Неожиданные волхвы, или почему богатыри были гуслярами
selyanka1 — 16.02.2022Фрагмент картины Бориса Ольшанского. "Из темной глубины веков". 2003
Каждый исследователь, изучающий историю православия на Руси останавливается перед необъяснимым феноменом - резко негативным отношением к такому, казалось бы безобидному музыкальному инструменту, как гусли. Eщё проповедник XII века Кирилл Туровский грозил посмертными муками тем, кто ворожит, гудит в гусли, сказывает сказки, В требнике XVI века среди вопросов на исповеди есть такие: не пел ли еси песни бесовские, не играл ли еси гусли. Исторические документы свидетельствуют, что во времена Алексея Михайловича Романова гусли изымались у населения и сжигались возами. Ну заодно и скоморохов в это же время запретили
Почему?
Кстати, после крещения Руси эта традиция сохранилась. Напомню, что древнерусские монастыри были крепостями, а русские монахи в отличие от европейских вполне себе брали в руки оружие и шли на защиту Отчизны, если возникала такая необходимость. Например, некий известный богатырь Пересвет, прославившийся в Куликовской битве, был монах-воин, инок Троице-Сергиевского монастыря. А еще на Руси в отличие от Европы редко рубили головы провинившимся боярам и боярыням, их вместо этого ссылали в монастырь.
Так вот эта вот теснейшая связь гражданской (военной) и духовной власти существовала всегда, и в христианской Руси и во времена язычества тоже. А это значит, что в дружине князей были волхвы, которые обычно определялись умением играть на гуслях, так как именно игра на гуслях судя по всему в Древней Руси сопровождала языческие обряды.
А. С. Фаминцын (1841–1896) — российский композитор, музыковед и профессор Санкт-Петербургской консерватории, один из первых исследователей русского и славянского фольклора — отмечал, что основными носителями умения играть на музыкальных инструментах на Руси были скоморохи. Они играли на домрах, свирелях, балалайках и гуслях. До скоморохов, по всей видимости , игрой на гуслях занимались гусляры-сказители — певцы, которые аккомпанировали себе на гуслях при пении гимнов или рассказе о тех или иных событиях.
Например, Добрыня Никитич, переодевшись скоморохом, является на свадьбу к собственной жене, и настолько виртуозно играет на гуслях, что князь удостаивает его, играющего инкогнито, чести сидеть рядом с ним.
Садко
Наиболее известным былинным гусляром, конечно, является герой новгородского цикла — Садко. Самый распространенный вариант былины записан в пересказе русского крестьянина Андрея Сорокина. Музыка гуслей служит лейтмотивом этой былины. Талант игры на гуслях — начальная точка рассказа, причина действий как самого былинного героя, так и третьих сил в лице Морского царя. Интересно, что в тексте былины можно отчетливо различить разные стили гусельной игры, которые реально были зафиксированы в различных этнографических экспедициях на Русский Север.
Кадр из фильма "Садко". Сергей Столяров в роли Садко
Жизнеописание Садко в былине "Садко и Морской царь" начинается с того, что он предстает перед слушателем в качестве гусляра-сказителя, который зарабатывает на жизнь, играя на праздниках. Однажды, находясь без работы ("не зовут Садка уж целый день на почестен пир"), Садко направился к Ильмень-озеру, чтобы полюбоваться красотами природы. Там он сел недалеко от воды и стал играть на гуслях, чтобы отвлечься от печали.
В дальнейшем Морской царь попытался навсегда оставить Садко у себя в подводном царстве на дне Синего моря, так как музыка гуслей восхищала и веселила его как ничто другое. Садко играет для Морского царя, а тот пускается в дикий пляс, от которого волны расходились так, что купеческие корабли стали тонуть один за одним. Осознав это, Садко ужаснулся и порвал струны своего инструмента.
Кадр из фильма "Садко"
Тут, кстати, уместно вспомнить и об индийском боге разрушения Шиве, который также уничтожал привычный мир в своем танце… Записанные в этнографических экспедициях воспоминания о плясах "ломания" указывают на то, что они нередко переходили в потасовку, и тогда предписывалось уничтожить инструмент — порвать меха гармони, порвать струны или разломать короб гуслей и проч. Такое кардинальное прекращение игры останавливало и пляс и провоцируемые им разрушения. Именно это и делает Садко, чтобы остановить дикую пляску Морского царя приведшую к множественным кораблекрушениям.
Ряд исследователей (например, Евгений Нефедов, Григорий Базлов) указывают на то, что царство Морского царя — это конкретная точка на карте, а именно — остров Рюген (Руян), где располагался один из самых известных славянских городов Аркона — важнейший культурный и религиозный центр древнего мира. По свидетельству историков Адама Бременского и Гедьмольда, там стоял огромный деревянный храм, внутри которого на ложе их пурпурной ткани находился золотой идол. Ровно это же мы видим в варианте былины "Садков корабль стал на море":
Другой известнейший гусляр русского фольклора — Боян Вещий. Именно с описания его таланта начинается "Слово о полку Игореве", повествующее о походе Игоря Святославича на половцев (в 1185 году):
B переводе на современный язык вот отсюда
Илья Глазунов. "Боян"
Здесь ясно видно, что Боян — не просто певец, а носитель мудрости, способный оценивать события под разными углами и предсказывать их. Он может мысленно перенестись куда угодно — белкой по дереву, серым волком по земле, орлом под облака, может как бы с высоты смотреть на события прошлого, настоящего и, вероятно, будущего — за что и получил прозвание Вещего.
В. М. Васнецов, "Боян".
Одна из теорий о личности Бояна соотносит его с новгородским волхвом Богомилом Время и место существования героя повести и легендарного волхва совпадают, оба они считаются прославленными гуслярами. Это дает основание историкам полагать, что Боян и Богомил — это один человек.
Интересно, что в христианской парадигме прозвание Соловей и вовсе приобрело негативное значение — трудно сказать, связано ли это с личностью Богомила, с отсылкой к игре на гуслям, или все вместе, однако всем известен отрицательный былинный персонаж Соловей-разбойник. Без гуслей здесь, видимо, также не обошлось, так как былинный Соловей известен прежде всего своим разрушительным свистом, из-за которого он и получил такое прозвище.
С учетом того, что примерно с XII века гусли подвергаются гонениям и запрещаются из-за своей "языческой" природы — это вполне логично. В новых реалиях эмоциональная окраска гусельной игры меняется — виртуозная игра на гуслях представляется чем-то дурным и опасным, а сам гусляр воспринимается не как созидатель, а как разрушитель (свист Соловья — как оружие).
Объяснить такую двойственность довольно просто — во времена "раннего христианства" (двоеверия) на Руси отношение к гуслям было иное. Тогда гусли были настолько распространены, что практически являлись синонимом музыки как таковой — так что главный музыкальный инструмент сказителей-язычников еще мирно сосуществовал с новой верой. Именно поэтому гусли использовались даже в религиозных христианских песнопениях и обрядах.
Соловей Будимирович. Иллюстрация Н. Каразина. 1885 год Из книги "Русские богатыри. Избранные былины в пересказе для детей", 1912 год
Кстати, что примечательно — Соловей Будимирович прибывает в Киев из северных земель: из города "Леденца" из земли "Веденецкой", "из-за славного синя моря Волынского, из-за того Кодольского острова, из-за того Лукоморья зеленова…" И так же как и Садко может похвастаться невероятным богатством — то есть вновь видна связь гусельной традиции именно с севером (Русский Север, Балтийское море, Полабская Русь). Поэтому, хотя былина о нем по месту действия и относится к так называемому киевскому циклу, по сути она скорее новгородская.
Н. К. Рерих. "Варяжское море".
А страсть Соловья к гуслям отчетливо видна в целом отрывке, посвященном описанию того, что струны, тонцы (жанры и строи гусельной игры) и интересные наигрыши-припевки он собирает по всему свету. Впрочем бОльшая их часть опять же северная:
Струну к струночке натягивает,