На Фанар?

diak_kuraev — 30.12.2020 Я очень давний публичный человек. 30 лет на арене цирка. Причем всегда был задирой и новатором.
Это означает, что со мной постоянно спорили по самым разным поводам и постоянно предпринимались усилия по затыканию моего рта.

Помню, на архиерейском соборе 1992 года (они еще было маленькими, домашними, и проходили в небольшом зальчике Даниловской гостиницы, а я на правах патриаршего референта сидел на балконе и все слышал) митрополит Оренбургский Леонтий потребовал наказать меня за то, что я написал, будто Христос родился не в 1 году от Рождества Христова, а в седьмом году до нашей эры, и что, соответственно, текущий 1992 год и есть 7500-й "от сотворения мира" и 2000-й от Рождества по плоти. Это так и с точки зрения до-петровского календаря и с точки зрения исторической науки (и даже астронома Кеплера). Патриарх тогда проигнорировал этот вопль митрополита...
"Земщина" обвиняла меня в жидомасонстве на том основании, что я говорил об "обратной перспективе" в иконописи. Рериховцы писали в патриархию, что истинный христианин не может себе позволить критику их "Учителей". Севастопольские прихожане возмущались тем, что я хожу в сандалиях без носок, а тюменские - тем, что я рекомендую учиться молитве с молитвы "Отче наш"..

В общем, за 30 лет в архиве патриархии накопилось много жалоб на меня. Еще большее их количество мог бы собрать церковный суд за 8 месяцев своей работы в 2020 году.

Но из всего этого гипермаркета суд избрал лишь одно: "В решении суда также говорится о признаках клеветнической деятельности протодиакона Андрея Кураева, в частности, обвинениях Русской Православной Церкви в «организации раскола»".

Но наличие "признаков" чего-то вовсе не равно доказательству факта деяния. То есть суд не обвинил меня в клевете. И не доказал факт клеветы. Он дал гипотетически-оценочное суждение. Ну, как мне показалось, что Агейкин тупой карьерист, так суду показалось, что я клеветник.

Однако, эта странная для обвинения формула может иметь свои причины. Если бы они обвинили меня в клевете, у меня был бы повод подать на них в светский суд, т.к. "клевета" есть деяние, ныне вновь присутствующее в Уголовном кодексе.

Но не буду гадать об их мотивах. Факт в том, суд НЕ обвинил меня в клевете, а рассказал лишь о своих впечатлениях, догадках и эмоциях.

А дальше эта тень обвинения, эти "признаки клеветы" сосредотачивается лишь на одном предмете: "обвинения Русской Православной Церкви в «организации раскола»".

Отмечаю: я не обвиняюсь в расколе или в «организации раскола».

Я обвиняюсь в том, что обвинял Русскую Православную Церковь (=патриарха) в организации раскола.

В самом деле,14 сентября 2018 я поместил в своем дневнике пост:
«Ура, мы теперь сами раскольники! Синод заявил о разрыве сослужения с Константинополе.
Обьявлен раскол второго уровня: не сослужат только патриархи и епископы (третий - воротят друг от друга лики священники; четвертый - и миряне присоединяются к демонстрации "истинного православия"). Беда в том, что основание для разрыва фантомное - приезд константинопольских легатов в Киев. Ладно бы, они хоть какое-то иерархическое действие совершили (служили литургии, рукоположили кого-то). Но раскол из-за простого приезда послов - это впервые. Что за канон дает право разрывать общение с тем, кто всего-навсего прислал послов?
Право хоть церковное, хоть светское не наказывает за намерение. Так что наш Синод сказал новое слово.
Типичный самострел. Какое тут каноническое право! По этому праву священник, отказывающийся от сослужения с другим клириком без доказательства ереси последнего, подлежит лишению сана. Другой канон говорит, что если ты обвиняешь другого, но не можешь доказать - наказание, что ты чаял для него, переходит на тебя.
То есть синод дал полный набор козырей Кплю для того, чтобы вычеркнуть нас вообще из канонического пространства. "Мы будем вынуждены полностью разорвать евхаристическое общение". Именно это "мы" и возлагает всю нравственную и юридическую ответственность за раскол на наш Синод. Зачем эта превентивная война?
Можно было бы просто порычать и показать зубки. Показать журналистам страшную грамоту о разрыве с подписями синодалов, но без даты или печати. Мол, вот на что мы готовы, если только Фанар перейдет красную черту... Но ФАНАР-ТО ЕЕ ЕЩЕ НЕ ПЕРЕСЕК. Назначение послов никогда не было поводом для войны!
То есть ситуация как в осетинской войне 2008 года: проиграл тот, у кого не выдержали нервы и кто первый начал стрелять. Или, проще: пусть я убежден, что именно сегодня ночью меня будут грабить. Я сижу у окна с винтовкой и вижу на улице двух подозрительных прохожих. Если я начну стрелять - в нападении и убийстве признают меня.
Теперь же наш Синод дал Фанару очень сильный аргумент. Он получил право вообще не считать нас канонически значимой фигурой. И собрать другие Церкви в наш антигреческий "интернационал" теперь станет сложнее. Убежден, даже пробормотав что-то в нашу поддержку или "призвав к диалогу", ни одна Поместная Церковь не вычеркнет Варфоломея из своих диптихов (то есть не повторит наш вызов). Значит, в самом серьезном вопросе мы останемся одни. С перспективой занять на мировой религиозной карте то же место, что и Армянская Церковь - стать организацией лишь одной нации.
Сегодняшний самострел Синода заставляет скорбеть не об Украине, в о России. Это выстрел в будущее нашей страны. Синод в полном составе поспешил принять участие в рытье окопов по периметру страны. Принял участие в нагнетании военно-мобилизационной истерии. Это ядовитая атмосфера. Она разъедает наше будущее. И совесть. Ведь "на войне как на войне". Любые мифы и фейки хороши.
И еще печальное: в заявлении синода нет ничего позитивного. Никакой программы действий. Зарыться в землю и отстреливаться до последнего украинца. А как решать проблемы украинского раскола и разрастающейся унии? Сами не знаем и другим не дадим. Обошлись даже без былой "морковки" - мол, как-нибудь в благовремении дадим вам автокефалию. Ну вот в каждой строке этого Заявления видно, что московский Синод думает не об украинцах, не об их трудностях и жизненно-нравственных выборах, а о своем "престиже". Когда-то знаменитый польский гонор сделал Украину чужой для Речи Посполитой. Теперь на те же грабли наступает Москва». https://diak-kuraev.livejournal.com/2140954.html

Довольно очевидно, что агрессором считается тот, кто первым выстрелил или первым вручил ноту об объявлении войны. В 1941-м США душили санкциями и блокадой японские острова, но на Перл-Харбор напали японские самолеты, и, значит, Япония стала агрессором.

Мое знание права и истории лежит в основе моего убеждения в том, что первый объявляющий о разрыве евхаристического и канонического общения со старшим или равным, и есть раскольник. Это свое убеждение я высказал как умоление своего же священноначалия. Я от него не отделился, под Константинополь не перешел. И никаких санкций мне тогда не «прилетело».

Но по сути упоминание в приговоре и в коммюнике о расколе Москвы с Константинополем означает, что я – турецкий шпион. И это трудно понять иначе, чем указание в сторону российско-турецкой границы: беги туда.

В самом деле, в глазах Фанара мое дело будет выглядеть вполне очевидно: клирика лишили сана за то, что он протестовал против уклонения своей иерархии в откол от Вселенского Патриархата.

Так что у меня есть три возможности для оспаривания решения епархиального суда.

- апелляция в Общецерковный суд. Если бы я был клириком провинциальной епархии, находящимся в конфликте с местным городским епископом, то обращение к суду патриарха могло бы иметь смысл и даже шансы на успех. Но в моем случае местный городской епископ (то есть тот, собрал против меня свой карманный епархиальный суд) и патриарх (собирающий не менее карманный суд Общецерковный) – одно и то же лицо. У меня нет никаких оснований подозревать патриарха Кирилла в шизофрении, а потому я не вижу перспектив для такой апелляции.

- апелляция к будущему патриарху. Формально это невозможно, так как пропуск срока апелляции в Общецерковный суд делает приговор не подлежащим пересмотру. Но в истории церкви были случаи возвращения снятого сана спустя годы. Так, в частности, поступил Поместный Собор 1917 года с некоторыми клириками, лишенными сана «царским режимом». Были случаи даже канонизации тех, кто ранее был лишен сана (свв. Филипп Московской, Арсений Мациевич). Причем при этом не подвергались низложению их неправедные судьи.

- апелляция к Вселенскому Патриарху.

Согласны ли московские канонисты с правом Вселенского патриарха принимать такие апелляции – вопрос десятый. Важно, что он считает себя вправе принимать и рассматривать апелляции из всех поместных церквей. И его канонисты это право готовы обосновать. Протест Моспатриархии будет лишен моральной силы, ибо патриарх Кирилл канонизировал митрополита Бэнулеску-Бодони, который в своем, Вселенском патриархате, был лишен сана, но перешел в российскую систему.

При моей апелляции в Константинополь открываются две возможности:
- Вселенский Патриарх восстанавливает меня в диаконском достоинстве, но считает меня диаконом Московской Патриархии.
- Вселенский Патриарх восстанавливает меня в диаконском достоинстве и принимает в свой клир, формально приписывая меня к какому-либо своему приходу в Европе (возможно, русскоязычному).
В обоих случаях я не смогу служить в России. Но смогу продолжать считать себя диаконом. И смогу иногда служить «на выезде». Поскольку ни одна другая поместная церковь, кроме московской, не порвала евхаристического и канонического общения с Константинополем, в принципе константинопольский клирик может при наличии соответствующих документов принимать участие в службах во всех них.

Это еще не мое решение, это просто перебор возможностей.

От разных людей (карьерно стабильных и успешных в Моспатриархии) я слышу, что я еще могу сделать покаянный шаг и попросить патриарха Кирилла о прощении. Понятно, что речь идет не о «простите, Святейший Владыко!», а об обещании больше никогда не расходиться с официальной точкой зрения и колебаться только вместе с нею.

Такого обещания я дать не могу. При выборе между правом говорить «паки и паки» и правом говорить и поступать по совести и убеждению, я выбираю второе.

Но во вчерашнем утреннем письме в суд я обозначил допустимые для меня границы компромисса: я по-прежнему готов остаться в «каноническом ведении» Московского патриарха, но считая его распорядителем богослужебной жизни столичной православной общины, а не владыкой моей совести.
В таком качестве я могу продолжать быть рекламным билбордом Моспатриархии. Люди нередко говорят, что в православие есть хорошие идеи, но от церковных реалий уж больно казармой попахивает. Они говорят, что боятся попасть в жесткую тоталитарную секту. И апологеты патриархии всегда могли в ответ указать на Кураева: посмотрите, мол, и полемизирует, причем даже с патриархом, и ничего — служит! То есть в РПЦ можно быть священнослужителем и при этом иметь свое мнение и выражать его. Если патриарх согласится восстановить нарушенное им многолетнее статус-кво, то я готов и дальше это терпеть, и остаться рядом с ним. И быть в этом смысле ему помощью.
Я уточнил: для Константинополя не имеет значения время подачи апелляции к ним: пройдет ли месяц после местного приговора или 20 лет. Поэтому, если почувствую экзистенциальную необходимость для меня в пребывании во диаконах, я подам эту апелляцию.

Но то, что может стать большим облегчением лично для меня и на небольшой остаток моей земной жизни, может оказаться небольшой проблемой для всей всемирной православной церкви и на столетия.
Дело в том, что православная догматика знает лишь три священных чина: диакон, священник, епископ. Попытка оставить одного из епископов выше всех остальных называется папизмом.

И этот папизм хоть в Риме, хоть в Константинополе вырастал именно на таких случаях: некий далекий клирик, не входящий в церковный округ столичного епископа, проиграв суд со своим далеким епископом, ищет правду в столице. Столичный епископ пересматривает решение своего провинциального коллеги (причем порой даже без его спроса и приглашения). И утверждается в своем трансграничном праве суда (а потом и власти). Так для апологии римского папизма очень ценны апелляции, посылавшиеся преподобным Феодором Студитом в их заморье из Константинополя.

Возможно, и апелляция московского профессора богословия Кураева в Константинополь когда-то будет использована в аналогичной полемике в ущерб автономии поместных церквей. Но это уже не мои проблемы…

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив