Нас ждут новые 1920 годы

anlazz — 15.04.2020 Итак, как было сказано в прошлом посте , время существования «современного мира» приближается к концу. И хотя понятно, что этот самый конец наступит не сегодня, и не завтра, однако его историческая близость очевидна. Поэтому неизбежно встает вопрос: что же будет после? В смысле: как будут устроены основные общественные системы после того, как «запас прочности» - заложенный во время «золотых десятилетий» - подойдет к концу? Ну, разумеется, с учетом того, что «тривиальные» варианты – вроде гибели всего человечества или погружения в средневековую дикость – тут можно убрать из-за их неинтересности. (Да и, если честно, малой вероятности такого развития событий.)

К счастью, у нас есть прекрасный пример, показывающий: что же будет в данном случае. Причем, он более, чем очевиден и очень хорошо изучен – и лишь вследствие инерции мышления не применяется в сравнении с текущей ситуацией. Речь, разумеется, идет о событиях, случившихся во втором десятилетии ХХ века, и вошедших в историю, как переход от «Прекрасной эпохи» к «ревущим двадцатым». Которые, по сути, и определили судьбу человечества вплоть до 1970 годов. Разумеется, этот переход был не одномоментен, происходил крайне сложно и трагично – включая в себя Мировую войну, падение и распад государств и начало Великой Мировой Пролетарской Революции. (Ну, и вообще, множество всего, включая испанский грипп.) Однако, в данном случае все это можно опустить. (И потому, что тема эта, сама по себе, крайне сложная. И потому, что на этот раз все может пойти несколько по иному.) Поэтому, ИМХО, лучше сразу перейти к указанию на главное отличие того времени, что наступило «за ним» от того, что было «до». (Т.к., в отличие от течения указанного «перехода», наступление «новой эпохи» является гораздо более детерминированным процессом.)

Так вот – основным трендом, определившим и 1920 годы, и последующее после них «пятидесятилетие», стал процесс, который можно охарактеризовать, как «десакрализация мира», как разрушение того множества «священных» образов и идей, коими характеризовалась Belle Epoque и все, что было до нее. Причем, стоит учесть, что эти «сакральности» не ограничивались «официальными религиями» и охватывали практически всю жизнь человека начала ХХ столетия. Да, именно так: – одни верили в государство, другие – в «незыблемость вековых основ». (Часто первый и второй «сакрум» совмещался.) Встречались и верующие в «демократию» - разумеется, подразумевая под оной «правильные механизмы» учета мнения хорошо знающих и образованных людей. (До ПМВ большая часть «демократий» была цензовая.) Ну, и разумеется, было множество поклонников различных оккультных учений, к которым (поклонникам) можно отнести практически всех «мыслителей» и «представителей культуры».

Наконец, не стоит забывать про веру в «естественную силу» человека, в «отбор лучших» - сиречь, в социал-дарвинизм, который тогда выглядел вполне респектабельным учением. И, как продолжение этого – про «веру в нации», в наличие некоего «исторического национального пути», сомнений в котором не было даже у самых ярых «борцов с режимом».(Тут можно вспомнить, как было встречено подавляющим большинством социал-демократов начало Мировой войны. В том смысле, сколько из них перешло на поддержку «своего правительства», с которые еще недавно боролись.)

В общем, верили все. Верили властители – в свое «божественное предназначение». Верили поэты в «вечную женственность», верили инженеры во «всемогущество техники» (именно верили, а не знали), верили мыслители в «победу воли» и экономисты в «великую иллюзию». Вера была основанием мира, она определяла поведение людей и их поступки – и начало Великой Войны, по существу, так же вытекало из этой самой веры. (Хотя с точки зрения «рацио» этот факт однозначно вел к катастрофе – что было предсказано Энгельсом еще за два десятилетия до случившегося.) И вот эта самая вера во всех ее ипостасях рухнула – а вместе с ней рухнула и та «великая цивилизация», что существовала во время Прекрасной Эпохи. Или, точнее, та цивилизация, что мнила себя «великой», но на самом деле была лишь тонкой пленкой на вершине огромного айсберга традиционной экономики и варварской эксплуатации бесправного большинства.

Которое, собственно, и несло на себе все затраты на «прекрасность» данной эпохи, не получая от этого ничего. В «урбанистическом плане», например, это выглядело так: «образованные сословия» возводили себе прекрасные особняки и великолепные «доходные дома» (а некоторые – и реальные дворцы) - с расписанными парадными, монументальными лестницами, множеством прекрасно отделанных и обставленных комнат. Основная же масса населения ютилась в пресловутых курных избах и переполненных подвалах - а то и в землянках с бараками, по сравнению с коими те же советские коммуналки выглядели, как вершина комфорта. И по другому быть просто не могло – поскольку иначе множество тонкой и сложной работы по созданию и поддержанию существования этих самых особняков и квартир было бы невозможно. (Из-за колоссального количества необходимого для этого труда.) Впрочем, то же самое можно сказать и про все остальное – утонченная культуры belle epoque не могла существовать иначе, нежели на основании дешевого труда. Т.е., рабочих, живущих на грани выживания – и этим дающих «образованным классам» возможность роскошного существования.

Поэтому предвоенный «модерн» (и как архитектурный стиль, и как образ жизни) был обречен. Обречен навсегда исчезнуть после относительно незначительного повышения оплаты труда большинства – что «автоматически» делало строительство в «прежних стилях» нерентабельным. Нерентабельной стал весь прежний образ жизни – начиная с вальяжных прогулок по бульварам и заканчивая пышными празднествами и балами элиты. Но не только – скажем, та же судьба ждала огромное количество культурных явлений, начиная с обязательной «гуманитарной грамотности» представителей «образованных сословий». (Искусство, как таковое, вообще, получило со сменой эпох очень серьезный удар – оправиться от которого так и не смогло.) Поэтому все это было отдано в утиль – пускай и не без тоски по утраченному.

Взамен этого пришло новое понимание реальности – как объективной и рациональной, изменяемой человеческим трудом. Наиболее ярко, разумеется, этот переворот проявился в России – как стране, где началась Великая Революция. Однако, в целом, он захватил и весь остальной «цивилизованный мир» - пускай и в менее «тотальной» форме. Поскольку везде рациональность, планирование и действие сменило прежнюю веру и утонченность мыслей и чувств. Изменилось все: вместо «культа красоты» - в смысле, редкости и «дороговизны» внешнего облика – пришел культ спорта и здоровья. Вместо помянутого выше «торжества гуманитарности» - в смысле, знания истории, философии и литературы – торжество науки и техники. (Человек 1920 годов – это, прежде всего, инженер, а не философ.) Вместо сложных церемоний и ритуалов прошлого настало время предельного упрощения всего и вся – начиная с открытия бизнеса и заканчивая установлением сексуальных отношений. Ну, и разумеется, вместо прежнего идеала «сверхчеловека, наделенного железной волей» - вход масс в политику. «Восстание масс» - как писали недавние «властители дум», на деле оказавшиеся лишь недалекими филистерами.

Кстати, в этом плане надо отметить, что пресловутый фашизм – с его «концепцией фюрерства» -был, всего лишь, попыткой вернуться в недавнее прошлое. И, ИМХО, попыткой неудачной – в том смысле, что в ней «вождь» был вынужден поддерживать свое «высокое место» посредством сложной системы насилия и пропаганды. Тогда, как раньше хватало всего лишь заявления о «божественном происхождении». Впрочем, и сами по себе фашистские режимы – с их очевидной смесью «заигрывания с массами» и террористического над ними насилия – представляли собой всего лишь бледные копии довоенных империй. Причем – поскольку и оригиналы, сами по себе, были неудачными – «копии» эти оказались ярким примером «исторического лузерства», не оставившего после себя ничего, кроме гор трупов. Но это, разумеется, уже совершенно иной вопрос, который надо разбирать отдельно.

Тут же – возвращаясь к тому, с чего начали – можно только еще раз отметить, что основной принцип перехода от «прекрасной эпохи» (т.е., времени сытого паразитирования), к тому, что приходит за ней, на описанном примере можно увидеть очень хорошо. И поэтому можно прекрасно предполагать, что ждет современное человечество после прохождения через Суперкризис. В том смысле, что совершенно очевидно, что наступившая после этого «эра рациональности» полностью уничтожит большинство современных господствующих представлений – начиная с самых фундаментальных, таких, как «права человека» и «приоритет меньшинств». (А самое главное – «естественное» разделение людей на «успешных» и «лузеров».) И заканчивая «бытовыми» – такими, как необходимость следования каким-то модным тенденциям в одежде, внешности или популярным привычкам. (Условно говоря, «не носить сандалии с носками».) Субкультуры в данном случае вообще умрут: они и так то находятся «на последнем издыхании». А вот производственные факторы, напротив, обретут необычайную важность. Настолько, что – формируя свою «идентичность» - человек недалекого будущего будет, прежде всего, указывать место работы. (А не «гендерную идентичность», национальность или субкультуру.)

Ну, и разумеется, наступление «новых 1920» неизбежно приведет к возвращению на первый план техники и технологии – чего не наблюдается со времен 1970 годов. Причем, во всех «формах» - скажем, в виде медицины, коя перестанет ассоциироваться с какими-то таинствами «высоколобых» в «магически оснащенных институтах», а станет делом всех и каждого. То есть – от «медицины высоких достижений» человечество вновь перейдет к медицине массовой, тесно связанной с санитарией и эпидемиологией. Впрочем, то же самое можно сказать и про все остальное.

Но, разумеется, делать это следует уже в отдельном посте…

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив