На "Русской службе новостей"

diak-kuraev — 25.09.2015 С. АНДРЕЕВСКАЯ: В студии протодиакон Андрей Кураев. Здравствуйте!

А. КУРАЕВ: Добрый день!

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Вы смотрели сегодня церемонию открытия Соборной мечети?

А. КУРАЕВ: Нет.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Вам неинтересно?

А. КУРАЕВ: Было очень интересно, но я был в дороге.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: А если бы была возможность, посмотрели бы?

А. КУРАЕВ: Более того, с удовольствием пошёл бы.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: А чтобы пойти, нужно приглашение?

А. КУРАЕВ: Всё зависит от того, какого географического пункта ты желаешь достичь. Я думаю, там было немало полицейских оцеплений, поэтому наверняка там было много уровней даже вип-зон.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Как Вы расцениваете заявление президента, который сказал, что нужно стремиться делать много добрых дел, процитировал Коран?

А. КУРАЕВ: Был на Руси, в Москве XIX века, добрый доктор Гааз. Он тоже говорил: «Спешите делать добро», но он был католиком.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Там вообще сказано: «Стремитесь опередить друг друга в добрых делах, таким образом их станет больше».

А. КУРАЕВ: В исламе на этом действительно есть акцент. Одно из главных отличий христианства от ислама заключается в том, что в христианстве акцент скорее ставится на внутреннее делание человека. Заповеди блаженства – это заповеди не видов активности, а описание состояния: «Блаженны чистые сердцем», «Блаженны плачущие» и так далее. В христианстве очень важна культура внутреннего покаяния. То, что я делаю внутри себя без внешних слов и жестов – это в христианской культуре считается важнейшим трудом. В исламской традиции считается, что это важно проявить вовне. Если ты совершил какой-то грех, например, убийство, ты должен организовать за свой счёт похороны нищего, неимущего человека. С одной стороны, это здорово, а с другой – это способно порождать подобие каких-то индульгенций, т.е. «убийство авансом». Что такое покаяние в христианском понимании? Ненависть к себе самому и к тому, что сделал.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Но христианство же учит прощать.

А. КУРАЕВ: Я не имею права прощать себе то, что я должен прощать другим. В православии – этика с двойным дном.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: То есть пока ты не простил другим, себе ты это простить не можешь?

А. КУРАЕВ: Себе я вообще никогда не могу это простить. Был такой замечательный христианский философ в России – Михаил Михайлович Бахтин. И он в текстах, которые не предназначались для издания, писал: «Чем Бог является для меня, тем я должен стать для другого человека». То есть я себя простить не могу, но я ожидаю милости, совершенно незаслуженной и непредсказуемой – чуда от Бога. Так и я другому человеку должен явить чудо своей милости и прощения.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: По-Вашему, возможна всё-таки гармония между исламом и христианством? Давайте возьмём конкретно Москву. Сейчас в столице проживает несколько миллионов мусульман, у них 6 мечетей, и они хотят ещё больше расширяться. В то же время москвичи, которые здесь живут, против этого. Они находят разные причины, говорят, что зелёная зона, что и так проехать негде, у кого-то религиозные причины. Но всё равно это происходит. Возможна какая-то гармония?

А. КУРАЕВ: Плохой христианин всегда найдёт общий язык с плохим мусульманином. Мы все объединимся где-нибудь в «Ашане», а на этом уровне совершенно неважны религиозные взгляды. А учитывая то, о чём мы начали говорить, в порядке гипотезы я выскажу такую мысль, эта мысль мне пришла в голову впервые и я ее озвучиваю. С учетом различия культур в вопросе о соотношения внешних и внутренних дел, в соседстве хорошего христианина и хорошего мусульманина может быть определённая проблема. Потому что хороший христианин, например, Серафим Саровский, может сконцентрироваться на своём внутреннем мире и не замечать ничего вокруг. Он просто молится о себе и обо всех людях, у него нет никаких претензий и требований. А традиции хорошего мусульманина, наоборот, будут требовать, чтобы его вера и законы, которые он считает священными, были приняты всеми людьми.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: И будет добиваться этого?

А. КУРАЕВ: Да, мне кажется. Поэтому это очень непростой вопрос, на каких условиях они смогут ужиться. Возможно, на условиях полного ухода христианина из социума. Собственно, это и есть норма выживания в мусульманских странах: вы – никто, звать вас никак, вы должны где-то прятать свою веру. В до-турецкую, арабскую эпоху было чуть-чуть иначе, тогда арабы сами понимали, что они – скотоводы и многого не умеют, и потому они брали греков-христиан на государственные должности. Например, отец великого православного святого, защитника икон, преподобного Иоанна Дамаскина был халифом, премьер-министром. Это как в ранние советские годы были «спецы»: правительство большевиков брало на службу старых специалистов, в том числе царских генералов. Потому что они прекрасно понимали, что пролетарии не умеют управлять банком. Точно так же и в первые века христианская элита, интеллигенция, чиновничество работали в госаппарате завоеванных арабами стран. Турки потом даже это отменили, когда набрались опыта государственного управления.
И христианам даже запретили службу в госаппарате и в армии, но ввели за это особый налог, взимаемый именно с христиан – джизью. То есть христианин не служит в армии мусульманского государства и не участвует в государственном управлении, но поскольку мусульмане обеспечивают тебе определённые формы госуслуг, то за это нужно было дополнительно платить.

Кстати, нередко в наши дни либералами озвучивалась идея о том, чтобы разрешить людям откупаться от службы в армии. Чтобы богатая семья на легальных основаниях несла взятку в государственную казну, а не военкому.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Взятки сейчас вообще хотятлегализовать.

А. КУРАЕВ: Я сейчас не совсем о взятках, а о том, что люди говорят: «Избавьте меня от повинности государевой, а я за это заплачу». На самом деле, это – принцип выживания христиан в мусульманских странах. Как в своё время Пётр I ввёл дополнительный налог для старообрядцев. Хочешь быть старообрядцем – плати двойную подать.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Вы это осуждаете?

А. КУРАЕВ: Я просто хочу сказать, что это не есть некая отличительная черта именно исламской культуры. Но окончательного ответа о форме сосуществования с мусульманами история нам не дала. Я много раз повторял, что у меня есть мечта: собрать религиозных лидеров, политиков, идеологов, генераторов идей разных групп (и атеистов, и православных, и мусульман), запереть их в разных комнатах и позволить помечтать вслух при включенных видеокамерах. О том, будто они живут в сферическом вакууме, что их прожекатм нет никакого сопротивления, что президент и парламент поддержит все их проекты, а телеканалы и ваше радио промоют мозги населению в угодном им направлении. Итак, какими вы мечтает видеть нас и нашу страну? Сможете вы сами поставить себе тормоза, наметить пределы своих властных аппетитов?
Где каждая из этих групп готова по своим убеждениям поставить себе пределы? Скажет ли, что здесь наши мечты и наше царство заканчивается, и начинается что-то другое. Это серьёзный аскетический и этический вопрос: насколько серьёзно я могу уважать чужую свободу, если у меня есть возможность её раздавить?

С. АНДРЕЕВСКАЯ: А Вы будете мечтать?

А. КУРАЕВ: Боюсь, что то, что намечтаю я, будет расходиться с мечтами Чаплина.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Но это же Ваши мечты.

А. КУРАЕВ: Пока мы не знаем, как совместить мечты православных, либералов и мусульман.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: То есть по-Вашему, изначально мечты не совпадут, и это даже обсуждать не стоит?

А. КУРАЕВ: В чём-то совпадут. Например, насчёт импортозамещения «Макдоналдса» могут совпасть, насчёт пятиминуток ненависти к Америке и Израилю – тоже. А в чём-то, конечно, нет.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Объявляю голосование. Вы согласны с позицией Андрея Кураева или нет? Прошу голосовать.

А. КУРАЕВ: А по поводу моих личных мечтаний я не готов к честному разговору. Надо различить, где моя хорошая воспитанность, а где моя дурная лень. Если меня назначить вашим начальником, а я при этом не буду заставлять вас поститься, молиться и слушать радио «Радонеж», то, возможно, за этим будет стоять не моё глубокое уважение к вашей человеческой свободе, а просто лень.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: А, может быть, Вы даёте свободу?

А. КУРАЕВ: Просто одно и то же действие может иметь разные мотивы. Если я не давлю на людей, мотив этого может быть разным. Может быть, это просто моя некомпетентность как начальника. Кстати, в случае, когда я не могу постоянно направлять работу подчинённого мне коллектива в нужное русло, когда присутствует эта толерантность, когда я разрешаю вам опоздания, перекуры и междусобойчики, эта вольница будет периодически будет сменяться приступами «чайка-менеджмента». Это когда начальник прилетел, наорал, насрал, улетел. Это очень часто бывает, в том числе и в церковных коллективах. Поэтому, если человек ведёт себя толерантно, то это не всегда означает, что он сам по себе такой человек, и это его невмешательство в вашу жизнь исходит из убеждения в святыне вашей свободы. И даже когда речь идёт обо мне. Я не властолюбив просто потому, что я люблю своё свободное время. Поэтому мои мечты другие.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: 72% наших радиослушателей с Вами согласны, 28% – нет.

Что Вы думаете о возобновлении расследования гибели Романовых?

А. КУРАЕВ: Для того чтобы произвести опознание останков, которые являются материалами следственного дела, нужно это дело активировать. Это – чисто формальная вещь.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: «Следственный комитет возобновил расследование по уголовному делу о гибели членов российской императорской семьи, а также их свиты», – говорит Маркин. Принято решение о проведении дополнительных исследований и следственных действий. Маркин напомнил, что уголовное дело о гибели членов императорской семьи было возбуждено еще в 1993 году после обнаружения группового захоронения в окрестностях Екатеринбурга.

А. КУРАЕВ: Интересны сейчас даже не столько действия Следственного комитета, а реакция церкви.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Какой она будет?

А. КУРАЕВ: У нас любое ведомство стоит в позе своей постоянной правоты и непогрешимости. А когда-то Патриархия уже сказала, что не верит в то, что это – останки царской семьи, что мощи подменили, и это всё – провокация, поскольку во главе правительственной комиссии стоял мерзкий Немцов. Поэтому даже патриарх не поехал на это отпевание, отпевал какой-то рядовой священник.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Вы про Бориса Немцова?

А. КУРАЕВ: Да.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Но ведь об умерших не говорят плохо.

А. КУРАЕВ: Я цитировал.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Это была цитата?

А. КУРАЕВ: По сути, да. Православные издания, особенно неофициальные, именно так говорили. Сейчас уже нет Немцова, уже другой президент, с другой репутацией в церковной элите. Противоречить ему церковным элитам и газетам уже не хочется и не можется. Поэтому вряд ли они дерзнут настаивать на том, что они не согласны. А тем более, будут проведены надлежащие экспертизы. Поэтому вопрос очень непростой. Патриархии придётся как-то объясниться, почему то, что раньше они считали не подлинным, сейчас приходится считать подлинным. Потому что ведь одни и те же люди нашли эти останки. Следственный комитет делает свою работу, у них проблем нет. Проблема – чисто этикетно-политическая для Патриархии, они ее сами себе создали.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Но вообще само это событие Вас радует? Или Вам всё равно?

А. КУРАЕВ: Честно говоря, эмоционально я никак к этому не отношусь. Я отношусь с любопытством, но не к останкам, а к тому, что я сказал.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: К объяснениям РПЦ?

А. КУРАЕВ: Совершенно верно.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Вопрос к слушателям: вас волнует эта тема и вы не согласны с позицией Андрея Кураева или вам, как и ему, тоже всё равно? Прошу голосовать.

«Как Вы полагаете, распространение не ислама, а исламизма, ваххабизма в России – реальная угроза? И как сюда вписывается наш конфликт с Западом и ориентация на Азию?» – спрашивает слушатель.

А. КУРАЕВ: Ответ очевиден. Исламизм – это серьёзнейшая угроза. Отделить исламизм от ислама я считаю делом очень трудным, поскольку аппетит приходит во время еды. И люди, которые поначалу будут согласны сидеть с краешку, по мере своего привыкания и взросления начнут пробиваться на первые места и требовать, чтобы всё было не просто «как у всех тут», но так, как они хотят. Эту логику мы видим в исламских общинах в Европе и Америке. Всё это будет и у нас. Что касается ориентации на Азию, то связь есть, несомненно. И по мере того, как мы опускаем на Западе железный занавес, надо будет идти на уступки нашим южно-восточным партнёрам. Другое дело, что всё равно у тех же американцев в ближневосточном исламском мире позиции гораздо прочнее, чем у нас.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: 29% наших слушателей не согласны с Вами. На Вашей стороне большинство — 71%.

В целом, почему, по-Вашему, РПЦ не очень хочет возобновления этого уголовного дела?

А. КУРАЕВ: Но вообще такая настойчивая инициатива должна была бы идти из Патриархии. Особенно, что касается останков молодого человека, возможно, Алексея Николаевича. Это просто не по-людски – держать останки где-то в сейфе. В любом случае, это люди, насильственно убитые их врагами и врагами православной церкви, поэтому, казалось бы, РПЦ могла бы выступить и сказать: «Мы готовы подключиться к проведению экспертизы». Но сейчас опять получается, что государство что-то здесь продавливает, хотя вопрос больше церковный. Поэтому это всё очень странно. Но эта странность объясняется тем, что в Патриархии уже поняли, что сфальшивили в конце 1990-х годов. А им не хочется признавать, что наш церковный официоз может совершать ошибки.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Как можно сейчас охарактеризовать Ваши отношения с РПЦ?

А. КУРАЕВ: Я – действующий священнослужитель Русской православной церкви.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Вы преподаёте где-нибудь ещё?

А. КУРАЕВ: Нет, у меня бывают разовые встречи. Вчера вечером в Твери была встреча, было более 100 человек.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Вчера лидера «Божьей воли» Энтео арестовали на 10 суток за хулиганство. И ему грозит второе уголовное дело за разбитые скульптуры. Наш корреспондент была в зале суда, она рассказывала очень неоднозначные вещи: пришли поддерживающие его активисты, некоторые из них были в чёрных рясах, выдавали себя за священников. В коридоре суда они устроили молебен, не слушались приставов. Ну и Энтео себя вёл очень развязно на этом заседании. Кто такие эти активистыи «Божья воля»?

А. КУРАЕВ: В этом случае приговор, вынесенный судом – это некий иероглиф, который нуждается в толковании. Энтео его толкует так: «Я – мученик, исповедник, теперь цените и любите меня ещё больше». И тем самым он сам и его аудитория убеждаются в своей правоте. Суд хотел вынести ему публичное порицание, а он воспринял это совершенно наоборот. Я же считаю, что через этот приговор суда общество выказало своё несогласие. Неважно, каково определенное наказание - 10 суток или 2 года. Важно, что это – приговор суда, вынесенный от имени Российской Федерации. Это знак того, что общество и государство несогласны с тем, что некоторые граждане позволяют себе такие действия. Поэтому теперь вопрос в том, чья интерпретация этого события станет главенствующей, в том числе и в церковном сознании. И очень многое зависит от того, что церковные спикеры, как всегда, отмолчатся.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Я поэтому и спрашиваю. По его мнению, у него была благая цель. Он всё разрушил, потому что это оскорбляло чувства верующих.

А. КУРАЕВ: Как и в случае с останками царской семьи, Патриархии не с руки осуждать Энтео, потому что это – их выкормыш. Потому что именно Патриарх Кирилл в 2012 году задал моду на то, чтобы оскорбляться и возмущаться.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: И после этого, получается, стали возникать подобные объединения?

А. КУРАЕВ: Что-то было и раньше, какие-то попытки создать крайне правые движения, типа «Союза православных братств», «Союза православных хоругвеносцев». Они были ещё в начале 90-х годов. Лейтмотивом этих движений была крайняя критичность по отношению к митрополиту Кириллу. Эти круги считают себя ультраправославными, а министр экуменической деятельности нашей церкви, естественно, вызывал у них порицание и негодование. И вот в середине 1990-х годов митрополит Кирилл решил перехватить инициативу. Он сказал патриархуАлексию, что мы должны быть в диалоге со всеми общественными силами, и в итоге Чаплину как заместителю Кирилла было поручено дружить именно с этими союзами. Он для них выхлопатывал патриаршие ордена, награды, добился того, что они снизили критику в адрес двух фигур: патриарха Алексия и митрополита Кирилла. Очевидно, уже тогда митрополит Кирилл рассчитывал на патриаршую перспективу, и ему было важно заручиться поддержкой не только либеральной интеллигенции, но и этого правого фланга. И Чаплин ещё тогда, в 2007 году, позволил себе самое страшное из своих высказываний. Он сказал, что Конституция для православных ничего не значит, поскольку она была принята без их участия. Недавно он повторил этот тезис. Но тогда в беседе с Гозманом Чаплин сказал, что есть вещи более важные, чем человек. Священник (!) сказал, что есть ценности более высокие чем жизнь человека и даже чем жизнь всего человечества. Это вера и святыни. Такие мысли в русской культуре высказывали ранее только такие атеистические отморозки, как Писарев. Но оказывается, допущение того, что ради торжества «нашей идеи» можно аннигилировать человечество – это ещё и убеждение протоиерея Чаплина. Раз должностное лицо, заместитель митрополита Кирилла сделал такое заявление, по закону надо было арестовать его и заодно закрыть всю московскую Патриархию. Потому что закон о противодействии экстремизму говорит о том, что если официальный представитель религиозной или общественной организации высказал экстремистскую идею, и в течение недели руководящие органы не опровергли её, вся организация подлежит юридическим сакциям.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: А Вы поднимали тогда этот вопрос?

А. КУРАЕВ: Тогда я как-то пропустил это мимо ушей. Но прошло несколько лет, и мы видим, что патриарх Кирилл именно этому человеку поручил вести диалог со всем обществом, сделал главой соответствующего Синодального отдела.

Понятно, что Чаплин не от своего лица говорил эти вещи, это мнение митрополита Кирилла. Чаплина как самостоятелного субъекта политики не существует. Это аватар патриарха. Очевидно, здесь присутствуют и глубинные убеждения патриарха, но они уже граничат с мизантропией.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: То есть по-Вашему, таких, как Энтео, в будущем станет больше?

А. КУРАЕВ: Да.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Что с этим можно делать?

А. КУРАЕВ: Вести безнадёжную борьбу.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Уменьшить это возможно? Нужно ли это делать? Каждый человек ведь имеет право на свободу действий.

А. КУРАЕВ: Это – классический вопрос о границах толерантности. Должен ли я быть толерантным по отношению к тем, кто саму толерантность отрицает?

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Хочу затронуть тему о самарском священнике, который совершил каминг-аут. Его будет судить церковный суд. Только я не поняла, что этот церковный суд может сделать?

А. КУРАЕВ: Церковный суд – это, слава Богу, возрождаемая инстанция церковной жизни. Это – одна из правильных инициатив патриарха Кирилла. Я бы очень хотел, чтобы этот суд был независимым от начальников и честным, но это всё – мечты. Этого не будет, прежде всего, потому, что нет внятного кодекса церковного права. Но это – долгая и больная тема о том, по каким канонам живёт церковь. Вторая тема – это компетентность судей и их образованность, в том числе в каноническом праве. И третья тема – это степень их независимости от епископа, который формально утверждает состав, содержание работы и решения своего епархиального суда. Но, тем не менее, любые ростки правового сознания я готов приветствовать. В данном случае речь пойдёт о чистой формальности. Если человек сам говорит, что он не считает себя священником, суд с этим согласится и всё. Никто его никуда не сошлёт. Максимум, что может быть, что местный митрополит договорится с местной администрацией, чтобы ему не давали преподавать в местных университетах. А он – преподаватель иностранных языков по профессии.

По законам Российской Империи священник, который слагал с себя сан, подлежал высылке в Сибирь. Но мы не в Российской Империи, поэтому с этой точки зрения ему ничего не грозит.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Но его громкое заявление достойно уважения?

А. КУРАЕВ: Оно не было громким. Это была частная беседа с каким-то журналистом, он привёл себя в качестве примера о том, что в церковной среде на что-то могут закрывать глаза.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Но беседа была анонимной.

А. КУРАЕВ: Анонимной она была со стороны журналиста. Этот священник не собирался делать какую-то политическую акцию. Просто так получилось, надоело ему таиться.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Много таких?

А. КУРАЕВ: Я бы хотел, чтобы их стало больше.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: И что будет тогда?

А. КУРАЕВ: Помните такую советскую песню: «Снятся людям иногда голубые города, соберутся раз-два-рясы и уедут навсегда».

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Примем звонок. Здравствуйте!

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я слышал сегодня в новостях, что человек, похожий на патриарха Кирилла, катался на яхте за 700 тысяч евро. Как Вы это можете прокомментировать?

А. КУРАЕВ: Я скажу, что человек, похожий на дьякона Андрея Кураева, этим летом катался на яхте гораздо более дорогой.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Что Вы знаете о владыке чукотском Диомиде, как он сейчас поживает? И ещё один вопрос: когда-то отец Симеон задавал какие-то вопросы на синоде. Что с ним сейчас? И почему эти вопросы до сих пор не решены?

А. КУРАЕВ: Что касается бывшего епископа Диомида, он лишён сана, он создал какую-то свою секту, назвал её пышно «Святейший правительствующий синод». В этом синоде два члена – он и его брат. Он – не очень умный человек с не очень умными поступками.

Что касается Симеона Гагатика, он – замечательный человек, умнейший богослов с греческим богословским образованием. Он по-прежнему настоятель монастыря на Украине. Монастырь этот он возрождает, пробуя там ввести именно греческие монастырские уставы. Так что никаких репрессий на него не обрушилось.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: Здравствуйте.


СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Николай Шмелёв, знаменитый публицист 1980-х, умер в прошлом году, а в 2013 году, на заседании Московского экономического форума, он заявил, что в 1990-е годы бюджет Российской Федерации составлял 20 млрд долларов, при этом оттуда на нужды РПЦ выделялось 6 млрд долларов. В результате мы имеем 700 монастырей и 40 тысяч храмов, якобы восстановленных. На самом деле, большинство – новоделы. Знаете ли Вы об этом? Можете ли опровергнуть или подтвердить?

А. КУРАЕВ: Если он это говорил, значит, на старости лет выжил из ума. Но я думаю, что он этого не говорил.

(его реальная речь тут: http://www.youtube.com/watch?v=YMIF7xHfr-A на 11-й минуте. Сумма всего госбюджета им не называлась. Речь шла не о выделении из бюджета, а об освобождении от налоговых и таможенных выплат за импорт товаров. И не именно РПЦ, а всем бенефициарам. И самое главное: эти деньги никак не пошли на восстановление храмов. Куда они пошли из ОВЦС и патриархии – тайна велия. Но храмы и монастыри и в самом деле (а не «якобы») восстановили в немалом количестве. Но на другие деньги.).


СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Меня мучает один вопрос: при покойном Алексии у нас не было таких нареканий к РПЦ. Почему сейчас так происходит?

А. КУРАЕВ: На самом деле, это не совсем так. Нарекания были и тогда и ровно те же. Существуют определённые и вполне стабильные мифы о жизни церкви. Но размеры недовольства и в самом деле выросли. Почему? Представляете, есть воздушный шарик с рисунком, симпатичной мордочкой поросёнка. Вы надуваете этот шарик, и поросёнок превращается в большого, хорошо заметного свина. Точно так же и с церковной жизнью. Она выросла за 20 лет, в том числе и благодаря трудам патриарха Алексия и патриарха Кирилла. Как и раньше, каждый двенадцатый священник – Иуда. Просто раньше нас было мало, поэтому каждый двенадцатый был заметен меньше, сейчас нас много, и из этих двенадцатых можно собрать целую дивизию.

С. АНДРЕЕВСКАЯ: По итогам программы 57 % слушателей согласны с Вами, 43 % – нет. Спасибо!

http://rusnovosti.ru/posts/388588

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив