Непутевые охотники, или Уроки первой охоты

dracomare — 24.11.2025 Теги: Моргун

Нежданный советчик

Как-то вечером к нашему зимовью пожаловал нежданный гость — низкорослый, седобородый старик-охотник. Он спешил: по его словам, снег должен был пойти со дня на день, а ему нужно было успеть отогнать лодку и пешком добраться до своей избушки, что стояла в пятнадцати километрах от нашего барака. Старик показался нам бывалым зверем, и мы с интересом слушали его рассказы. Он деловито осмотрел наше нарезное оружие: похвалил немецкую винтовку, скептически хмыкнул над «Винчестером», а мой карабин отложил с пренебрежительной гримасой.

— Вообще ничего ружьецо, да только патроны слабоваты — перезаряжать надо, — заключил он.

Я поинтересовался, как именно.

— Могу научить, — великодушно сказал он. — У вас наши, рассейские, от трёхлинейки патроны есть?

Такие патроны у нас водились.

— Ну вот, со своих порох долой, а с трёхлинеечных всыпай. Бьёт, как зверь: дыра на выходе — во-о! — он показал растопыренными пальцами на свою шапку.

Опасный эксперимент

В те времена я знал об оружии немногим больше, чем то, что при стрельбе его нужно направлять стволом от себя. Мне и впрямь казалось, что у карабина маловата убойная сила, и я, недолго думая, разрядил четыре из пяти патронов и всыпал в них по полному заряду винтовочного пороха. Я понимал, что по всем правилам следовало бы пристреляться, но с пятью патронами такая роскошь была мне не по карману.

Предвкушение и бравада

С того дня все наши помыслы были устремлены на ожидание снега. Мы не сомневались, что с первой порошей нам хватит двух-трёх дней, чтобы на славу поохотиться и вернуться во Владивосток с богатыми трофеями. А пока мы промышляли белку, стреляли рябчиков, собирали орехи и испытывали всевозможные способы коллективной охоты по чернотропу.

Однажды на сопке я вспугнул с лёжки козу. Она рванула вверх по склону и наткнулась на Димку. Тот от неожиданности опешил и упустил момент для выстрела. Лишь после моего крика он поднял ружье и выпалил. К моему изумлению, коза рухнула на месте. Димка был на седьмом небе от счастья и важничал, похлопывая по своей бескурковке.

— Вещь! — повторял он. — Слона можно свалить.

Вечером, за чисткой ружья, он снова принялся хвастать.

— Это на мишку, — говорил он, перебирая патроны, заряженные пулями. — А это на секачишку, — прямо-таки рифмовал он.

— Не связывался бы ты с медведем, — заметил ему Сузев, занятый приготовлением лепёшек.

— А чего? Что страшного? — повернулся к нему Димка.

— Да оно, конечно... но ружье у тебя не на медведя.

— Ха! — пренебрежительно протянул Димка. — Да ты посмотри, что это такое! — он тыкал пальцем в пули. — Снаряд — твоих три надо. Влупишь промеж глаз — до хвоста достанет.

— Ну, если близко, а как далеко...

— А сегодня близко было? — кивнул он на распяленную козью шкуру. — Не с этой же пшикалкой мне идти на охоту, — показал он на отвергнутый «Винчестер».

Сузев не стал спорить и вышел за дровами. 

Первый снег

Едва он переступил порог, как сразу же раздался его радостный возглас. Я распахнул дверь и в свете фонаря увидел, как Сузев, с вытянутыми от удовольствия губами, ловит что-то руками. В воздухе кружился снег. Мы высыпали наружу и подставили снежинкам ладони и лица. Мы прощались с осенью, зная, что это пришла настоящая зима. До глубокой ночи мы не могли сомкнуть глаз. Все дыры в улах были зачинены, рюкзаки уложены, а мы все выходили и выходили за дверь, подолгу глядя, как тайга наряжается в зимнее убранство.

Встали затемно. Снег прекратился, его выпало сантиметров пять. Ещё с вечера мы договорились, что в случае нужды будем ночевать в тайге — погоня за зверем могла завести далеко. Димка перевёз нас на правый берег реки, а сам вернулся обратно — у него было приглянувшееся место на другой стороне. С Сузевым мы расстались сразу: он пошёл вдоль берега Перевальной, а я зашагал по своему ключу.

Тайга преображается

Тайга преобразилась до неузнаваемости. Посветлела, будто поредела. Двигаться можно было совершенно бесшумно. Вот и первый автограф для меня: от дерева к дереву тянется цепочка следов — впереди две длинных парных чёрточки, сзади две точки. Бежала белка. А вот и она сама, с шишкой в лапках, сидит на суку и внимательно наблюдает за мной. Я потихоньку поднимаю сучок и запускаю им в зверька. Белка, испугавшись, роняет шишку и забирается выше. Я подбираю шишку и в благодарность машу ей рукой. Белка бегает по ветке и сердито цокает.

Все дальше ухожу я в тайгу. Что это цветное мелькнуло на снегу? А, это жёлто-охристый колонок, что-то выискивает в буреломе. Вот он вскочил на упавшее дерево, оглянулся и, заметив меня, что есть духу пустился наутёк.

Пробираясь через молодой пихтач, замечаю полосу сбитого с веток снега. Впереди на земле алеют капельки крови. Ясно — здесь разыгралась лесная драма. Грязно-жёлтая, пакостная разбойница харза поймала на дереве белку, но, не удержавшись, свалилась на землю. Здесь же она и прикончила добычу. Все произошло за несколько минут до моего прихода.

Солнце только осветило вершины деревьев, когда я подошёл к намеченному месту. Ещё несколько дней назад здесь держался зверь. На склонах распадка рос дубняк, желудями которого кормились кабаны. Дно, заросшее кустарником и папоротником, служило им лёжкой. Я пошёл по склону. Есть! След! Спешу к нему, но, подойдя ближе, разочаровываюсь: изюбровый. Нет, изюбры мне не нужны, но все же захватывающе идти по следу. Следы совсем свежие. Олени только что были здесь. Вот они повернули вниз. А ну, попробую обойти! Я оставляю следы справа и по дуге поднимаюсь по склону.

— Гав, га-ав! — резко прорезало утреннюю тишину, и я невольно вздрогнул.

В просветах между деревьями виднелись два изюбра. Они стояли настороже, не зная, что делать, и этими странными звуками выражали своё смятение. Ага, значит, я рассчитал верно.

Налюбовавшись оленями, я спустился на дно распадка и перешёл на другую сторону. Впереди — заросли багульника и трескуна, я обошёл их стороной.

Роковая встреча

Всё произошло мгновенно. Остановившись, я поправил рюкзак, удобнее устроил карабин на плече и, подняв глаза, застыл... В тридцати шагах от меня на валежине стояла чёрная гималайская медведица и наблюдала, как резвятся её медвежата.

Одеревеневшими руками я потянул за карабин, но что-то мешало его снять. Вместе с ружьём с плеча сползал рюкзак. Не могу нащупать, за что же он зацепился. В ногах — противная слабость. В тот миг, когда я наконец освободил затвор от завязки рюкзака, медведица, мягко спрыгнув с валежины, скрылась за молодыми ёлочками. Вслед за ней исчезли и медвежата. В тайге вновь воцарились пустота и тишина. Нет, её оглушительно грохотало моё сердце! Оно колотилось так, что отдавалось болью в груди.

Необдуманный выстрел

Чу! Шорох! Чуть правее того места, где были медведи, стояла сломанная сухая липа, и по ней кто-то карабкался. Все выше, и выше... Наконец я увидел медвежонка.

Злой дух, видно, стоял тогда у меня за спиной и направил мою руку. Я поднял карабин и... нажал на спуск.

Грохот выстрела — свирепый удар в плечо. Жалобный крик медвежонка, глухой удар о землю — и тут же все заполонивший яростный рёв медведицы. От отдачи карабин вырвался из левой руки. Я схватил его и, до боли сжимая кисть, попытался передвинуть затвор. Палец хрустнул! Поздно! Оскалив пасть, в брызгах сверкающего снега, из кустов вылетела медведица. Откуда она здесь? Когда успела обойти меня?! Быстрее! Я рванул из-за пояса топор и, срывая ногти, пытался стащить с лезвия чехол.

Чудом уцелев

Медведица замерла в пятидесяти метрах, жадно втягивая воздух. Ветерок тянул от неё, и она не чуяла меня. В кустах снова жалобно пискнул медвежонок. Медведица, качнувшись, рванула к нему. В её чёрной шерсти блестел белый снег, под шкурой перекатывались чудовищные мускулы. Минут пять под липой слышалось глухое ворчание, потом раздался треск, и все стихло.

Я подобрал валявшийся в снегу карабин и, уперев рукоятку затвора в дерево, надавил. Щелчок — затвор открылся, и из патронника вывалился капсюль. Гильза осталась внутри, выбрасыватель не захватывал её. Шомпол я забыл.

Подойдя к липе, я осмотрел место: примятый снег, несколько шерстинок — и ни капли крови. Медвежонок свалился с дерева от испуга, и это было к лучшему. Разбитой походкой я поплёлся к бараку, проклиная и старика, подсунувшего свой дурацкий совет, и себя за свою доверчивость, и весь белый свет.

Возвращение «победителя»

Лодка стояла на том берегу — придётся лезть в ледяную воду. Без всякой надежды, скорее от досады, я крикнул. К моему удивлению, дверь барака открылась, и на пороге показался Димка. Пока он подъезжал, я с изумлением разглядывал его вид: лицо исцарапано, из фуфайки клочьями торчала вата, а мои новые брюки, которые я ему одолжил утром, висели лохмотьями.

— Ты что, босяка репетируешь? — спросил я, отбросив мысль спросить, почему он так рано вернулся.

Димка ничего не ответил, только громко икнул, прямо как лошадь.

— Чего молчишь? Где это тебя так?.. — продолжал я допытываться.

Он досадливо махнул рукой, снова промолчал и снова икнул.

— Ну, что, так и будем икать?

— По-о... и-ик, — попытался он что-то вымолвить, — ты-ы... и-ик, — снова ничего не вышло. — На-а... — начал он.

— И-ик, — развеселившись, закончил я, но Димка так посмотрел на меня, что моя весёлость мгновенно испарилась.

Я видел, что он отчаянно хочет мне что-то сказать, но жестокая икота сотрясала все его тело.

— Уж не заболел ли ты? — спросил я. Димка лишь отрицательно мотнул головой.

— У-у-у! — вдруг зарычал он и, расставив руки, сделал шаг в мою сторону.

«Рехнулся», — мелькнуло у меня в голове. Но Димка не нападал, а лишь пытался что-то изобразить.

В доме все было в порядке, лишь в углу валялось небрежно брошенное ружье. Пока он, усевшись на топчан, начинал разуваться, я достал карандаш и бумагу.

— На, напиши, коль тебя лихоманка бьёт, — несмело пошутил я.

Моргунов разулся, улёгся и недобро посмотрел на меня.

— Пшёл вон! — коротко бросил он между приступами икоты и отвернулся к стене.

Испытание оружия и незваный гость

Взяв шомпол, я принялся выбивать застрявший патрон. Гильзу разорвало вдоль на несколько частей. Разглядывая её, я думал о том, чем все это могло для меня кончиться. Перезарядив карабин, я пошёл к бане, начертил на двери углём кружок, отошёл на пятьдесят метров, прицелился и выстрелил. На сей раз я был без фуфайки, и мне показалось, что приклад вырвал мне плечо. Морщась от боли, я пошёл смотреть мишень. Пули в двери не было! Настроение испортилось окончательно. Не зная, куда деться, я принялся готовить обед. Моргунов спал, дёргаясь во сне, и будить его не хотелось.

После обеда я пошёл за водой. Из-за поворота показалась лодка, а в ней — тот самый старик. Он причалил и поздоровался.

— Вот и опять к вам дед Клюев пожаловал, — весело объявил он.

«Проверенное дело»

«Лучше бы ты совсем не появлялся, старая кочерыжка», — подумал я, но вслух промолчал.

Болтать с ним не хотелось, но он без приглашения зашёл в дом, и пришлось терпеть его болтовню. Он рассказал, что задержался из-за починки зимовья, что сегодня тоже охотился, но ружье осеклось.

— Ну, а вы как? — поинтересовался он.

— Да задавили медведя, — не моргнув глазом, соврал я.

— Да ну? — удивился он. — И большой?

— Пудов на двадцать будет.

— Ишь ты!

— Надо понимать — ружье-то сейчас что противотанковое лупит, дыра — во-о, — снял я с него шапку.

Наша беседа разбудила Моргунова, и теперь он сидел на топчане, уставившись на нас.

— А я тебе че говорил, — сказал Клюев со снисходительным превосходством бывалого. — Дело проверенное!

— Да, как дал — так голова и долой! — сказал я.

— Ну-у? — усомнился он.

— Не веришь? Посмотри сам. Видишь ту деревину? — показал я в окно. — Враз перешибёт — на, попробуй, — и подал ему карабин.

Он взял его, покрутил в руках, и мы вышли наружу. Потоптавшись на месте, Клюев небрежно вскинул ружье к плечу. Грянул выстрел — и стрелка словно ветром сдуло. Он растянулся на земле, растерянно хлопая глазами.

— Что же ты, сукин сын, делаешь?.. — запричитал он, даже не пытаясь подняться. — Зашиб ведь начисто, подлец... А мне ведь ехать надо, меня ведь старуха ждёт...

— Вот тебе на! «Проверенное дело», говоришь, — досадовал я, помогая ему подняться.

Не переставая ругаться, Клюев подобрал шапку и, прижимая левой рукой плечо, засеменил к лодке. Он попытался грести одной рукой, но лодка лишь беспомощно крутилась на месте. Оглянувшись, он погрозил мне костлявым кулаком и скрылся за поворотом.

Исповедь Димки

Вернувшись в барак, я увидел, что Димка с аппетитом уплетает борщ. Наевшись, он отвалился от стола и с видом предельно довольного человека изрёк:

— Ух, хорошо!

Потом, сокрушённо разглядывая остатки штанов, добавил:

— Где их теперь по тайге искать...

Я угостил его папиросой, и он чистосердечно рассказал о своих злоключениях.

Утром, торопясь к намеченному месту, он решил срезать путь. Можно было пройти лишний километр и подняться к водоразделу по отлогой ложбине, но Моргунов, чувствуя в себе силы и вдохновение, пошёл напрямик, через сопку. Сопка была крутой, заросшей чащей молодого леса, с каменистыми осыпями и буреломом. Разрядив ружье, он орудовал им как палкой, карабкаясь наверх. Как ни здоровы были Димкины лёгкие, вскоре он едва переводил дух. Оставалось метров тридцать-сорок. Собравшись с силами, он сделал последний рывок. Вот и приметная коряга на самом гребне. Моргунов протянул было руку, чтобы ухватиться, да так и застыл: на него в упор смотрел бурый медведь.

— Рожа у него в окно не влезет, пасть во-о! — развёл он руки на полметра. — Стоит и смеётся, и язык в сторону отвалил, чтобы не мешал в нутро меня проталкивать.

— Прямо-таки и смеётся?

— Ну, не смеётся, а так, ехидно улыбается. Мол, сейчас я тебя, голубчик, употреблю, давно, дескать, ожидаю.

— Ну, и ты что?

— Ну и обставил я его... — и, видя мой безмолвный вопрос, пояснил: — ...в беге с препятствиями. Хоть у него и четыре лапы.

— И штаны на этих препятствиях оставил?

— Ага, — утвердительно сказал Димка, пуская колечки дыма.

— А чего ты икал — со страху, что ли?

— Не-е, это я запалился и холодной воды в ключе хлебнул, — ответил он.

— А рычал чего?

— Медведя хотел изобразить...

Горькие итоги

Все это было бы смешно, если бы случилось не с нами... Охотниками мы оказались никудышными, и, понимая это, не испытывали особого восторга от своих приключений. Мы молчали, думая об одном: что же мы привезём домой после трёхмесячной охоты?

— Давай-ка завтра вдвоём его прихватим, — нарушил молчание Димка.

— Кого?

— Медведя. Моего.

— А с чем?

— Дробовик возьмёшь, — кивнул он на пятизарядный «Браунинг».

Я поразмыслил и согласился…

Оставить комментарий

Популярные посты:

vitellius

Сколько стоит билет на автобус в Иркутске? Цены, маршруты и лайфхаки для пассажиров

balanchelix

«Чёрная дыра» Трампа Будет ли в США гражданская война или она уже идёт?

colonelcassad

Встреча прошла в дружеской атмосфере

olgakubay

Archi-crush

augean_stables

КОГДА СНИЖЕНИЕ КС = УЖЕСТОЧЕНИЕ.

ru_aviation

Ми-6 на МАРЗе 050325 ч2 : внутри.

uctopuockon_pyc

Утренний глоток поэзии

monetam

Если кто вдруг пропустил - мы сейчас штурмуем сразу 10 городов ( по gosh100)

oglushenny

Пара строк

• Ранее
• Архив