Уважаемый Алексей Алексеевич!

Мы, члены комиссии УИК ДЭГ, ознакомились с вашим ответом нашим коллегам Vibori2021.tilda.ws.

Ни один из приведенных вами доводов не может считаться корректным. И вот почему.

1.

Вы пишете, что заявки на ДЭГ проверялись по базам, и поэтому там нет фейковых аккаунтов.

В реальности проверкой данных избирателей занимались не члены избирательной комиссии, а сотрудники мэрии Москвы.

Многочисленные заявления избирателей об уточнении их данных УИК ДЭГ перенаправила в ДИТ. Также зафиксированы жалобами в избирательные комиссии случаи, когда избиратели, пришедшие проголосовать бумажным бюллетенем, обнаруживали, что в их квартире прописаны, а потом выписаны на ДЭГ незнакомые люди.

Был случай, когда избиратель с подмосковной регистрацией зарегистрировался по местонахождению в Москве, затем зарегистрировался на ДЭГ в Москве и получил возможность проголосовать сразу тремя бюллетенями, доступ к двум из которых в теории возможен был только по московской регистрации.

Это говорит о том, что списки были не выверены, а также была проблема с разграничением доступа к голосованиям. И это лишь несколько жалоб. А сколько таких случаев было на самом деле?

2.

Вы ссылаетесь на функцию «отложенного голосования» как на защиту от принуждения.

В реальности установить, как избиратели пользовались функцией «отложенное голосование», невозможно.

Данные для проверки отложенного голосования сотрудники ДИТ, вопреки обещаниям, предоставить отказались. Поэтому

3.

Вы ссылаетесь на данные службы поддержки ДИТ как на аргумент в пользу того, что электронное голосование было честным.

В реальности избирательная комиссия никакого отношения к работе службы технической поддержки не имела. Все жалобы, поступавшие в комиссию, УИК ДЭГ перенаправляла в ДИТ. Проверить данные, о которых вы пишете, невозможно.

4.

Вы пишете, что техподдержка звонила всем, кто подал заявление, но не пользовался личным кабинетом.

Это голословное, неверифицируемое утверждение.

5.

Вы пишете, что после того, как в 21.00 был опубликован ключ шифрования, потребность в ноде наблюдателя после 20.00 отпала.

Выходит, вы сами признаете, что как минимум 1 час система была полностью недоступна членам комиссии и наблюдателям и что это так и было задумано. Причем в 20.00 только перестают выдаваться бюллетени, а само голосования длится до 20.15.

Еще раз. Даже из ваших же слов следует, что целых 15 минут в течение самого голосования и 45 минут сразу после его окончания никакого доступа члены комиссии к системе не имели.

А доступ этот крайне важен. Напомним, что «дамп базы» и остальные данные брались не непосредственно из системы ДЭГ, а с сайта observer.mos.ru, куда они попадают через не проверяемый и не контролируемый членами комиссии канал. С сайтом были большие проблемы. Большую часть 17 сентября он выдавал совершенно некорректную информацию, что полностью компрометирует его как источника данных.

Итого: как минимум все, что попало в ДЭГ после 20.00, могло подвергаться любым манипуляциям, и это прямо следует из ваших же слов.

6.

Вы пишете, что у членов комиссии был доступ к реестру избирателей.

В реальности этот доступ был фикцией.

Во-первых, в АРМ Председателя (АРМ — автоматическое рабочее место. — Ред.) не было информации о том, с какого УИКа открепился избиратель. Не было и адреса его регистрации.

Во-вторых, из-за закона о персональных данных информацию о подозрительных избирателях нельзя было фиксировать для последующей проверки.

В-третьих, доступ к АРМ Председателя был ограничен. Были сложности с введением логина и пароля — система несколько раз выдавала ошибку. АРМ зависал и работал некорректно, членам комиссии приходилось делать по несколько запросов и ждать час или два, прежде чем инструмент снова заработает.

7.

Вы пишете, что от поддельного переголосования избиратели были защищены верификацией по СМС.

Ранее в ходе тестирования системы ДЭГ была выявлена функция, которая позволяет переключать уведомления по СМС на уведомления по email у отдельных избирателей. Так как члены комиссии и наблюдатели не были допущены к серверам ДИТ, то

8.

Вы открыто пишете, что получили данные от ДИТ в обход «бюрократических процедур».

Хотелось бы узнать, кто передал эту информацию, по какому каналу, на каком основании и почему она пришла к вам, минуя членов избирательной комиссии.

9.

Вы пишете, что специалисты следов вбросов не выявили. Под специалистами, как мы понимаем, имеется в виду Борис Овчинников.

Специалисты не говорили, что «взлома не выявили». Они говорили, что проверить что-либо в закрытой системе, к которой нет доступа и по которой нет технической документации, невозможно.

Увы, это такая же дезинформация, как и ваш репост сообщения о том, что движение «Голос» (признано иностранным агентом) «подтвердило отсутствие фальсификаций».

В реальности признаки «вбросов» уже выявлены (читайте об этом в ближайшее время в статье Максима Гонгальского в «Новой». — Ред.). Это аномальное перераспределение голосов в пользу административных кандидатов. Оно началось ночью, с субботы на воскресенье, и продолжилось до 14.00 с перерывом на «обед». Сейчас, после публикации графиков Брюхановой, Овчинников признает, что вброс был.

Особенно показателен кейс Владимира Рыжкова, кандидата от «Яблока». «Обед» сопровождался падением голосов и в его пользу. Самое важное, это падение началось ровно тогда, когда Рыжков опубликовал в соцсетях мобилизационные посты с призывом голосовать (примерно в 12.20 по мск).

Подведем итоги

Электронное голосование, в отличие от традиционного, полностью организовали не члены избирательной комиссии, а сотрудники Департамента информационных технологий мэрии Москвы. При этом мэр Москвы выставил на этих выборах свой список кандидатов. Многие из этих кандидатов выиграли исключительно благодаря результатам электронного голосования. Вкупе с вышеизложенными фактами это ставит серьезный вопрос о конфликте интересов.

На электронном участке проголосовали сотни тысяч москвичей. Это были и те, кто голосует в первый раз, и те, кто в силу преклонного возраста или болезни не может попасть на обычный участок. Голосовали удаленно и сами члены комиссии.

Закрытость и непрозрачность системы ДЭГ, организационные и технические проблемы и аномалии в результатах голосования полностью дискредитируют это форму волеизъявления и в долгосрочной перспективе препятствуют техническому прогрессу в нашей стране.

Чтобы смягчить последствия поспешного эксперимента, призываем признать многочисленные ошибки его организаторов И ОТМЕНИТЬ РЕЗУЛЬТАТЫ ДЭГ.

Анна Лобонок, член УИК ДЭГ с правом решающего голоса от КПРФ,

Николай Колосов, член УИК ДЭГ с правом совещательного голоса от кандидата в Госдуму Данила Махницкого,
Илья Сухоруков, член УИК ДЭГ с правом совещательного голоса от кандидата в Госдуму Анастасии Брюхановой.