выходящие на данную акцию, в реальности адресуют свое действие вовсе не к событиям середины XX века, а к гораздо более поздним временам. (К событиям 1990 годов, а в последние годы – и к тому, что происходит в некоторых соседних странах, где антисоветский тренд продолжился в нарастающем темпе.) Реального же понимания случившегося более семидесяти лет назад у них нет. То есть – можно сказать, что даже современные «сторонники победы» в подавляющем числе не представляют тех механизмов, которые действовали в указанное время, тех мотиваций, которыми руководствовались люди тогда, и вообще, того, что же произошло тогда. (Единственной «связкой» с Победой для них выступают те самые родственники, портреты которых они поднимают. Причем, в большинстве своем, представляемые весьма условно – в самом лучшем случае, они помнят их стариками позднесоветского же времени. Ну, а чаще всего – лишь по рассказам более младших членов семьи.)

В результате они воспринимают случившееся тогда через типичный «фильтр» современного общественного сознания – в котором возможны только определенные типы человеческого поведения. Именно отсюда и проистекает то самое невероятное число жертв, которые полагаются погибшими «тогда» - причем, чем больше таковых, тем «победнее» выглядит Победа. На этом фоне пресловутые антиисторические и полностью безграмотные изыскания руководителей «Бессмертного полка» (о которых уже немело было сказано ) оказываются вторичными. Ведь на самом деле они являются лишь попыткой ответить на запрос большинства – на стремление показать события указанного времени, как невероятное страдание. Пускай даже и «праведное», давшее последующим поколениям возможность жить. От этого паттерна никуда не деться: это – преломление современного восприятия мира, согласно которому для того, чтобы что-то получить, надо сильно пострадать. Собственно, именно поэтому он постоянно воспроизводится в самых различных вариантах: начиная с пресловутого «культа Холокоста» и заканчивая разного рода «голодоморами» и «гулагобесиями». (Т.е., повышенной акцентацией на разного рода «страданиях», которые, якобы испытывали предки под «властью большевизма.)

Разбирать же причину появления последнего надо отдельно – поскольку она довольно сложна и интересна. (И, кстати, не только в историческом контексте: скажем, стремление к максимальному количеству жертв с обеих сторон хорошо прослеживается в той же украинской гражданской войне.) Единственное, о чем можно упомянуть в данном контексте – так это о том, что основание этого самого «культа страданий» лежит в особенности восприятия современной реальности. Которое – имеется в виду восприятие – неизбежно должно согласовывать довольно сложное современное положение масс с господствующем представлением о продолжающемся прогрессе и улучшении жизни. (Несмотря на то, что на самом деле уже более трех десятилетий происходит непрерывный процесс деградации – по крайней мере, в большинстве стран.) В указанном состоянии оказывается важной концепция «маленького человека», важного исключительно для того, чтобы могли действовать «герои», «сверхлюди», «исторические личности». Т.е., бизнесмены, политики, и т.д. – вплоть до представителей «творческих профессий и блогеров. (А массы с указанной точки зрения – это лишь «субстрат» для данных «суперменов».)

Возможность же представить, что может быть совершенно обратная ситуация – когда не пресловутые «отдельные герои», а именно каждый первый является творцом истории, активным участником мировых процессов – современный человек просто не может. Поэтому для него намного легче оказывается представить то, что некий «заградотряд» гонит толпу народа на вражеские пулеметы, отчего пулеметчики постепенно сходят с ума – нежели то, что если не каждый из солдат, то, по крайней мере, значительное их количество ставит своей целью добиться Победы. И старается это сделать в течение всего имеющегося времени – разумеется, порой и ценой своей смерти, но обязательно с целью уничтожения врага. (То есть – главное не красиво умереть, а убить побольше немцев.) Это – запрещенное состояние для нашего обывателя, не могущего представить, как же может быть целая нация героев.

В результате чего и возникает образ «сверхжертвы» - как единственной причины Победы. Опасный образ в реальности –поскольку на самом деле, страдания и даже смерть сами по себе ничего не значат, имея смысл только в случае, если они обеспечивают иные деяния. (О которых, впрочем, надо говорить отдельно.) Однако тут трудно чего-либо поделать: иметь понимание, выходящее за рамки текущего общественного сознания, крайне тяжело. Тем не менее, это не значит, что указанный «Бессмертный полк» есть явление вредное. Напротив – это наиболее конструктивное из возможных сейчас состояний, позволяющее дальше то самое, ультрадеструктивное восприятие 1990 годов. Но, разумеется, явление ограниченное – и не представляющее собой вершину возможного понимания и отношения к Победе. Однако о последнем надо говорить отдельно…

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив