негативная визуализация

kmartynov — 28.02.2010 Одна из главных причин человеческих страданий связана с тем, что психологи называют адаптацией удовольствия. Это явление известно каждому. Вы хотели новый айфон, и вот он ваш. Через несколько дней или недель вы уже воспринимаете его как должное. Вы больше его не хотите, и обладание им не приносит того удовольствия, которое было связано с его приобретением.

К сожалению, адаптация удовольствия распространяется не только на гаджеты. И даже не только на материальные объекты вообще. Она касается целей нашей карьеры. Получив должность, о которой мы мечтали многие годы, мы очень скоро привыкаем к ней. Адаптация разъедает дружбу и отношения между мужчинами и женщинами. Из-за нее рушатся браки. Из-за нее родители не обращают особого внимания на детей, которых они в принципе любят: дети воспринимаются как должное, обычное явление.

В общем, адаптация удовольствия лежит в основе человеческого существования вообще, она не была изобретена в нынешней потребительской культуре. О ней прекрасно знали в античности. В русском языке соответствующая "диалектика" отражена в поговорке "что имеем, не храним, потерявши - плачем".

Что делать со всем этим? Современная цивилизация дает вполне сносный ответ на подобный вопрос. Просвещенный гедонизм утверждает, что единственный путь преодоления адаптации удовольствия заключается в стратегии максимальной интенсификации получения новых впечатлений. Если айфон уже не приносит прежней радости, купите новый. И используйте его ровно столько, сколько он будет "радовать" вас. Только и всего.

Очевидным недостатком этого стандартного подхода является тот факт, что мы не можем поступить с собственной жизнью так же, как с айфоном. Когда речь идет об адаптации удовольствия от самого факта существования, куда включается весь наш опыт, желания и цели, мы сталкиваемся с традиционной проблемой европейского экзистенциализма - абсурдностью существования. Эта та печаль, от которой нельзя отказаться, сменив марку телефона. Именно поэтому у меня нет айфона.

Античные стоики знали общую психологическую технику, направленную на решение этой проблемы. Именно она позволяла им балансировать между активной публичной жизнью и внутренним бесстрастием. Элементы этой техники хорошо знакомы нам, они время от времени появляются в массовой культуре. Проблема заключается лишь в том, чтобы увидеть ее целиком.



Речь идет о негативной визуализации. Со времен Хрисиппа и вплоть до Марка Аврелия стоики советовали посвящать ежедневно небольшую часть своего времени размышлениям о том, что могло бы случиться с нами в самом худшем случае.

Ваш айфон могут украсть. Или он может сломаться. Вашу должность может занять сосед. Ваш муж может стать стоиком и перестать участвовать в ваших истериках. В конечном счете все, что мы имеем, может быть буквально за одно мгновение потеряно нами. Помня об этом, целенаправленно побуждая себя вспоминать, мы учимся ценить то, что у нас есть, заявляют стоики.

Эпиктет предлагал классический пример. Представим себе двух отцов, один из которых понимает, что жизнь его ребенка - это чудо, которое может закончиться в любой момент. Второй же был уверен, что его сын всегда будет радовать его своим присутствием, и переживет родителей. Кто, - спрашивает Эпиктет, - из этих двух скорее будет более внимательным и заботливым отцом? Тот, кто знает, что все может быть потеряно, либо тот, кто (ошибочно) уверен в постоянстве вещей?

Негативная визуализация разрабатывалась во всех великих текстах стоической традиции, из которой до нас дошли лишь книги римских авторов. По аналогии с Декартом можно было бы говорить о систематической негативной визуализации: мы начинаем представлять худшее, касаясь всех вещей, начиная с айфона и заканчивая нашей собственной смертью.

Важность этой финальной точки стоической рефлексии как раз и закрепилось в массовой культуре. Всем известно выражение memento mori, но мало кто способен выстроить интеллектуальный контекст его появления. Призыв "помнить о смерти", рассмотренный изолированно, превращается в пустой лозунг, в то время как свой подлинный смысл он обретает, являясь частью практики негативной визуализации.

Именно в этом смысле Сенека призывает жить каждый день как последний (на самом деле, он говорит в таком ключе даже о каждом мгновении). На практике это означает, что мы признаем: тот факт, что мы все еще живы, является поистине удивительным, заслуживающим пристального внимания и несомненной радости. Возможность заниматься делами, сохраняя трезвость рассудка и телесное здоровье, является еще более удивительной. Это было одним из резонов политического активизма стоиков. Систематическая негативная визуализация, обращенная к смерти, снижает шансы на то, что мы будем тратить время нашей жизни впустую. Мышление, направленное на смерть, таким образом, приводит к удовольствию от жизни здесь и сейчас.

Вместо того, чтобы думать о тех вещах, которых у нас нет, нам следовало бы думать о том, что у нас есть, и что мы можем потерять. Нашу семью, наше имущество, здоровье, рассудок и жизнь. Следует помнить о том, - говорит Марк Аврелий, - что большинство из нас живет "жизнью мечты". Люди, как правило, имеют детей от тех партнеров, от которых они когда-то хотели иметь детей, делают карьеру в той области, о которой мечтали. Но вместо того, чтобы радоваться этому, мы несчастливы. Быть стоиком - означает заново научиться радоваться.

- Оптимизм стоика, - пишет профессор Ирвин в своей книге "Руководство по хорошей жизни", - связан не с тем, что стакан наполовину полон, а не наполовину пуст, поскольку этот обычный бытовой подход чреват разочарованиями. Стоик радуется самому удивительному факту существованию стакана. Твердого, прозрачного, дешевого, удобного предмета, который позволяет рассматривать свое содержимое, но не портит его вкуса.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив