На дне и глубже | ТЕРРИТОРИЯ ЖИЗНИ.

Увидев, в интернете, транспарант, помещённый в заголовке, я вспомнил, что в шестидесятые годы, на Западе, существовало движение панков, и лозунг на транспаранте, из тех времён. Перед глазами встали реалии сегодняшнего дня, в нашей стране.

Несколько дней назад, мы с женой наблюдали вылезающих из теплотрассы бомжей. Трёх мужиков, лет по 40-45, и двух баб тех же лет. Хотя, может быть, и моложе. Я даже язык не поверну женщинами их называть.

Они обитают там уже года три, и летом и зимой. ( Смотри фото).
Мужики вылезли раньше и направились к месту кормёжки - контейнерной мусорной площадке, и начали увлечённо копаться в баках. Дамы, как и полагается в высших слоях общества, вылезли из колодца позже. Одна, кривоногая, в длинной, видно подобранной на помойке шубе. Мотаясь, то ли с бодуна, то ли спросонок, держась за забор, направилась к "кормильцам". Вторая, то ли по моложе, то ли посильней, довольно-таки стройная, в голубенькой чистенькой куртке, держалась более нормально, но тоже то и дело оступалась с тропки.

Смотрел я на них, и вспоминал предвыборные листовки Ельцинских времён, на которых были изображены талоны на колбасу, мыло, водку и т.д., а заголовок гласил: "Вы это
помните!" Тогда мне очень хотелось приклеить рядом фото бомжей, с надписью: «А это вы видите сейчас?!"

Когда я показал матери фото копающихся в отбросах бомжей, она ужаснулась: "Господи! В войну такого не было!" Правда в войну на помойках и найти- то, наверное, нечего было! Всё сами съедали, до последних очисток!

Каждая группа жёстко охраняет границы своих участков и свои помойки.
Летними днями эта пятёрка обитает на свежем воздухе, на остановках транспорта, на ночь возвращаются в теплотрассу.

Однажды, на остановке, я мог рассмотреть их вблизи. Один спал, растянувшись на всю скамейку. Другой, с ещё не особенно изуродованным алкоголем лицом, остановил знакомого, с которым, видимо, когда-то работал вместе. Знакомый дал ему закурить. Они разговорились о предприятии, о руководстве, об общих знакомых. Вполне нормальный разговор, если не считать заплетающегося языка

По- моему, у нас в стране, народилась какая-то своя субкультура, типа «панк культуры» на Западе. Но там дети из богатых, благополучных семей убегали из дома в трущобы, отращивали бороды и сооружали ирокезы, жили на деревьях и пр, протестуя против буржуйского существования.

У нас бомжатничество, бичевство имеет свои, чаще далёкие от идеологии корни. Всё гораздо тяжелее и трагичнее. Конечно, часть бомжей -это не мальчишки и девчонки в наивном протесте. Это часто убелённые сединами люди, выброшенные на обочину жизни жестоким обществом. Молодым же не по душе этот меркантилизм, погоня за наживой, наворовывание богатств, благоденствие одних, построенное на горе других, огромный разрыв в доходах. Это тихий саботаж современных ценностей. Поэтому, многие уезжают чёрт - те куда, подальше от этого озверелого "капитализма".

В СССР такое тоже бывало! Но людей лечили, давали работу. Коллективы, часто формально, по обязанности, но боролись за каждого человека, за сохранность семьи.

А сейчас даже систему вытрезвителей разорили. Бывало, перепил он, его проводят, под белы руки, отсыпаться. А сейчас пьяные папаши, да и мамаши тоже, «нагулявшись» вдоволь, кулаками, ремнями, тем что под руку попадётся «воспитывают» своих детей, уродуя их психику, а часто и физиологию.

Люди, выпавшие в осадок, на самое дно - это всё-таки наши люди, люди нашего общества. Общество в ответе за них, как за любого и каждого.

До революции богачи строили больницы, приюты для бездомных, открывали ночлежки и сиротские дома. Сейчас наши нувориши просаживают гигантские средства, просто для «куражу», вместо того, чтобы построить тот же ЛТП.

Депутаты, на полном серьёзе, рассуждают о том, можно ли пить пиво на улице, когда страна спивается суррогатным алкоголем. В аптеках изжованные личности, которых аптекари знают в лицо, скупают все спиртосодержащие настойки. Эти пузырьки они ласково называют «мурмульками». Вокруг каждой аптеки - россыпи мурмульков с разноцветными наклейками. А весной вытаивают тысячи шприцов!

Что же мы делаем с людьми?! С обществом?! Со страной?! Когда же мы очнёмся от этого кошмара?!

Кто-то должен отвечать за это в Думе? В правительстве? В регионе? В Муниципалитете? В городе? В селе? Все изображают бурную деятельность, чтобы сохранить тёпленькое место, и ни кто, ни за что не отвечает!

Они скажут, что надо всем с этим бороться. Когда так говорят, я это называю «Шире ногу! Выше шаг!» Раз ВСЕ, значит НИКТО.