Н. Стариков "Спасение доллара - война"

Но не допел ее не до...
Недозвучал его аккорд, аккорд
И никого не вдохновил...
Собака лаяла, а кот
Мышей ловил...
Смешно! Не правда ли, смешно! Смешно!
А он шутил - недошутил,
Недораспробовал вино
И даже недопригубил.
Он пока лишь затеивал спор, спор
Неуверенно и не спеша,
Словно капельки пота из пор,
Из-под кожи сочилась душа.
Только начал дуэль на ковре,
Еле-еле, едва приступил.
Лишь чуть-чуть осмотрелся в игре,
И судья еще счет не открыл.
Он хотел знать все от и до,
Но не добрался он, не до...
Ни до догадки, ни до дна,
Не докопался до глубин,
И ту, которая одна,
Не долюбил, не долюбил!
Смешно, не правда ли, смешно?
А он спешил - недоспешил.
Осталось недорешено,
Все то, что он недорешил.
Ни единою буквой не лгу -
Он был чистого слога слуга,
И писал ей стихи на снегу,-
К сожалению, тают снега.
Но тогда еще был снегопад
И свобода писать на снегу.
И большие снежинки и град
Он губами хватал на бегу.
Но к ней в серебряном ландо
Он не добрался и не до...
Не добежал, бегун-беглец,
Не долетел, не доскакал,
А звездный знак его - Телец -
Холодный Млечный Путь лакал.
Смешно, не правда ли, смешно,
Когда секунд недостает,-
Недостающее звено -
И недолет, и недолет.
Смешно, не правда ли? Ну, вот,-
И вам смешно, и даже мне.
Конь на скаку и птица влет,-
По чьей вине, по чьей вине?
Если бы он пожил ещё, он успел бы многое.
Впереди была ПЕРЕСТРОЙКА….
Бард успел бы послушать длинные монологи Лауреата Нобелевской премии человека « с обворожительными честными глазами и округлыми жестами, приходившими на помощь, когда оратора подводил великий и могучий русский язык».
Если бы Поэт жил – успел бы поучаствовать в выборах народных депутатов СССР в 1989, на которых (уверен!) он победил бы с огромным отрывом (раз в 70 опередив ближайшего кандидата), и был бы им до конца существования СССР.
В 1988 года — вступил бы в «Мемориал». В том же году в спорткомплексе «Олимпийский» состоялась бы премьера его рок-оперы.
Стал бы секретарём правления Союза писателей СССР. А с декабря 1991 года — секретарем правления Содружества писательских союзов. С 1989 года — сопредседателем писательской ассоциации «Апрель». В 90-м бы поддержал решение Краснопресненского райсовета Москвы об объявлении «объектами своей исключительной собственности» не только земли и недр, но даже и воздушного пространства, простирающегося над его территорией.
В 91-м принял бы участие в защите «Белого дома». И лично бы поучаствовал в сносе памятника Дзержинскому. Активно поддержал бы строительство на обломках Советского Союза нового рыночного общества.
Успел бы увидеть толпы нищих, копающиеся в помойках…
В 1993-м вместе с Робертом Рождественским, Беллой Ахмадулиной, Булатом Окуджавой подписал бы «письмо 42-х» с требованием репрессий против участников событий октября 1993 года. Напомню это письмо: «Произошло то, что не могло не произойти из-за наших с вами беспечности и глупости, — фашисты взялись за оружие, пытаясь захватить власть. Слава Богу, армия и правоохранительные органы оказались с народом, не раскололись, не позволили перерасти кровавой авантюре в гибельную гражданскую войну, ну а если бы вдруг?.. Нам некого было бы винить, кроме самих себя. Мы «жалостливо» умоляли после августовского путча не «мстить», не «наказывать», не «запрещать», не «закрывать», не «заниматься поисками ведьм». Нам очень хотелось быть добрыми, великодушными, терпимыми. Добрыми… К кому? К убийцам? Терпимыми… К чему? К фашизму? <…> История ещё раз предоставила нам шанс сделать широкий шаг к демократии и цивилизованности. Не упустим же такой шанс ещё раз, как это было уже не однажды!»
И успел бы «насладиться» расстрелом красно-коричневых коммунофашистов….
А в 1995 году, заключив контракт с Сорбонной, уехал бы с очередной женой преподавать во Францию, где и жил бы по настоящее время.
Но, вот именно «но»….
|
</> |
Не надо мазать Высоцкого вашим "политическим говном".