«Не велено принимать»

— Таких людей, говорил Константин Эдуардович,— которые хотят «сделать» себе имя на моих работах, становится все больше и больше. Я не отвергаю их, переписываюсь с ними. Среди них есть неплохие, симпатичные люди, но большинство — «дельцы», с чутьем и повадками шакалов. Они пишут мне о великом значении моих работ для человечества, а сами хотят иметь на этом барыш. Не симпатичны они мне, и я нередко отвечаю им отповедью. Мне иногда предлагают «соавторство», но написать статьи должен я сам, а они берутся их «устроить» в какой-либо журнал или газету. Спасибо! Спасибо, мои благодетели!..
— Да-с, Александр Леонидович, не очень-то меня жалуют в московских приемных по техническим делам! - рассказывал Циолковский, после поездки в Москву, Чижевскому.
— Именно?
— Вот сегодня со мной повторился самый заурядный случай — меня выгнал один из держиморд, самым настоящим образом выгнал вон, даже не пожелал ничего слушать о ракете, а я так надеялся.
— Как так? Расскажите, пожалуйста. — Я встал и подошел к Константину Эдуардовичу.
— Я пришел с подробной бумажкой — написано было четко и разборчиво, просил о том, что надо бы начать кое-какие опыты с ракетным двигателем, но, увы, ничего не вышло. Самого «главного» не было, «они» пошли кушать, мне было приказано подождать в коридоре, прямо у входной двери к начальству. На меня покосилась машинистка, а секретарь, настоящая баба-яга, если только не хуже, указала мне пальцем: «Ждите там!» Я сел и ждал. Проходит минут сорок. Мимо меня быстро прошел этакий облезлый, лысый, с начальствующими движениями субъект. Я слышу, как эта баба-яга докладывает ему мое дело, и вдруг:
— Гони его в шею, некогда мне в бирюльки играть, — послышалось за дверью.
— Я онемел. Хотел быстро подняться, чтобы исчезнуть невидимкой, но не успел. Из дверей начальства выпорхнула красотка-секретарь и хотела было отказать в приеме, но, так как я был уже далеко, она все же не без удовольствия крикнула мне вслед:
— Не велено принимать. Он занят.
Источник
|
</> |