Непростые простейшие

Вчера двенадцатилетний сын Мани Марципановой в течение двух часов не отвечал на звонки ему на мобильный, хотя сам, поросенок, уже должен был вернуться из школы домой. За эти два часа Маня успела пройти почти все стадии переживания – отрицание («Телефон, что ли, глючит?»), агрессию («Вот только доберусь до него, на неделю без компа оставлю!»), торги («Хоть бы ничего не случилось, это главное, я все прощу!»), депрессию («Я плохо воспитала своего ребенка!»).
До последней стадии «принятия» она добраться не успела, потому что сын наконец позвонил и сообщил, что остался на дополнительные занятия по биологии, сейчас он фотографирует инфузорию и говорит с мамашей не может, а то инфузория помрет. Маня успела только проорать ему в трубку, что она все поняла – инфузория ему дороже родной матери, и пусть теперь вышеуказанное животное варит ему борщи и гладит школьную форму.
А мне еще, плюс ко всему, живо представляется некая инфузория, сначала кокетливо позирующая фотографу, а потом в передничке и с поварешкой у плиты.
|
</> |