Не совсем по настроению новогоднее, но... (2008 г.)

Ты веришь в то, что наступил январь,
Что время вновь переменило дату?
Я удивлялся этому когда-то.
Теперь я сам похож на календарь.
Во мне шуршат невидимо листы,
Смущая арифметикою чисел.
Я помысел до чуда бы возвысил,
Но чудеса до мерзости просты.
Я сам полет фантазии остриг,
Перебирая мирозданья шифры.
И новый год – всего лишь смена цифры,
Как Дед Мороз – подвыпивший старик.
В последний раз мне было года три,
Когда он приносил свои подарки,
Наполнив дом благоуханьем „старки“
И изо рта пуская пузыри
При разговоре. Пыжился, сопел,
Пошатывался, грузный и неловкий,
Меня шершаво гладил по головке
И требовал, чтоб я чего-то спел
Или хотя бы прочитал стишок,
Свалившись в кресло, полусонно слушал
И бороду приклеенную кушал,
Чтоб подавить нечаянный смешок.
Бог с ним. Он был несчастный человек,
Наверно, не сумевший стать артистом.
А за окном, ажурно серебристым,
Поверишь ли, шел настоящий снег.
Тогда бесснежных не бывало зим –
Полозья санок, ледяная горка,
И сердце замирало от восторга,
Который на словах невыразим.
Хрустящий снег, задиристый мороз
Под шубку лез, покалывая тело,
И голова под шапочкой потела,
В косицы склеив кончики волос.
Горели щеки, нос пылал огнем,
А дома ждали сушки, чай, варенье.
Отец мне вслух читал стихотворенья,
И тот же снег кружился за окном.
Ты веришь в это? Я уже с трудом.
Ко времени печально привыкая,
Я сам себе напоминаю Кая,
Чье сердце так внезапно стало льдом.
Внезапно ли? Скорее по частям
Нас для чего-то прибирает время,
Как евнух в переполненном гареме
Не радуясь непрошенным гостям.
Уж лучше б утопило, как котят,
Когда нам станет тесно жить на свете,
И по беснежью будущие дети
На виртуальных санках полетят.