О 31 числе и о взаимоотношении политики и прав человека

orlovets — 25.07.2010 По поводу предложения Людмилы Алексеевой и Сергея Ковалева рассмотреть иной вариант заявителей на Триумфальную площадь в рамках Стратегии-31 вызвал всплеск страстей: обвинения в предательстве и продажности и призывы «не идти на компромиссы с властями». Мало кто даже дочитал само заявление до конца — ведь речь в нем идет не об исключении Лимонова из заявителей под давлением властей, а о том, чтобы с традиционной заявкой Алексеевой, Лимонова, Косякина была подана еще одна — с иным составом заявителей из числа активистов, выходящих на площадь 31 числа. И если власти ее «согласуют», чтобы Движение-31 продолжало двигаться дальше — в соответствии с провозглашенными целями отстаивания свободы собраний.

Однако реакция возмущенной ЖЖ-публики типична и показательна. Лимонову, его последователям, впрочем как и иным политическим оппозиционерам, важна не свобода собраний, не продвижения в сфере прав человека — важен удар по действующей власти (а Лимонову — еще и собственный политический капитал). Они и мыслят в терминах войны — где власти-враги, компромисс с ними преступен, все поделено на «своих» и «чужих», а 31 число — удобный повод для борьбы с режимом.

Ключевой вопрос в заявлении Людмилы Михайловны и Сергея Адамовича: возможны ли переговоры с властью и компромиссы с ней без проигрыша для Движения-31? Спору нет- текущая власть действительно противна. Но переговоры с властью (даже, если она отвратительна) — неизбежная часть действий по решению общественных проблем. Если, конечно, нас интересует решение проблемы, а не собственный политический капитал. И в этом смысле «власть» - не враг, а партнер в решении общественной проблемы. При таком подходе важны не конкретные вожди во главе масс, а те требования, которые мы выдвигаем.

Вся противоречивость Стратегии-31 именно в том, что она смешивает политическую и правозащитную составляющую. Первая группа активистов, сразу бросившаяся осуждать правозащитников, - за бескомпромиссную войну, в которой враг должен быть разбит. Вторая — за решение общественной проблемы систематического нарушения свободы собраний. Первая стремится любыми способами дискредитировать власть, вторая — прежде всего добиться, чтоб заработали нормы и институты, прописанные в законах и Конституции. Последнее невозможно без участия власти. Однако крайне сомнительно при сохранении того же состава заявителей регулярных акций 31 числа.

Реакция на позицию Алексеевой и Ковалева эти противоречия ярко высвечивает. Быть обвиненным в соглашательстве с властями и в предательстве очень просто - достаточно отказаться влезать на возведенные оппозицией баррикады и говорить про общественную проблему, а не про политическое противостояние. По моему убеждению, более четкое обозначение правозащитного подхода вокруг 31 числа стоит приветствовать. Дискуссия, начатая в ЖЖ Алексеевой — шаг в правильном направлении. Он либо похоронит «Стратегия-31» как политический проект, либо переведет ее в русло действительно гражданской кампании, о которой говорилась изначально, но которая так до конца и не сформировалась.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив