Неактуальное. Батюшка с чемоданом.
diak-kuraev — 17.10.2012 Некий батюшка приехал в стольный град Москву. Видит священник небольшое двухэтажное зданьице, рядом с дверью вывеска: «Столовая № 13». Батюшка был несуеверным: 13 или 12 — лишь бы покормили. Входит в залу. Народу мало. У кассы сидела кассирша в синем мятом халате. Берет батюшка поднос и подходит к прилавку. Кассирша выбила чеки на заказанные блюда, и священник отнес поднос за одинокий столик. Выдвинул стул, поставил на него чемоданчик и вернулся снова к прилавку, чтобы побольше взять себе черного хлеба. Тогда кусок черного хлеба стоил одну копейку. Возвращается священник и — искушение, к которому он совершенно не был приготовлен: сидит на его месте какой-то простой советский гражданин в пиджаке, с небольшой залысиной, уже засучил он рукава, взял ложку и намеревается почать батюшкин малороссийский борщ. Остановился в недоумении иерей Божий: как поступить? спасовать или бороться за свои права?***
Этот замечательный рассказ прот. Артемия Владимирова с радостью и не раз был услышан и прочитан православными людьми в былые годы (его биографическая и не столь литературная версия была рассказана архимандритом Павлом Груздевым).
Но сейчас считается само собой разумеющимся ответ на вопрос - "а если вам лично в тарелку... ", "а если в вашу квартиру...".
И я, конечно, возмущусь, дам по рукам, выгоню, позову... Но такую свою реакцию я все же не посмею назвать идеально-нормативной для христианина. В частности и потому, что эту историю я слышал еще четверть века тому назад.
Повторю из недавно мною сказанного:
"Понятие нормы стало радикально иным. Для секулярной мысли нормально то, что распространено, статистически усреднено. Для православной мысли нормально то, что соответствует идеалу, «софийному» замыслу Творца (http://diak-kuraev.livejournal.com/382189.html). Все, что ниже этой, поистине сверчеловеческой планки - грех (промах, не-попадание в буквальном значении греческого слова хамартиа). И это означает, что и защитники пусек и православные активисты (известно кем вызванные из подвалов) этической точки зрения совершают одинаковое дело: они нормализуют грех.
Первые нормализуют грех кощунства среди людей нецерковных. Вторые - нормализуют среди людей церковных грех отказа от евангельской нормы и утверждение вместо нее обычной самцовости.
А теперь о самом странном:
Давно подмечено, что восточно-христианское мышление догматически напряженно. А вот точка напряжения западного христианства (даже в эпоху нашего единства в 1 тысячелетии) лежит скорее в области этики. Византию потрясали догматические споры о Боге. Рим в те века не всегда был способен понять тонкости греческой терминологии, но он был потрясен смутой пелагианства. Это был спор об основах этики: об отношениях свободы человека и Бога.
Позже этот спор повторился с появлением Лютера и Кальвина.
А вот в православном мире я не припомню ни одной крупной публичной внутрицерковной дискуссии по вопросам собственно этики. О пастырстве, догматике, аскетике, мистике, литургике, канонике, церковном имуществе и политике, ИНН и зеленых камилавках - да, было.
Как это ни удивительно, по вопросам этики в Церкви дискуссий - не было. Первая из них и возникла на наших глазах по поводу отношения христиан к хулиганской пляске в храме.
Так что реплики тех, кто говорит "Надоело! Сколько можно об этом", просто показывают, что авторы этих реплик так и не смогли отойти от бульварно-газетного уровня понимания происходящего.
Итак, попробуем сформулировать предмет ПЕРВОЙ В ИСТОРИИ ПРАВОСЛАВИЯ ДИСКУССИИ ПО ВОПРОСАМ МОРАЛИ:
какова должна быть идеально-нормативная реакция христианина на причиняемую ему боль (физическую,моральную, социальную, религиозную)?
Вопросы пастырского снисхождения, целесообразности и реал-политики должны быть обсуждаемы отдельно и после. Здесь же речь идет о почти неосуществляемом идеале. О написании иконы. Пусть этот идеал почти недостижим. Но стоит ли его разрушать?
|
</> |