Женщина уникальной судьбы. Александра Коллонтай

maysuryan — 30.03.2025
Александра Коллонтай и её муж Павел Дыбенко. 1919

31 (19) марта — день рождения Александры Коллонтай (1872—1952). Женщина исключительной, неповторимой судьбы. Самая популярная женщина в рядах своей партии. Первая в мире женщина-министр. Первая в мире женщина-посол...


С.Ф. Шищов. Портет Александры Домонтович (Коллонтай) в возрасте 8 лет. 1881

1. Александра Михайловна Домонтович (Коллонтай) родилась в Петербурге, в дворянской семье. С детских лет Александра оказалась в разладе с той средой, в которой росла. «Отец мой был русский генерал, — вспоминала она. — С детства я доставляла матери много хлопот и горя моим стремлением «не жить, как все». Дружила с прислугой... отстаивала свою «самостоятельность»; упивалась книгами и жила своим особым, замкнутым от взрослых внутренним миром».
В 21 год генеральская дочь вышла замуж за офицера Владимира Коллонтая. По её собственному признанию, она сделала это «отчасти в виде протеста против воли родителей», которые не желали этого брака. С мужем прожила пять лет. Но её беспокойная натура не могла долго довольствоваться размеренной семейной жизнью. Муж, получивший звание подполковника, мечтал о будущем генеральском чине. Александре Михайловне такие жизненные цели казались слишком прозаическими и приземлёнными. «Мы разошлись не потому, что разлюбили друг друга, — писала она, — а потому, что меня тяготила и связывала та среда, от которой брак с Коллонтаем меня не спасал... От Коллонтая я ушла не к другому. Меня увлекла за собой волна нараставших в России революционных волнений и событий». Формальный развод они оформили в 1916 году.



2. Больше всего Александру Михайловну волновал «женский вопрос». «Женщины, их судьба занимали меня всю жизнь, — говорила она. — Их-то участь и толкнула меня к социализму».
Иван Бунин, щедро одаривший ядовитыми характеристиками почти всех своих заметных современников, уделил несколько капель яда и ей: «Судебная и психиатрическая медицина давно знает и этот (ангелоподобный) тип среди прирождённых преступниц и проституток... О Коллонтай (рассказывал вчера Н. Н.): — Я её знаю очень хорошо. Была когда-то похожа на ангела. С утра надевала самое простенькое платьице и скакала в рабочие трущобы — «на работу». А воротясь домой, брала ванну, надевала голубенькую рубашечку — и шмыг с коробкой конфет в кровать к подруге: «Ну давай, дружок, поболтаем теперь всласть!».



В 1908 году на известную социал-демократку Коллонтай завели уголовное дело. Она ушла в подполье, а затем покинула родину. Её эмиграция продлилась более восьми лет...
В Швеции в ноябре 1914 года она напечатала страстную антивоенную статью. «Прекратить каннибальское массовое убийство! Долой войну! Долой милитаристский дух! Долой тупой милитаризм!». За эту публикацию шведские власти арестовали Коллонтай. Её держали в тюрьме Стокгольма, затем в крепости города Мальмё. Наконец, шведский король Густав V подписал указ, по которому Коллонтай «навечно» выслали из страны. Полиция доставила её в Копенгаген...

3. После известия о Февральской революции 1917 года Коллонтай поспешила на родину. Она рассказывала об этом возвращении: «Было весело на саночках с бубенчиками переезжать через пограничную речку. На душе тогда, в марте, было так же бодряще светло и свежо, как в снежно-морозном воздухе на пограничной речке... У заставы -- солдат с ружьём. А на шинели -- яркий, яркий красный бант.
— Ваши удостоверения, гражданка. Паспорт Ваш.
— У меня нет бумаг. Я политическая эмигрантка...
— Эмигрантка? Погоди, справиться надо.
Стоят мои сани за запертой оградой. Неужели не впустят? Но уже бежит молодой, разрумяненный от мороза офицер с бумагой. И у него на груди огромнейший красный бант. «Коллонтай, говорите Вы? Сейчас просмотрим список... Так и есть. Значитесь. Пропусти!».
В Петроград Коллонтай приехала 18 марта 1917 года.

4. Коллонтай первой поддержала Ленина, когда он выдвинул свои «Апрельские тезисы». «Эта поддержка, — замечал меньшевик Н. Суханов, — не вызвала ничего, кроме издевательств, смеха и шума». Даже сами большевики сочинили об этом язвительную частушку:
Что там Ленин не болтай,
С ним одна лишь Коллонтай!
Летом 1917-го Александра Михайловна смело пошла за поддержку Ленина в тюрьму. О начавшихся среди большевиков арестах она узнала, находясь за границей на совещании социалистов. Тем не менее Коллонтай решила вернуться в Россию, где её ждал неминуемый арест. Теперь на пограничной заставе её встречали хмуро. Тот же краснощёкий офицер уже не поздоровался с ней... Ей объявили:
— Вы, гражданка Коллонтай, арестованы.
— По чьему распоряжению? Или в России переворот? Опять монархия?
— Что Вы! Ваш арест по распоряжению Временного правительства...
В поезде хозяин вагона-ресторана отказался кормить арестованную и с негодованием кричал ей вслед: «Вот ведут шпионку Коллонтай. Поганая большевистская собака, кровожадная Коллонтай! Твоё место на виселице с изменниками Родины!».


А.М. Коллонтай в 1922 году

5. В Петрограде Александра Михайловна оказалась в женской Выборгской тюрьме, в то время как остальные большевики находились в «Крестах». Ей не давали газет, не сообщали никаких новостей, на общую прогулку не выводили. Что-то узнать она могла только из случайных обмолвок тюремщиков. Начальник тюрьмы попался заботливый, рачительный. Любил с гордостью говорить: «А заметили ли Вы, какая каша-то пшеничная вчера была к обеду? Рассыпчатая, со вкусом. Окольными путями достал. Дёшево и сердито...» «Я часто потом жалела, что Октябрь его смёл, — неожиданно призналась Коллонтай в своих воспоминаниях. — Он любил «свою тюрьму». Хозяйственный был мужик!»
19 августа Александру Михайловну перевели под домашний арест. У дверей её квартиры поставили стражу... Однако это продолжалось недолго. Вскоре она уже оказалась в самой гуще политической жизни. Как член ЦК партии большевиков голосовала за вооружённое восстание.


Владимир Пчелин (1869—1941). Историческое решение о вооружённом восстании на заседании ЦК РСДРП (б) 23 (10) октября 1917 года. Слева направо: сидят за столом — Г.Я. Сокольников (спиной), А. Ломов (Г.И. Оппоков, в полупрофиль), М.С. Урицкий, стоит — В.И. Ленин (в гриме), сидят за столом — Я.М. Свердлов, А.М. Коллонтай, И.В. Сталин, Ф.Э. Дзержинский; стоят в правом углу — М.В. Фофанова, Л.Б. Каменев, А.С. Бубнов, Г.Е. Зиновьев, Л.Д. Троцкий. ГИМ


Картина В. Пчелина. Фрагмент

Коллонтай обладала мощным ораторским голосом, что было очень немаловажно для политика в эпоху, когда ещё не существовало звукоусиливающей техники. Ленин как-то пожаловался: «Я больше не оратор. Не владею голосом. На полчаса – капут. Хотелось бы мне иметь голос Александры Коллонтай».
Коллонтай часто выступала с зажигательными речами на митингах. Уже в последние годы жизни она записала в дневнике: «Тот энтузиазм, каким бывает «одержим» агитатор, борющийся за новую идею, это душевное состояние сладко, близко к влюблённости... Я сама горела, и моё горение передавалось слушателям. Я не доказывала, я увлекала их. Я уходила после митинга под гром рукоплесканий, шатаясь от усталости. Я дала аудитории частицу себя и была счастлива».
А весь 1917 год остался в её памяти таким: «Головокружение, как на высокой башне без перил. Как на пожаре, где сама поджигаешь старую гниль... Революция, но и романтика».

6. Коллонтай стала первой в мире женщиной-министром (наркомом государственного призрения). Что ничуть не удивительно — красная Россия шла в авангарде мировой борьбы за равноправие женщин. Причём в первый день новоиспечённому члену Советского правительства даже не удалось войти в здание своего министерства. Её не пустил туда... старик швейцар. «Приём просительниц закончен!» — сказал он, как отрезал. Напрасно Александра Михайловна доказывала, что она вовсе не просительница, а... новый глава министерства. «Упорный старик вырастает стеной передо мною, не даёт ступить шагу, — вспоминала она. — Так и уехала ни с чем».
Когда на следующий день нарком и её сотрудники всё же вошли в министерство, им навстречу тотчас хлынул поток уходящих прочь служащих. Спустя несколько минут здание почти опустело. Уходя, чиновники, не желавшие служить большевикам, захватили и ключи от кассы.


Почтовая открытка. 1917—1918. Вожди Октября. Несколько непривычный список...

Положение Коллонтай оказалось просто отчаянным. «Государственное призрение — писала она, — такое учреждение, что работу не остановишь: тут и приюты, и увечные воины, и больницы, и дома для слепых... Огромное поле работы! А ключей нет... Говорят: ищите сами. Пришлось кой-кого арестовать. Через два дня ключи нашлись».
В первый же день работы в кабинет наркома, как она вспоминала, «ввалились здоровые ребята в ободранных шинелях. «Тут, что ли, большевики помощь выдают? Мы — голодные. Давайте помощь». Пробуем выяснить:
— Кто? Откуда? Инвалиды, что ли?
— Какие там инвалиды. Просто люди голодные. Не видите, что ли? Чего зубы нам заговариваете? Говорите прямо: большевики вы али нет?
Напирают ребята — здоровые детины, решительные». А ключей от кассы у наркома ещё не было. Помощь пришлось выдавать из собственного тощего кошелька...


Павел Дыбенко

7. Весной 1917 году Александра Коллонтай впервые встретилась с матросом-большевиком Павлом Дыбенко. Лев Троцкий замечал: «Дыбенко, 29-летний чернобородый матрос, весёлый и самоуверенный гигант, сблизился с Александрой Коллонтай, женщиной аристократического происхождения, владеющей полудюжиной языков и приближающейся к 46-й годовщине. В некоторых кругах партии на эту тему, несомненно, сплетничали…» В то время Александре Михайловне не раз задавали вопрос: «Как Вы решились связать свою жизнь с человеком, который на 17 лет моложе Вас?». «Мы молоды, пока нас любят!» — отвечала она.
Александра Коллонтай писала в 1917 году: «Как я люблю в нём сочетание крепкой воли и беспощадности, заставляющее видеть в нём «жестокого, страшного Дыбенко», и страстно трепещущей нежности — это то, что я так в нём полюбила... Это человек, у которого преобладает не интеллект, а душа, сердце, воля, энергия. Я верю в Павлушу и его Звезду. Он – Орёл».


Александра Коллонтай, Павел Дыбенко и его родные

Впрочем, спустя два года брака она высказывалась о нём уже более критично: «Дыбенко несомненный самородок, но нельзя этих буйных людей сразу делать наркомами, давать им такую власть. Они не могут понять, что можно и что нельзя. У них кружится голова».
«Мы соединили свои судьбы первым гражданским браком в Советской России, — вспоминала Александра Михайловна. — Я и Павел решили так поступить на тот случай, если революция потерпит поражение, и вместе взойдём на эшафот!».

А как язвила и ехидничала по поводу этого брака либеральная и другая оппозиционная печать, выходившая тогда в РСФСР! Журнал «Новый Сатирикон» в 1918 году писал про брак Коллонтай и Дыбенко: «Ф. Сологуб рассказывает подслушанный на улице отрывок беседы:
– Вы знаете, она вышла замуж.
– Что вы! Неужели в церкви венчались?
– Ну, зачем же! Просто у себя в записной книжке записали.
Мы уверены, что и способ записи совершённого брака в записную книжку скоро будет оставлен – как способ буржуазный. Просто достаточно будет подмигнуть – и брак совершён. Со своей стороны предлагаем также и наиболее простой способ развода: один из супругов топит другого в Фонтанке. Это тебе не консисторская канитель!».
Намёк на участие Дыбенко в случаях самосудов над офицерами более чем прозрачен...


Так видела Коллонтай либеральная пресса 1918 года. Подпись:
«Особа женского пола. Бывшая генеральша, потом царица прачек. Ныне бывший комиссар призрения и, говорят, настоящая жена «пламенного» Дыбенки. Словом, особа очень важная. Когда говорит с трибуны, то однообразно подпрыгивает на одной ноге, как бы желая взлететь и подняться над толпою. При этом почему-то корчится. Один из «солдатских депутатов» охарактеризовал её метко, хотя и не особенно эстетично: обезьяна. И добавить что-либо к этому трудно. Неизбывная женская болтливость заменяет ей то, что называют красноречием, а злоба — заменяет пафос. И потому она производит впечатление женщины с огнём. Во время французской революции были гениальная мадам Ролан и красноречивая Олимпия де-Гуш. Российская революция родила товарища Коллонтай. Две первые сошли с исторической сцены трагически, последняя явила миру невиданный пример первой женщины-комиссара (министра тож) в социалистическом кабинете. Но между этими женщинами такая же великая разница, как велика разница между великой французской революцией и нашей октябрьской».

Правда, потом Дыбенко серьёзно провинился перед революционной властью. Самовольно покинул столицу, опубликовал в газете «Анархия» оппозиционное письмо... Тут о молодых супругах пошутил уже и Ленин: «Я лично считаю, что расстрел будет для них недостаточным наказанием. Поэтому я предлагаю приговорить их к верности друг другу в течение пяти лет».
Буржуазная пресса опять злорадствовала... П. Мартынов в либеральной газете «Современное слово» от 20 апреля 1918 года потирал ладони: «Теперь гениальный режиссёр революции поставил новую, совершенно фантастичную пьесу — «Приключения матроса Дыбенко и его супруги Александры Коллонтай». Содержание этого балета ещё в точности неизвестно».
Частушка тех же дней:
Как стучали долго в дверь,
А затем и в стенку:
Ах, и где же вы теперь –
Коллонтай с Дыбенкой?
Другая оппозиционная газета, «Вечерний телеграф», в июне 1918-го ехидничала по поводу протестного письма Дыбенко: «Но, всё-таки, как похожи эти письма на протест недовольных будирующих сановников старого режима!»
Этот брак длился пять лет, затем они разошлись. В последние годы жизни Коллонтай писала подруге: «Разбираю свой архив, сейчас «роман» мой с Д. Любопытно, больно порою, порою удивляюсь, что так много было мук».

8. В марте 1921 года Коллонтай возглавила на X съезде РКП(б) «рабочую оппозицию». В этом, очевидно, вновь сказался её идеализм. «Рабочая оппозиция» призывала вернуться к некоторым первоначальным лозунгам большевиков. Перед съездом Коллонтай выпустила брошюру «Рабочая оппозиция». «Наша партия не только замедляет свой стремительный бег в будущее, – писала она, в частности, – но всё чаще «благоразумно» оглядывается назад: а не забежали ли мы слишком вперёд? Не пора ли приостановиться? Не разумнее ли стать поосторожней, избегая смелых, ещё не виданных в истории опытов?»
Александра Михайловна выражала сожаление, что партийные «верхи» оторвались от рабочих. Причину она видела в том, что было сделано слишком много уступок другим классам -- крестьянству, «спецам», бывшей буржуазии... Она приводила рассуждения рабочих: «Верхи одно, мы другое. Свои-то они свои, да только попал в главк и ушёл от нас... По-иному живёт. Наше горе ему что?.. Не своё горе стало!». «В первоначальный период революции, – продолжала она, – кто стал бы говорить о «верхах» и «низах»? Рабочие массы и партийные руководящие центры – слились воедино. Противоположения верхов и низов не было и быть не могло. Сейчас оно есть... И никакими мерами «запугивания» не изгонишь из сознания широких масс образования характерного нового «социального слоя» советско-партийных верхов».
Брошюру Коллонтай сурово критиковал на съезде Ленин, почувствовавший в ней угрозу для Советской республики. «Я утверждаю, – грозно заметил он, – что между идеями и лозунгами мелкобуржуазной, анархической контрреволюции и лозунгами «рабочей оппозиции» есть связь... «Брошюрка «рабочей оппозиции», выпущенная к съезду тов. Коллонтай, подтверждает это так наглядно, как больше уж нельзя. Обстановка спора становится в величайшей степени опасной, становится прямо угрозой диктатуре пролетариата». Владимир Ильич даже не поздоровался с Коллонтай, когда она подошла к нему на съезде. Он резко заявил: «Такой даме я рук не подаю», – и отвернулся. Александра Михайловна тяжело переживала свой разлад с партией. Возможно, это стало для неё своеобразной «прививкой», и позднее она уже не участвовала в оппозициях.

9. С 1922 года Коллонтай перешла на дипломатическую работу. В ноябре она прибыла в столицу Норвегии Христианию (ныне Осло). Здесь её тепло встретили старые друзья по эмиграции. Много радости доставляла Александре Михайловне и сама работа. «Я так люблю первые годы моей работы в Норвегии, – признавалась она позднее. – Когда меня спрашивают: «Какой период Вашей жизни Вы считаете самым счастливым?» – я всегда хочу назвать: «Первые годы дипработы в Христиании».


Обложка журнала «Смехач». 1924 год. Рисунок Ивана Малютина. «Благовещение. (В дипломатическом стиле). Представитель Норвежского правительства посетил нашего полпреда т. Коллонтай и вручил ей ноту признания Норвегией С.С.С.Р.»

В этой работе Коллонтай помогало хорошее знание четырёх языков, умение ладить с самыми разными людьми. Много лет спустя молодые дипломаты в её присутствии заспорили, что главное в их профессии. Один доказывал, что важнее всего твёрдость, умение сказать «нет». Коллонтай возразила: «Но ведь не это главное! Главное – умение завязывать и поддерживать отношения с людьми». «Дипломат, не давший своей стране друзей, не может называться дипломатом», – добавила Александра Михайловна.


Евгения Гатилова (1921—2021). Скульптура «Посол Советского Союза (Александра Коллонтай)». 1969

10. Коллонтай приписывают теорию «стакана воды» — о том, что удовлетворить половое чувство должно быть так же легко, как выпить стакан воды. Ничто не может быть дальше от истины — в действительности Коллонтай в 1923 году выдвинула не менее громкий, но ровно противоположный лозунг: «Дорогу крылатому Эросу!». Так называлась её нашумевшая статья. Коллонтай считала, что в дни революции победил «общипанный бескрылый Эрос» – «телесное влечение пола». Выражаясь современным языком, секс без любви. Но время романтической любви, «крылатого Эроса», возвращается. За эту теорию оппоненты обвинили Коллонтай в «эротической реакции».


Карикатура Михаила Черемных, 1923. «Эрос и Меркурий. «Наш торгпред в Норвегии т. А.М. Коллонтай поместила в журнале «Молодая Гвардия» статью о любви по названием «Дорогу крылатому Эросу». «Т. КОЛЛОНТАЙ: — Селёдки — дело не ароматичное, а натура у меня романтичная: вот и тянет меня на античное!..»


Карикатура MAD'a «Музей феноменов» из парижского эмигрантского журнала «Иллюстрированная Россiя» (фрагмент).


Карикатура MAD'a «Достижения С.С.С.Р.» из парижского эмигрантского журнала «Иллюстрированная Россiя» (фрагмент).


Майя-Нора Табака (1939 г.р.). А.М. Коллонтай в Мексике в 1925 году. 1973




Платье А.М. Коллонтай. 1940-е

11. В 1920-е годы Коллонтай представляла свою страну в Норвегии, затем в Мексике. Советским послом в Швеции она пробыла 15 лет начиная с 1930 года. Правда, перед этим шведскому королю пришлось отменить свой старый указ о высылке её навечно из пределов страны. Впервые человек, высланный из Швеции навечно, вернулся подобным образом – как посол великой державы!


Киноафиша советского фильма «Посол Советского Союза». 1969



В Стокгольме вокруг Коллонтай образовался кружок интеллигенции, сочувствовавшей СССР в его противостоянии набиравшему силу фашизму. Его так и называли – «кружок Коллонтай». Многие, возможно, никогда бы не пошли в советское посольство, а «к Коллонтай» приходили охотно...
Весной 1945 года, когда весь мир праздновал окончание войны, Александра Михайловна вернулась в Москву. Здесь она прожила последние семь лет жизни, оставаясь советником Министерства иностранных дел.
9 марта 1952 года Александра Михайловна Коллонтай скончалась у себя дома на 80-м году жизни.


Марка почты СССР, посвящённая столетию со дня рождения А. М. Коллонтай

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив