Не в меня пошёл
eternele — 11.09.2022А ещё я думаю про epic fail в качестве родителя. Я создала себе представление о родительстве, исходя своих детских травм. Воображала, каким я буду бережным родителем: как буду уважать личное пространство племяшки, поставлю ей замок на дверь, дам ей свою корзину для белья, куплю стиральную машину с сушкой, чтобы не приходилось смотреть на чужие трусы, разрешу обустроить комнату под себя, подберу ей еду под её вкусы и в то же время здоровую, интересную развивающую среду, физическую активность, запишу на конный спорт и в театральную студию, буду сражаться за неё, как лев.
Каким же болезненным оказался шок от столкновения наших с племяшкой несбывшихся ожиданий. Оказалось, что я готова была заботиться о маленькой себе, но не о ней. Я не готова была к экстраверту, которому нужно активное общение, много тактильности, внимания, комплиментов, семейные обеды и просмотры фильмов. Она придумала себе идеальный образ матери, который должен был восполнить всё, что ей не додавали дома. Комнату она одобрила, но ей плевать на чужие трусы и конный спорт она больше не любит.
Я была в ужасе, когда осознала себя орущей «Ты когда-нибудь мозг используешь?» в ответ на её фразу «Мама говорила, что вы — активные, а вы из дома не выходите». В этот момент у меня был ковид и температура +39,3°C. Я не ожидала, что дети могут быть такими бесчувственными эгоистами, и что я так на это остро среагирую. Во мне со дна всплывают отвратительные, гадкие паттерны, которые словно лежали в тине на дне и только и ждали этого часа. Остаётся утешаться только тем, что я иногда умею признавать свою вину и просить прощения, чего ни разу в жизни не сделала моя мать.
Я два месяца смотрела на это инопланетное незнакомое непонятное существо и не знала, что с ней делать. Ещё три года назад у меня была неловкость от того, что в 12-летнем подростке я не узнавала привычного мне ребёнка. А сейчас, когда ей 15, эта пропасть стала зияющей. Она уже считает себя взрослой и самостоятельной, но у неё напрочь отсутствует понимание об опасности и последствиях своего поведения. Она уже упала с велосипеда, разодрав в кровь колени, упала с лестницы в нашем доме, заболела ковидом, целуясь с незнакомкой, ездит на велике по трассе, где машины носятся под 100 км/ч и выше. Каждый раз, когда она выходит из дома, у меня сердце ухает вниз. Я не представляю, как родители могут жить в этом стрессе десятилетиями... Как бы это отвратительно ни звучало, до меня начинают доходить некоторые слова моей матери. И много-много сил уходит на то, чтобы не скатиться во вбитые мне в мозг в детстве паттерны и чтобы как-то нащупать свою собственную дорогу.
Что меня радует — разговоры, много-много разговоров. И доверие. Я выдала детке банковскую карточку и предложила установить приложение ей на телефон, чтобы я не знала, на что она тратит деньги (сейчас приложение у меня на телефоне). Она с таким искренним удивлением ответила «Зачем?», что я поняла, что хоть что-то делаю правильно.
|
</> |