Не хочет признаваться — в больницу

И все, исчез. А Централ — это Владимир. И начались розыски.

Точно известно, что несколько дней Иванкин находился в СИЗО-1 Нижнего Новгорода, где его пытался посетить адвокат. Ему сообщили, что Иванкин убыл в Рязань. Самый простой способ установить местонахождение зэка — электронный сервис ФСИН-письмо. Отправляешь письмо, и, если приходит уведомление, что его доставили адресату, значит, заключенный там, по этому адресу. Так Аня и поступила, стала рассылать письма по возможному пути следования из Чувашии в Рязань и ближайшие регионы. Из Рязани пришел ответ, что Иванкин у них не числится. А дальше началось что-то странное:

Единственная колония, где не опровергли, что Иванкин у них, — владимирская. СИЗО-1 Владимира пишет, что он отбыл в больницу № 1 при ИК-3. Туда поехал адвокат, прождал два часа и вынужден был уйти, не добившись информации. Но ему тоже не сказали, что, мол, извините, такого нет.

Последняя информация, которую представили жене в администрации колонии, звучит так: да, он действительно там, но карточки учета нет, так что формально вроде как и не там. Где именно, в каком состоянии — непонятно. И все на словах, письменных подтверждений нет. Учитывая предысторию, так и ждешь, что они скажут: ой, мы ошиблись. Ну и, разумеется, ее к нему не пускают.

Итак, получается, что Владимир. Владимирская область — популярное место. И не только из-за песни Круга про ветер северный. Там сидит сейчас Навальный, там сидел известный активист Константин Котов, к которому тоже было приковано общественное внимание. Там умер заключенный Гор Овакимян, на теле которого обнаружены следы пыток. Фильм «Садисты в погонах», снятый владимирскими телевизионщиками, рассказывает о том, как зэков там накачивают психитропными препаратами, чтобы заставить признаться, избивают, пытают током.

Вот что рассказал мне Котов, который сидел в ИК-2:

— Почему Иванкина везли во Владимир, можно предположить. Да, действительно, Централ и колонии используют для давления. Причем давят не только сотрудники, но и силы местного актива, заключенные, сотрудничающие с администрацией. Активисты избивают осужденных, это я видел сам. Цели разные, в том числе — получить признание в том, что человек совершил или не совершал, не важно. Так происходит в колонии, а в больнице, насколько я знаю, все еще хуже. Считается, что самое страшное отделение — психиатрическое. Со мной в отряде был человек, который вернулся оттуда, он производил тяжелое впечатление. Человек-зомби.

— Костя, люди прочитают эту статью и скажут: ну правильно, так с ним и надо, с этим Иванкиным, он же убийца.

— Убийца он или нет, должен установить суд, пока судебного решения нет — не убийца. Надо провести нормальное следствие, собрать доказательства, а не действовать так, как действуют они, — исчезновение заключенного, давление на него. Но все понимают, что мы в России, надежды на справедливое следствие и справедливый суд у нас нет, поэтому вопросы всегда останутся. А пока — ну очень много вопросов, я бы не делал выводы и не расклеивал ярлыки.

А вот цитата из расследования «Новой» о смерти Овакимяна в той самой больнице:

Не исключено, что прямо сейчас, пока вы читаете, все это происходит с Иванкиным.

КОММЕНТАРИЙ

— Пытки, к сожалению, нельзя исключить. Но даже если это не так, законность ситуации вызывает сомнения. Чтобы вывезти заключенного из колонии, где он отбывает, необходимы причины, нельзя просто взять и забрать человека. Например, принимают решение о переводе в другую ИК. Мы ничего об этом не знаем. Или вызывают на следственные действия. Но в этом случае следователь обычно звонит мне и договаривается на удобное время, поскольку мое присутствие обязательно. Не звонил.

Да и какие следственные действия с ним можно производить во Владимире? Это не Рязань, не Москва, не Пенза. Владимир в деле не фигурирует. С большой вероятностью могло быть так. Ехали, например, в Москву, а по дороге сказали: «Что-то ты, дружище, плохо выглядишь. Не заболел ли? Давай мы тебя положим в больницу». И пожалуйста — он во Владимире. Ни для кого не секрет, что там происходит и зачем туда возят зэков.

Естественно, мы послали запрос. А еще я отправил заявление в Европейский суд с просьбой применить 39-е правило. Оно позволяет требовать от властей сообщения о местонахождении человека, прекратить его перемещения, обеспечить доступ адвоката. Это правило применяют обычно при экстрадиции человека, которого в стране назначения ждет смертная казнь или пытки. У нас в этом смысле ситуация очень похожая. Правило отличается от жалобы в ЕСПЧ тем, что это быстрое реагирование. А Максима надо спасать, и спасать быстро.

Ян Шенкман, обозреватель

* Организация «Сеть» признана в России террористической, ее деятельность запрещена.