Борис Ефимов: «Мы обнялись и расцеловались с Троцким»

tov_trotsky — 14.10.2025
Лев Троцкий (1879—1940)

Карикатурист Борис Ефимов (1900—2008) многим известен, как автор самых злых и бичующих карикатур на Льва Давидовича Троцкого. Вот вроде таких:


1938. «Несостоявшееся пиршество»

Или такой, классической, которую я недавно приводил:


1938. Бешеный пёс фашизма

Но до этого были совсем другие времена, и между молодым художником и старым революционером (хотя «старым» весьма относительно — Троцкому было 40 лет с небольшим) завязалось нечто вроде дружбы.
Сам Борис Ефимович вспоминал:
«Скажу без колебаний: я считаю значительнейшим фактом своей биографии личное знакомство с этим, по праву вошедшим в историю, легендарным человеком, познавшим в своей бурной жизни и блистательные триумфы, и тяжёлые неудачи, и жестокую непримиримую борьбу, и горечь поражений. И ушедшего из жизни трагически. Пламенный трибун, умевший силой своего ораторского дара поднимать и вести за собой массы, он стоит в одном ряду с неистовыми якобинцами Великой французской революции Робеспьером и Дантоном. И, видимо, таковы суровые законы истории, к нему тоже пришёл свой «термидор»... Но если свержение Робеспьера заняло около двух суток, то «термидор» в нашей стране потребовал нескольких лет — и завершился свержением Троцкого со всех высоких постов, он был исключён из партии, арестован и впоследствии выслан из страны».


1924. «К юбилею Красной Армии. Заслуженные артисты театра военных действий. Фрунзе, С.С. Каменев, Троцкий, Будённый и рядовой красноармеец»

Само их знакомство состоялось в июле 1924 года. Троцкий уже был лидером «левой оппозиции» в партии, но при этом — членом Политбюро ЦК и одним из самых влиятельных людей в стране. Про звание «организатора Октября» и «вождя Красной Армии», выигравшего гражданскую войну, и говорить нечего.

Борис Ефимов: «Итак, Троцкий любезно встретил меня в своём кабинете и, протягивая мне руку, произнёс, улыбаясь, фразу, которую я часто слышал в ту пору:
— О, да вы совсем молодой!
На это я не замедлил ответить:
— В моём возрасте, Лев Давидович, за вами было уже два побега из ссылки.
Мой ответ явно ему понравился, и он снова улыбнулся:
— Что ж, а за вами много хороших рисунков.
Мы сели за его огромный письменный стол, и он неторопливо, страница за страницей стал разглядывать рисунки, сопровождая это и одобрительными, и критическими замечаниями. Закончив, он сказал:
— Я догадываюсь, что вам интересно было бы знать моё мнение. В какой форме вы хотели бы его получить? В форме предисловия или рецензии?
— В форме предисловия, Лев Давидович, — твёрдо произнёс я».
Спустя пару дней предисловие было доставлено фельдъегерем из Реввоенсовета...
В «Известиях», где тогда работал Ефимов, предисловие от такого человека вызвало некоторый переполох. Главный редактор газеты Стеклов, как вспоминал Ефимов, «пристально на меня посмотрел.
— Какие у вас контакты с Троцким? — спросил он. — Вы что, в оппозиции? Вы троцкист?
— Я не член партии, Юрий Михайлович.
— Тем более странно. Гм... А как же, позвольте спросить, вы попали к Троцкому? [...]
— Это вышло случайно, — пробормотал я».

А вскоре вышла первая книжка Ефисова, вот эта:


1924. Обложка первой книги Бориса Ефимова

Титульный лист книги:


В предисловии Троцкого, в частности, говорилось:
«Борис Ефимов — наиболее политический среди наших рисовальщиков. Он знает политику, любит её, проникает в её детали... Успехи Ефимова представляются замечательными, если принять во внимание, что он едва начал. Но быстрый успех таит в себе опасность: остановиться... Мы хотим надеяться, что Борис Ефимов имеет право на большее. Реализовать это право можно только упорной работой и суровой самокритикой. Вот этого мы и желаем молодому художнику.
20 июля 1924 г. Л. Троцкий».

В книжке имелся, среди прочих, и дружеский шарж на самого Троцкого:


«Добрый химик»

Но что Троцкий, тогда это было в порядке вещей, вот там же по соседству и карикатура с участием Карла Маркса:


«Карл Маркс в Москве. — Ей-богу, таких вещей никогда не писал!»

Ранее, ещё в 1922-м, этот рисунок печатался в «Крокодиле».

А вот ещё один любопытный рисунок из той же книжки.


«Известная дуэль в «дискуссионной» переработке»

Первоначально рисунок публиковался в журнале «Прожектор», а потом широко разошёлся по всей советской прессе. Вот так он выглядел, например, в журнале «Красный слон»:



Изображена дуэль Бухарина и Преображенского на манер дуэли Ленского и Онегина. В качестве секундантов участвуют Зиновьев и Пятаков. Бухарин и Преображенский целятся друг в друга «резолюциями» в форме дуэльных пистолетов.
Всё это сопровождалось стихами Пушкина из «Евгения Онегина»:
Враги! Давно ли друг от друга
Их жажда крови отвела?
Давно ль они часы досуга,
Трапезу, мысли и дела
Делили дружно? Ныне злобно
Врагам наследственным подобно...

Дело в том, что Бухарин и Преображенский совсем недавно были соавторами популярной среди молодёжи книжки «Азбука коммунизма». И вот один ушёл в левую оппозицию, другой стал лидером «правых» большевиков. То есть разошлись по разные стороны политической баррикады. «Аз ушёл от буки», — шутили журнальные острословы. Но кто бы поверил в те дни, что изображённые на картинке старые революционеры и впрямь полягут в этой борьбе от реальных, а не нарисованных свинцовых пуль? Между тем, от пуль спустя десятилетие пали все — и дуэлянты (Бухарин и Преображенский), и даже секунданты (Зиновьев и Пятаков)...

Но вернёмся к Ефимову и Троцкому. Прошло три с половиной года, левая оппозиция была разбита, и Борис Ефимович встречался с уже исключённым из партии, опальным Троцким у него дома — это был определённо смелый поступок (сам Ефимов был, как сказано выше, беспартийным). Если смотреть с точки зрения нашего знания — так прямо безрассудно смелый (хотя тогда так, возможно, и не казалось).
Часть диалога Троцкого и Ефимова в тот январский день 1928 года:



Троцкий, в частности, сказал Ефимову:
— А братец ваш вроде примкнул к термидорианцам.
Речь шла про журналиста Михаила Ефимовича Кольцова, родного брата художника.
«Я промолчал, — писал об этом Ефимов позднее. — Я подумал, что вряд ли тут время и место высказывать побеждённому и высылаемому Троцкому, что Кольцов примкнул к термидорианцам не из страха или угодничества, а потому что, как и большинство членов партии, считал, что так называемая генеральная линия Сталина разумнее и нужнее для страны, чем его, Троцкого, перманентная революция».

Кстати, когда я в 1990-х беседовал с Ефимовым в его домашнем кабинете, то над его рабочим столом мне бросился в глаза большой писанный маслом портрет Михаила Кольцова, который, как известно, был расстрелян в 1940 году как «троцкист». Странно: в то время, как Троцкий считал Кольцова термидорианцем, Сталин продолжал считать его троцкистом... И действительно, Кольцов «засветился» публикацией в «Огоньке» довольно апологетического очерка Якова Блюмкина (под псевдонимом «Я. Сущевский») «День Троцкого» (за что Кольцов получил словесный нагоняй лично от Сталина). Закончилась та встреча Ефимова с Троцким так: «Мы вышли в переднюю, и тут произошло нечто, что стало фактом моей биографии. Троцкий снял в вешалки пальто и подал мне. Я ахнул: «Что вы, Лев Давыдович!». — «Нет, нет, одевайте». Я, волнуясь, еле-еле попадаю руками в рукава, а потом, не скрою, я сказал: «Счастливого пути, Лев Давыдович!». Мы обнялись и расцеловались».

Позже, в 30-е годы Борис Ефимович, как он сам написал, «рисовал гнусные карикатуры на Бухарина и Троцкого, которых искренне уважал». Пара таких карикатур приведена выше. Ефимов: «До сих пор это моя боль. Он [Троцкий] ко мне благоволил, но я не мог отказаться рисовать его, со мной тут же расправились бы. Я это делал скрепя сердце и представлял себе, как Лев Давидович смотрит эти карикатуры и думает: ну какая сволочь!»

Поистине, как писал Виктор Гюго о деятелях Конвента (которых выше упомянул и сравнил со своими современниками сам Ефимов): «Таковы были эти люди! Словно клубы дыма, которыми играет ветер. Пусть эти умы были добычей ветра. Но то был ветер-чудодей».
Вот, собственно, и всё...

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив