Настоящая гиперинфляция в романе Чёрный обелиск
volynko — 26.04.2021Один из уважаемых читателей статьи capitan_colcow комментируя статью Инфляционный нотгельд 1922-24г.г. сказал
Ремарк про то время хорошо написал. Выдавали зарплату до обеда и после обеда, что бы быстро что нить купить, как было выше написано
Лучший способ узнать о настоящей гиперинфляции — перечитать роман одного из самых романтичных писателей XX века Ремарка "Черный обелиск".
В конце дня Людвиг просит у своего босса Георга прибавку к окладу: сегодня ему повышали зарплату только в девять часов утра и только на 8 тыс. марок. В девять "это было еще кое-что", но потом объявили новый курс доллара, и Людвиг не может купить на них "даже галстук", "только бутылку дешевого вина", а "необходим именно галстук". Утром доллар стоил 30 тыс. марок, а в полдень уже 36 тыс... Так начинается роман Эриха Марии Ремарка "Черный обелиск", запечатлевший жизнь при гиперинфляции. Действие происходит в 1923 году — в самый ее разгар — в вымышленном городке, списанном с Оснабрюка, родного города автора. Главный герой Людвиг Бодмер, прошедший Первую мировую, работает в фирме однополчанина, торгующей надгробиями.
Гиперинфляция — это не просто очень высокая инфляция, а жизнь в другом экономическом измерении. Когда цены начинают очень быстро расти, а порогом гиперинфляции считается их рост на 50% в месяц три месяца подряд, меняется экономическое поведение. Люди стараются как можно быстрее избавиться от бумажных денег, что увеличивает скорость их оборота и приводит к скачку цен даже при стабильном предложении денег. Поэтому гиперинфляция — это само сбывающийся прогноз: стоит в нее поверить, и она случится непременно.
В Германии с мая 1921 года по июль 1922-го цены выросли в восемь раз, доверие к деньгам окончательно исчезло, началось бегство от банкнот, что еще больше подтолкнуло рост цен. В январе 1923 года французы оккупировали Рур — важнейший промышленный район страны, но немецкое правительство поддерживало бизнес в оккупированной области, выплачивало зарплаты рабочим, финансируя выплаты за счет печати новых денег. Экономический парадокс состоял в том, что, хотя социалисты пеклись о благе рабочих, финансируя свои программы за счет печатного станка, они способствовали обнищанию рабочего люда, чьи зарплаты в реальном выражении падали, и обогащению крупных промышленников. От инфляции выигрывает тот, чьи авуары находятся в реальных производственных активах.
Георг удовлетворяет просьбу Людвига насчет повышения зарплаты, приносит свой чемодан и бросает на стол две пачки денег. Людвиг просит добавить "еще полкило этих обоев" и получает третью пачку. Нужно спешить, чтобы купить галстук, "сегодня никакого повышения оклада больше не будет". Слава Богу, завтра воскресенье — "единственный день недели, когда инфляция приостанавливается".
Те же, кто копит в банкнотах, вынужденно или нет, остаются ни с чем.
Заказать памятник приходит вдова, ее муж покончил с собой, потеряв сбережения. Деньги — приданое дочери от первого брака — были положены в сберкассу на пять лет, до ее совершеннолетия, их нельзя было снять, а когда срок депозита истек, деньги потеряли всякую цену, и жених отказался. Дочка все плакала, муж этого не вынес.
В утренней газете — сообщения о трех самоубийствах бывших рантье. Один из самоубийц "держал в руке четыре совершенно обесцененных тысячных банкноты с красной печатью, словно входные билеты на небо", рядом с другой "валялась ее порванная сберегательная книжка, где на текущем счету у нее было пятьдесят тысяч марок".
Растет число безработных. Правительство теряет доверие. Усиливаются волнения, начинаются демонстрации, на авансцену выходят новые силы, и Людвиг наблюдает, как у церкви "стоят два национал-социалиста в мундирах и держат большой плакат: "Приходите к нам, камрады! Адольф Гитлер вам поможет!"".
Резкий рост цен удалось остановить в конце ноября 1923 года. В октябре была выпущена новая валюта — рентная марка. Она обменивалась на 1 трлн старых марок, и ее курс к другим валютам примерно соответствовал довоенному.
Курс обмена бумажной марки к рентной составил 1 трлн к 1 рентной марке. 1 000 000 000 000 марок = 1 рентная марка (4,2 марки = 1$)
Автором стабилизационной программы считается экономист и банкир Ялмар Шахт, назначенный в 1923 году главой Рейхсбанка.
Моментальное прекращение инфляции назвали «чудом рентной марки» (нем. Wunder der Rentenmark) В августе 1924 года правительство Веймарской республики приняло план Дауэса, устанавливающий новый порядок выплат репараций после Первой мировой войны. Документ предусматривал введение стабильной государственной валюты.
Герой "Черного обелиска" уезжает в Берлин работать журналистом на зарплату 200 марок, новых, разумеется. Он собирает друзей и хочет "грандиозно отпраздновать прощание... с инфляцией". Напоследок Людвиг заходит к другу Вилли, который слишком активно спекулировал маркой и теперь "сидит в маленькой комнатке", стены которой оклеены "денежными знаками и обесцененными акциями",— "это стоило дешевле, чем обои, и интереснее". На эту комнату он обменял "свою элегантную квартиру", ему пришлось продать и свою красную машину, но Вилли "удалось спасти свои костюмы, кое-какие драгоценности, и поэтому он еще долго будет считаться шикарным кавалером".
Источник: kommersant.ru, Елена Чиркова
Статья проиллюстрирована изображениями картинок из Интернета.