Ни бедных, ни богатых не надо!

maxim_akimov — 30.04.2012

В конце восьмидесятых и в начале девяностых, с экрана телевизора, то и дело, рассказывали такой анекдот:
Внучка декабриста слышит за окном шум голосов, просит слугу узнать – в чём дело? Лакей возвращается и говорит: «Революционеры идут, хотят чтоб богатых не было», на что дама, пожав плечами, отвечает: «Надо же, а мой дед хотел, чтоб бедных не было».
Тогда этот анекдот казался очень метким, правильным, многие пересказывали его, перенимая «негодование» в отношении «краснопузых большевиков», боровшихся не с тем, с чем следовало.

Но прошло время, многое стало яснее и отчётливей, чем казалось в штопоре горбачевской поры, туман рассеялся, мы теперь учёные, хлебнули новых капиталистических времён, насмотрелись на новых хозяев… и вспомнив этот анекдот, он кажется теперь умелой передержкой, игрой слов, призванной сбить с толку наивного обывателя.
Первоначальный и главный посыл этого анекдота заключался в том, что богатых трогать нельзя, а нужно делать что-то такое, чтоб все прочие, каким-то мистическим образом, сделались богатыми.
Понятное дело, что это просто глупость, ведь само слово «богатый» подразумевает антагонизм, и если есть богатые, то обязательно будут и бедные. К сожалению, мы вынуждены были убедиться в этом на собственном опыте, заплатив за возможность лицезреть роскошь новых богатеев, обнищанием большинства. От тех «преобразований», которые совершились под прикрытием анекдотов и баек, подобных той, о которой я упомянул, выиграло, от силы, процентов тридцать населения, остальная же, причём подавляющая часть людей, проиграла, и была жестоко обманута. И нам тут же объявили, что народ – не тот, не годится он для нормального строя.

Любопытно, но знаковый вопрос позднесоветской поры, который побуждал многих бороться с негодным строем, то есть вопрос заграничных поездок, сейчас оказался вывернут наизнанку, и выезжать за рубеж, совершать туристические путешествия в страны дальнего зарубежья, имеет возможность лишь около восьми процентов россиян, а ведь в советский период этот процент был гораздо более высок!
Да, существовали эти глупые выездные комиссии, да было многих разных нелепых ограничений и формальностей, но люди ездили в ту же Прагу, Братиславу, Варну, Будапешт, имели возможность совершать экскурсии по старинным замкам Моравии, и прочая и прочая. А сейчас-то нет выездных комиссий, но девяносто процентов не имеют возможности выехать, вообще не имеет! Диктат денег более безжалостен и жесток, чем давление идеологии.
И многие вещи, которые, как морковку перед носом вывешивали нам, чтоб заставить отказаться от советского строя, так и остались лишь мечтой, нам никто не собирался позволить получить этого, и более того, доступность многого стала меньшей, недоступного стало больше.
О том, как душили настоящую частную инициативу в ельцинский период, я уж и вспоминать не хочу! Простые люди думали, что им дадут нормально работать на себя, но не тут-то было, оказалось - не для того производилась «демократическая революция», а делали её для того лишь, чтоб закабалить народ, не дать ему нормально развиваться, вот и получилось, что всякую реальную поросль, поднимающуюся снизу, с почвы, тут же душили, вытравляли все эти гайдары, немцовы, черномырдины, позволяя остаться лишь «крупным акулам» и иностранным «эффективным собственникам».
И вся система была настроена на то, чтоб образовался «класс богатых».

Ну вот он и образовался, и получили мы, вместо гомогенного, спокойного общества, в котором, диссидентствующее меньшинство составляло считанные проценты, где-то в районе статистической погрешности, вместо меньшинства, не способного найти себе место в системе строя, большинство, которое не может найти себе места в новых реалиях. И всё бы ничего, но при этом «капитализме-либерализме» проигравшее-то сословие составляет около семидесяти процентов!
Победила идея о том, что должны быть богатые, причём она победила всё – здравый смысл, интересы народа, промышленность, сельское хозяйство, территориальную целостность страны.

И насмотревшись на это на всё, подумаешь теперь: «А так ли уж неправы были те, кто боролся за то, чтоб не было богатых?»
Наученные горьким опытом, мы теперь видим, что богатство уродует души людей ещё более жестоко, чем бедность, и едва ли не подавляющая часть новых богачей теряет человеческий облик, будто в душе у них прорастает некая злокачественная опухоль, раздувающая самомнение, подавляющая всё естественное, превращая в ничтожество. Большинство новых богачей ведут себя хамом, с которым невозможно общаться на равных, такие богачи стремятся лишь унизить, поставить на место, они смотрят на общество потребительски, считая, что оно обязано обеспечивать им все эти богатства, но они ничего обязаны ему, и даже не должны быть благодарны народу, на загривке которого выезжают.
И ладно бы только верхняя прослойка «новых богачей» так вела себя, так ведь нет, система воспроизводит пиратские копии, к такому образу жизни и общению с людьми, приобщается едва ли не каждый, которому «повезло» нахапать, попользоваться от страны, тем, или иным образом. Вот и приходится наблюдать мерзкие карикатуры раздувшихся эгоистов, в общем-то подростков, которые никогда не повзрослеют, претендующих на роль барина. И только одна мысль возникает: «Не-ет, таких богатых не надо! Лучше уж ровная бедность, чем извращённое богатство».
И если по отношению к тем богатым, которых раскулачивали в семнадцатом, ещё могут быть какие-то вопросы, в том смысле, что часть из них имела-таки некую правду, да и отношение к своему народу и своему обществу, далеко не всегда строила на тупом эгоизме, то к нынешнему «классу новых богачей» вопросов нет, какие могут быть вопросы, ведь все они вышли из горнила грабительской приватизации, закалены горлохватством девяностых. Горлохваты, они и есть горлохваты. Они разделили между собой и общенародное добро, и даже то наследие, которое осталось от исторической России, претендуя теперь на звание новых господ.

Самое обидное состоит в том, что пройдя через этот горький эксперимент (по созданию нового «класса богачей»), мы не получили почти никакого другого опыта, кроме негативного, и вынуждены будем начинать всё с нуля, опять прилагать титанические усилия для достижения основ справедливого общества, ведь «новые богатые» совсем даже не собирались и не собираются бороться за то, чтоб не было бедных, нет и нет, они очень рады тому, что бедных много, на фоне которых «новые богачи» испытывают удовлетворение, какую-то нездоровую благость от зрелища чужих унижений.
И если от богачей, живших в Золотом веке русской истории, хоть культурные ценности остались – роскошные артефакты, дворцы, легенды, то нынешняя «элита» строит себе что-то настолько жлобское, что и не поймёшь – куда потом это денется, на что сгодится?
Вот, скажем, дворец каких-нибудь Волконских, он обширный, большой, удобный, в нём Дом пионеров разместили, или профилакторий-санаторий, а нынешние коттеджи, площадью восемьсот, или девятьсот метров, куда они сгодятся?
Нынешний период не будет длиться вечно, и однажды он, так или иначе закончится. Не важно, раскулачат ли нынешних «богачей» явно и определенно, или введут, наконец, по-настоящему справедливую шкалу налогов, при которой всё излишнее и жлобское будет облагаться налогом, при котором держать всё это ради одних «понтов» будет уже невозможно. Но так, или иначе, пора жлобских замашек пройдёт, а дома-то останутся! Кого в них селить?
Часть таких строений можно передать многодетным семьям, но сколько нынче многодетных-то семей? А остальные дома? Под организации, под производство? А под какие организации, под какое производство? Ведь эти здания, несмотря на их добротность и дороговизну, находятся, как правило, за городом, и площадь их такова, что получается не два не полтора, как горят в народе. Чтоб жить семьёй в таком доме, он слишком велик, а для того, чтоб расположить в нём санаторий, или Дом пионеров, такое здание мало.

На самом деле, идея строительства индивидуально дома – это очень хорошая идея, и она способна была бы лишь облагородить, рафинировать наше общество, если бы воплощение её было бы человеческим, нормальным. И когда простые, обычные люди, своими силами, строят дом площадью метров сто, или сто пятьдесят, то это просто замечательно, именно это и нужно поощрять! Если семья большая, то можно и двести, двести пятьдесят, чтоб жизнь домочадцев была удобной, комфортной. Но когда в восьмистах метрах живёт трое человек, которые жаждут нанять прислугу, и сам факт этой излишности, абсурдности излишка делает владение жлобским, будто подросток реализовал свои былые комплексы, то ничего хорошего в этом нет, это есть лишь свидетельство болезни общества.
Да и чёрт бы с ней, с социальной философией, так ведь данные «владения» нужно ещё и отопить, обслуживать их, а это стоит немалых денег. Шальная пора нынешних «горячих денег», рано, или поздно, пройдёт, обществу нужно будет учиться жить по средствам, по уму, отучаться от потакания своим «понтам», сокращать число богачей, выравнивать уровень, как избавляться от дурной опухоли. И ведь не исключено, что огромные дома будут цениться дешевле небольших, экономичных, и получится, что зря пыжились иные, зря так раздували пузырь своих амбиций, трёхэтажные восьмисотметровые особняки станут обузой, проблемой, непонятно будет – куда их деть, подо что их приспособить?

И получается, что с обществом, где все бедны, легче, чем с обществом, где есть богатые. Ведь в первом случае можно постепенно повышать общий уровень, нарабатывать удобства для всех, добиваться нормальной жизни общими усилиями, а вот в обществе, где окопались богачи, да ещё такие нелегитимные, горлохватистые богачи, как вчерашние «приватизаторы», которые готовы на многое, чтоб урвать себе и не дать прочим, проблем-то поболе, такое общество серьёзнее больно, чем среда бедняков. Эгоизм богатства, чванливость, нежелание думать об общем благе создаёт энергию регрессивности, тормозит всё общество. Недаром же наша экономика так просела в девяностые, ВВП упал аж на сорок процентов!
Можно, конечно, спорить в том направлении, что коль вся либерализация была проведена иначе, коль мы пошли бы по некоему «шведскому пути», то многое было бы по-другому, и богатства у новой «элиты» были бы более легитимны, но ведь есть то, что есть, именно это, а не что-то иное. Есть наследие ельцинско-гайдаровской поры, когда всю «инициативу снизу» умело прибили, вытравили, позволив действовать лишь крупным горлохватам, есть горький итог грабительской приватизации, есть чудовищное расслоение, есть вымирание населения, есть откат от прежнего уровня доступности медицины и образования, и даже те «утешительные призы», типа возможности периодически бывать за границей, достались лишь десятой части населения.
Так что нет, нет, друзья мои, богатых быть не должно! Не должно быть и бедных, но и богатых не надо! Само понятие «богач» несёт в себе слишком дурную энергию, слишком порочный смысл.
Должны быть обеспеченные, благополучные, вменяемые, позитивные, ответственные, но богатых быть не должно, ведь коль есть богатые, то обязательно будут и бедные, а зачем оно надо? Люди мы, в конце концов, или нет?

Оставить комментарий

Популярные посты:

crusalde

Как подобрать зимнюю рабочую одежду

wanda-wanda

Sinningia speciosa. Букетик

foto_history

6-я Кубано-Терская казачья кавдивизия Красной Армии в боях лета 1941 г. (часть

365days

Ежедневный дайджест марафона #веснаестьвесна — 26 апреля

uctopuockon_pyc

Цирк-шапито

julija_welboy

Некоторые цитаты из украинских авторов, и как их следует понимать

belash_family

Трамвайная линия в Усть-Катаве

peremogi

Знаки прямым текстом

vilvetta

WIP Кардиган Unity Light

• Ранее
• Архив