Никакие правила ни та, ни другая сторона соблюдать не будут

swamp_lynx — 28.08.2025 "Привычная нам система международных отношений, основным субъектом которого является государство, зародилась после Вестфальского мира и просуществовала до Первой Мировой войны. Её могильщиком стала Англия, которая противопоставляла суверенитету европейских национальных государств "свободу морей", главной чертой которой является вольница крупного капитала, грубо нарушающего любые государственные границы.
После Второй Мировой войны настал период биполярной системы, которая принудила все государства мира выбирать между двумя глобалистскими системами, однако в силу того, что они обе уравновешивали друг друга, реализм никуда не исчез, он лишь перешёл на новый уровень.
И сегодня реализм вновь становится актуальным, потому что тотальная анархия возвращается: сейчас каждый либо сохраняет верность "Новому" мировому порядку, либо борется за свою независимость, никакие правила ни та, ни другая сторона соблюдать не будут, их противостояние предельно экзистенциально по Шмитту.
Поэтому рано хоронить реализм, именно сегодня он вновь возрождается и это все консерваторы мира должны приветствовать." Кирилл Новиков.

smirnoff-v. Фетиш т.н. «гражданского общества». Свободные ассоциации свободно взаимодействуют между собой защищая права членов ассоциации от ужасного, агрессивного, попирающего все права государства.

Поскольку приличная часть западных социологов полагают именно США той страной, где гражданское общество цветет наиболее розовым цветом, им пришлось мифологизировать историю штатов.

В своем гражданском и антигосударственном пафосе сии авторы возомнили, что именно государство есть главная опасность для свободы личности. Например, стоит провести контент-анализ такой в свое время знаменитой работы, как «Гражданское общество и политическая теория» Арато и Коэн. Если над СССР в свое время смеялись, что телевизионная информация о сельском хозяйстве наполнена военной терминологией (битва за урожай и т.д.), то в данном случае можно посмеяться на терминологией страхов в разговорах о роли государства. Государство угрожает, покушается, давит и т.д. и т.п.

Беда в том, что западная мысль, заворожено разглядывая приснившегося ей Левиафана, упустила иную опасность, иную угрозу свободе, исходящую от милейших ассоциаций, свобода которых выросла за счет иных субъектов социального общества.

Я не зря упомянул выше о мифологизации истории. Дело в том, что история США необычна, отлична от истории европейских стран тем, что если в последних именно права граждан и гражданских ассоциаций постепенно росли на фоне умаления явной государственной власти, то история США, это история обуздания федеральным центром свободных гражданских общин. Именно этот факт и пытаются «просмотреть» и замолчать, поскольку он разрушает сам подход к гражданскому обществу как панацее от несвободы.

Парадоксально, что этот противоположный европейскому вектор так же приводил к освобождению человека.

Происходило это потому, что гражданская ассоциация в состоянии поработить личность в гораздо большей степени, чем любое государство. Государство далеко, оно формально и безлично, а ассоциация близко, рядом и везде. И защитить от поползновений «гражданского общества» личность может только государство со своим формальным законом.

Таким образом «гражданская ассоциация» конкурирует с государством за свободу гражданина. Не защищает его свободу, а именно спорит с государством за право эту свободу присвоить. И спорит ожесточенно.

Хватит вспомнить т.н. войны в Юте, где правительству США пришлось посылать армию против гм… гражданского общества.

Казалось бы вот он идеал. Гражданин, ущемляемый государством бежит за защитой к гражданской ассоциации, а ущемляемый ассоциацией апеллирует к государству.

Но не тут-то было. Случилось так, что гражданское общество и государство попросту разделили сферы, тем самым став абсолютно господствующей силой в свой сфере, от которой некуда бежать.

Сейчас поговорим о всевластии гражданского общества, отложив государство на потом, поскольку о государственной оккупации свободы не писал только ленивый.

В конкурентном обществе каждый субъект конкуренции пытается присвоить себе максимум свободы за счет других. Надо заметить, что авторы – апологеты гражданского общества, в тоже время пытаются говорить и о солидарности, расписывая, как им успешно удалось совместить преимущества конкурентности и солидарных отношений в одном флаконе, но все это лишь ловкость рук. Солидарность, де, действует внутри гражданской ассоциации. С таким же успехом можно говорить о солидарности в среде волчьей стаи. Это солидарность «против кого дружите, девочки».

Соответственно более сильная ассоциация, расширяя свою свободу, ущемляет свободы иных ассоциаций, а уж об отдельном гражданине и речи нет.

В свое время Ханна Аренд заметила, что одним из ярчайших признаков тоталитаризма являются мыслепреступления. Запрещается не только действовать определенным способом, но говорить и даже думать определенные вещи. Но именно это сегодня и происходит в мире торжества гражданского общества.

Я даже не говорю о подвергающихся формальному судебному преследованию ревизионистах (ревизирующих т.н. холокост).

Любое выступление против определенных, утвердившихся понятий в гендерной, расовой и т.д. сферах, любое, неосторожное высказывание, может быть основанием для травли человека. Травли вполне легитимной и даже социально одобряемой.

Я так и слышу возражения поборников западной модели с их пресловутым (свобода моего кулака заканчивается там, где начинается чужое лицо).

Но в том то и дело, что осуждается и преследуется не действие, а слово и мысль. Мне скажут, что те или иные слова и мысли оскорбляют (евреев, негров, феминисток или гомосексуалистов), но вот в чем проблема, КТО-ТО ВСЕГДА будет оскорблен любой вашей мыслью и любым словом. На ЛЮБУЮ мысль всегда найдется группка вами оскорбленных. Так что выхода вроде и нет.

Но он был найден! Выходом стала «политкорректность», со всей полнотой восстановившая принцип, «что не разрешено, то запрещено».

Так что же такое политкорректность? Это набор именно РАЗРЕШЕННЫХ взглядов, и способов выражения этих взглядов. А все остальное? А все остальное запрещено.

Свобода! Ау!

Впрочем, не все так страшно. Не все группки оскорбленных, не все ассоциации одинаково полезны сильны. Есть те, которые в состоянии наложить немедленную и жесточайшую санкцию за любую мысль, показавшуюся им оскорбительной, а есть те, которых как бы оскорблять нельзя, но если очень хочется, то можно. Например, феминисток нельзя (могут и подстрелить), арабов нельзя во Франции (сожгут еще несколько тысяч автомобилей), негров в США чревато (устроят погром и затаскают по судам), евреев опасно (лишат доступа к прессе, лишат финансирования и плеснут кислотой в лицо), а вот христиан католиков, или, тем паче православных, оскорблять можно. Пока!

Потому как методы силового расширения своей свободы показали свою эффективность, трудно усомниться в том, что любые ассоциации (я поберегусь называть их гражданскими, скорее это квазигражданские общности) возьмут их на вооружение. Просто у традиционных христианских конфессий уж очень весом «киль» традиции.

Итак, вывод!

Сегодня любой призыв к укреплению гражданского общества – это призыв к невиданному и абсолютному тоталитаризму, а буржуазные свободы, в данном случае свобода собраний и ассоциаций вместо основания свободы стали основанием подавления личности.

Вот так!

Оставить комментарий

Популярные посты: