Николай Ромадин. К 120-летию со дня рождения

«Его полотна — поэма о России», - К. Паустовский.
В Академии Сергея Андрияки ретроспективная выставка Николая Ромадина, приуроченная к его 120-летию со дня рождения. В составе экспозиции более 100 произведений художника из 25 российских музеев и частных коллекций.

Имя Николая Михайловича Ромадина (1903-1987) сейчас, к большому сожалению, не на слуху. Мы достаточно равнодушно относимся к художникам советской эпохи, считая их приспособленцами. Но разве то, что Ромадин был обласкан властью: звание Народного художника СССР, лауреат Ленинской, Сталинской и Государственной премий, делает его пейзажи менее поэтичными и незабываемыми.

Ромадин когда-то записал в своём дневнике, что изучая голландцев, довольно рано понял, что если и можно добиться чего-то в искусстве, то только если бить в одну точку. И художник выбрал пейзаж. Выбор этого жанра в какой-то степени освободил художника от необходимости доказывать свою лояльность власти картинами на тему колхозных праздников, портретами вождей и ударников труда. Свои полотна в духе соцреализма сам художник уничтожил ещё в конце 1930-х годов, когда решение о главном для себя жанре стало окончательным и бесповоротным.


Ромадин в очень большой степени удержал в ХХ веке значимость пейзажа. Все его работы очень лёгкие – Ромадин выдерживает тонкий баланс этюдности и картинности, – скородельные, стремительные, на взлёте, на эмоции, на впечатлении. А ведь во ВХУТЕМАСе его первыми преподавателями были Древин, Фальк, Машков, но своим главным учителем Ромадин считал не благоговевшего перед «-измами» Дмитрия Щербиновского, выпускника Императорской академии художеств, ученика Чистякова и Репина. От этого блестящего рисовальщика Щербиновского Ромадин унаследовал ювелирность работы, всегда писал точным мазком, без предварительного рисунка.


Художник постоянно катался по разным уголкам нашей страны в поисках вдохновения. Паустовский вспоминал: «Ромадина трудно увидеть в Москве. Он всегда в скитаниях то по Керженцу, то по Волге, то по каким-то только ему одному известным посадам, то в непролазных дебрях. Он подолгу живёт на лесных кордонах, на волжских пристанях-дебаркадерах, где-нибудь под Костромой или Хвалынском».





Ромадин писал с натуры. Он работал под открытым небом, невзирая на погодные условия. Его ни смущали ни порывистый ветер, ни пронизывающий мороз. Наоборот, после тяжёлых условий, в которых ему приходилось трудиться, он с огромным удовольствием возвращался в свой тёплый и уютный дом. Современники вспоминали, что Николай Михайлович был потрясающим человеком. В отличие от многих людей искусства, он предпочитал не страдать и упиваться болью, а уметь находить в жизни радость. Художник всегда был в ладу с самим собой.



Первая персональная выставка пейзажей Ромадина состоялась в 1940 году. Интересно, что когда картины Николая Михайловича первый раз увидел писатель Алексей Толстой, то он потрясённо молвил: «Колдовство!». И действительно от картин Ромадина веет чем-то колдовским, мистическим, волшебным.



А Паустовский пришёл к выводу, что Ромадин в живописи, как Есенин в поэзии: «Труд Ромадина – не только труд живописца, но и подлинного патриота. Его полотна – поэма о России. У Ромадина есть много общего с Есениным, и, подобно Есенину, он может с полным основанием сказать: “И буду славить я всем существом в поэте шестую часть земли с названьем кратким Русь”».


Как никто другой Николай Ромадин умел слышать дыхание природы, погружаться в тайну и безмолвие дремучего леса, чувствовать набухание почек, отображать эпическую ширь великой русской реки Волги… Он это физически ощущал сам, и ему удавалось передавать это на полотнах. Он писал любые состояния природы. В этом смысле он продолжатель линии русского пейзажа как пейзажа-состояния. Находясь в постоянном диалоге с Васнецовым, Левитаном, Нестеровым, Ромадину удалось значительно расширить лексикон русского пейзажа.



И хотя Ромадин перенял импрессионистическую суть метода, можно сказать, что в его работах чувствуется европейская школа, но тем не менее Ромадин – это абсолютно русский художник, с русской душой.



И в пристрастии художника к родным осинам нет никакой фальши. Сфокусировавшись на пейзаже, он выбрал дорогу, позволившую не изменять своим идеалам и в то же время не выпасть из социальной реальности. В его живописи есть тайна, очарование, глубина…

Загадочны в творчестве Ромадина и интерьерные работы.

